Вендетта по кУрсикански:)

zampolit_ru — 23.09.2021 В древности курский край считался разбойничьим. И для этого были все основания



Во многих из нас с вами, уважаемые куряне, есть частичка крови древних северян. Когда-то этот многочисленный народ жил в курских (и не только) краях, воевал с племенами-соседями, но со временем вынужден был подчиниться набравшему силу князю Олегу (Вещему), который начал военную кампанию по покорению окрестных племён. Давно это было, но память о северном народе дошла до наших времён. В основном в географических названиях. Вспомните: Северский Донец, Чернигов («сев» на языке этого племени – чёрный). Понятие «севрюк» сохранилось в России до Смутного времени. А уж фамилия Севрюков бытует и сегодня.

Личная безопасность не гарантирована
О курянах вовсе недаром сохранялось мнение как о народе, лишённом избытка сантиментов: «Нет вора пуще курянина», «Курянин за цибульку зарежет». Да и могло ли быть иначе: кроме древнего наследия северян, ещё и суровая жизнь пограничной крепости. Знаете ли вы, что даже левый берег Сейма в XVII веке назывался Крымским? А сколько воинских сакм и шляхов проходило через наш край, не суля ничего хорошего… Так мудрено ли, что в те времена в курских землях едва ли не повсеместно процветал разбойный промысел? Люди жили по принципу: «Царь далеко, Господь высоко».

Один из исследователей курской старины Н. Добротворский в 1888 году писал: «Личная и общественная безопасность не была гарантирована в то время (имелись в виду XVII, XVIII века и частично начало XIX. – «КП») даже в центральных местностях, в тех, которые находились поблизости от Москвы. В таких же пустынных краях, каким долго был курский, о безопасности и мечтать было невозможно».

Надо сказать, что разбойничали не только «профессионалы». Иные крестьяне считали это обычным делом, не чураясь улучшать своё материальное положение грабежом. При этом все истово верили в Бога: «Не согрешишь – не покаешься». Случалось, что куряне промышляли разбоем целыми сёлами, превращая грабительские наезды на близлежащие селения в традиционный «отхожий» промысел. Например, такими были обитатели современного кореневского села Шептуховка. Они, цитируем историка, «иногда, собравшись человек по 40 и более, вооружённые копьями и дубинами, на подводах отправлялись «на дело»…

Спорт для помещиков
Помимо одиночек, курские земли осаждали крупные шайки. Зачастую их возглавляли сами помещики (называли их «воропаны» – «вор-пан»), которые выводили своих крепостных на большую дорогу – кто в поисках заработка, кто в борьбе со скукой. Отсюда и произошла фамилия Воропанов.

В XVIII веке возникали и настоящие помещичьи войны. Если ругались два барина (за владение рощицей или ручьём), их крестьяне с чистой совестью совершали набеги друг на друга. Вспомните повесть Пушкина «Дубровский». Убивали редко, но калечили друг друга изрядно. Считалось, что просто ссорятся два помещика. Иной раз такие «войны» тянулись десятилетиями. Одним словом, высшее сословие нередко само создавало почву для грабежа.

Дело рыльского помещика Поповкина даже рассматривали в Сенате. «В 1749 году он, собрав вокруг себя «разбойническую партию» из беспаспортных и беглых рекрутов в числе 50 человек, напал на принадлежащее помещику Нестерову село Глиницы, в коем произвёл разбой и грабёж, причём двух человек убил до смерти».

Случалось, что такими бандами верховодили помещицы, выказывая не меньшую прыть, чем мужчины. И верховодили они далеко не мелкими шайками. Так, в подчинении у одной из них было человек 50, у другой – за 70. Но, скорее, грабили для куража. Это был для них своего рода спорт.

Всего лишь одну банду, возглавляемую женщиной, власти показательно разгромили, при этом «атаманше» приказали «сказаться мёртвой и не выезжать из имения». Всем объявили, что она погибла. Однако она продолжала принимать не осведомлённых о её промысле гостей.

Стоит вспомнить и разбойную деятельность Марфы Дуровой, крупной помещицы Путивльского уезда Севской провинции Белгородской губернии. Для её ареста правительство было вынуждено специально направить в «порубежный край» крупные воинские части.

Разбойничьим налётам подвергались даже церкви и монастыри. В 1722 году настоятель Липиновской Троицкой пустыни (располагалась она на территории современного Октябрьского района) иеромонах Николай сообщал епископу Епифанию, что «в ночи приезжали в пустынь некие воровские люди… Разбоем взяли из кельи всякую монастырскую и келейную рухлядь, платья и посуду, и деньги. Дьякона били смертным боем».

Стрельцы схватили Кудеяра
Зачастую разбои и грабежи приобретали едва ли не «классовую» окраску. Так, в 1658 году боярин Б.М. Хитрово жаловался казацким старшинам, что из приграничных Брянского, Карачевского, Рыльского и Путивльского уездов «крестьяне бегают в Малороссию, потом приходят оттуда на прежнее жительство толпами, подговаривают к побегу с собой других крестьян и нередко отмщают своим господам, если прежде были ими недовольны».

Из разбойников в монахи
Самый легендарный разбойник обозримого курского прошлого – атаман Кудеяр, живший во времена Ивана Грозного. Тогда о возрождении Курска речи ещё не шло. Есть несколько легенд о его происхождении. Поговаривали, что Кудеяр – старший брат Ивана Грозного от первой жены Василия III, сосланной в монастырь. Он-де был реальным претендентом на престол. Но во время одного из татарских набегов на монастырь мальчишку захватили в плен. Татары дали ему другое имя – Кудеяр. Он вырос, собрал отряд и решил мстить старшему брату.

А вот в среде курского помещичьего рода Марковых считалось, что Кудеяр – из их семейства. Некогда любимец Ивана Грозного после ссоры стал врагом царя. Поняв, что его ждёт плаха, Кудеяр решил бежать. Осел на курских землях, где грабил проезжавшие царские и торговые обозы, нападал на послов, уничтожал небольшие воинские формирования. То есть, по сути, вёл партизанскую войну. Позже один из потомков Марковых напишет, что в их родовом поместье иногда появлялось привидение Кудеяра и это якобы предвещало смерть.

Нападение на деревню
Когда Грозный умер, у Кудеяра пропал смысл мстить ему, он постригся в монахи и дожил свои дни в монастыре под именем Питирим. Чтобы искупить злодеяния, Кудеяр пилил вековой дуб саблей, которой убивал людей, но никак не мог справиться с деревом. Как только он окончательно усмирил свою гордыню, дуб сам упал. Местные старожилы утверждают, что дуб этот рос под Курчатовом, на так называемой Кудеяровой горе.

Куликовские сокровища и первые рэкетиры
Ещё один известный грабитель – суджанский дворянин Кулик. Его большая шайка делилась на три части. Одна базировалась под Суджей, вторая – под нынешним Большим Солдатским, третья – на месте современного Кореневского района. Когда шёл большой караван, шайка объединялась и нападала сообща.

Местные власти знали о Кулике, но особого усердия к его поимке не предпринимали. Однажды он разбил торговый караван, следовавший в Крым. Среди добычи оказался серебряный сервиз – подарок императрицы Екатерины Потёмкину. Тут же вышел указ – прекратить безобразия Куликовой шайки.

Есть несколько версий смерти предводителя: он погиб в бою, его колесовали в Ахтырске (Сумская область), четвертовали в Судже. Приказали лес, где он сидел, вырубить на определённое расстояние от дороги и поставить караул из местных жителей.

До сих пор среди жителей Суджи ходят легенды об укрытых в своё время Куликом сокровищах. Мол, там-то и там-то есть погреба, где спрятано награбленное. Говорят и о другом кладе, спрятанном в нескольких километрах от Большого Солдатского. Якобы разбойники лет 200 назад захватили целый обоз с золотом и закопали его в лесу. До сих пор люди бродят по тем местам с металлоискателями в надежде найти богатство.

Не меньшую известность снискал крестьянин-однодворец по прозвищу Укол. Проживал он вместе с братом на берегу реки Тускари, вблизи Ливенской дороги, там, где сейчас село Уколово (Золотухинский район). Долгое время братья разбойничали весьма аккуратно, так как «баловались» не от бедности, а при значительном богатстве. Земли у них было больше 3 тысяч десятин. Любимейшими местами «шалостей» были Тёмный лес и урочище, где протекает река Моркось.

Жили разбойники и за счёт местных помещиков. Отправляли им письмо с «просьбой» добровольно предоставить им еду и питьё. Указывали, в какой срок и куда доставить провизию. Если помещики не исполняли требуемое, разбойники громили и сжигали их усадьбы. До убийства «своевольного» помещика, как правило, дело не доходило. Согласитесь, похоже на модный в 90-х годах рэкет.

Схватка в дороге
Тех, кто вёл разбойный образ жизни, куряне (да и жители других губерний тоже) называли кудеярами – по имени знаменитого разбойника. Однако в народных повествованиях они выглядели не преступниками, а, скорее, вольными людьми с широкими рыцарскими замашками, со своим представлением о чести.

Молва твердила, что, если случалось им встретить бедняка-крестьянина, ехавшего на базар с мешком муки, они не трогали его. Случалось, что даже отдавали простолюдинам часть награбленного. А коль уж попадался помещик, то обирали его начисто и отпускали в чём мать родила. Бывало, что по жалобе крестьян «благородные кудеяры» совершали нашествия на помещичьи усадьбы, чтобы наказать помещиков за их жестокость по отношению к крепостным.

Одним из самых известных курских кудеяров в начале XVIII века был разбойник по прозвищу Журавлиная Лапка. «Лютость его была невероятна, – рассказывал курский помещик, историк и писатель Ростислав Марков. – Он вырезал целые семьи или же, пуская красного петуха, обращал в пепел селения… Боялись его все. Достаточно было Журавлиной Лапке появиться среди большой дороги, гаркнуть особым ему свойственным покриком, как целый купеческий обоз безропотно отдавался на его милость».

Однако конец его разбойничьей жизни не заставил себя долго ждать. Поздней ночью он напал на одинокого купца, коего совсем недавно весьма гостеприимно принимал у себя дома. Но купчина оказался не промах – одолел разбойника в схватке, связал его и привязал к берёзе. Тот провисел так трое суток, пока путы не порвались сами.

С тех пор Журавлиная Лапка исчез из курских мест. Старики из села Мелехино рассказывали, что видели его в Киево-Печерской лавре уже седым и дряхлым чернецом, духовные подвиги которого снискали уважение всей братии.

При чём здесь Сергиево-Казанский собор?

Разбойная история в Курске если не встречается на каждом шагу, то уж точно не собирается стыдливо прятаться. Возможно, наш город так никогда бы и не украсился одним из своих красивейших храмов – Сергиево-Казанским собором, возведённым в 1752-1778 годах, если бы не происшествие, случившееся с курским купцом Карпом Первышевым.

Согласно преданию, под самую Пасху 1752 года его захватили разбойники и увели в свой табор, видимо рассчитывая на выкуп. Ночью в лагере остались лишь атаман и Первышев. После полуночи атаман, будучи добрым христианином, вздумал разговеться и пригласил пленника разделить с ним трапезу.

Тут купец заметил, что страшный сотрапезник ест с ножа, используя его вместо вилки. Улучив момент, он бросился на разбойника и воткнул ему этот нож в горло. Потом поспешно запряг свою лошадь, нагрузил повозку разбойничьим добром и уехал.

Благополучно вернувшись в Курск, он дал обет построить в честь своего чудесного избавления храм, благо средствами к тому времени он вполне располагал. К слову, ни в одном городе России такого храма с «разбойным» флёром нет.

Заметим в завершение, что, несмотря на курские корни такого явления, как разбой, основная часть «ватаг» формировалась за счёт беглых крестьян, ранее различными путями прибывавших из центральных районов России.

Одни поступали на службу в стрелецкие или казачьи части пограничных городков, другие оседали на земле и занимались хлебопашеством. И лишь самые беспокойные подавались в разбойники. Перед страной стояла задача обжить пограничные районы, и здесь без издержек не обходилось.

Официально с разбоями на курских дорогах было покончено только в 60-х годах XIX века. Тогда власти пустили слух, что под Курском проедет обоз с водкой. Разбойники, понятное дело, напали на караван. Но под рогожами сидели солдаты. Часть нападавших убили на месте, других арестовали, а главарей повесили в Курске, Щиграх и Рыльске – в назидание.

Виктор КРЮКОВ

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив