Векторная величина

То есть, нет, умоляю, не надо понимать это так, что они врут и лицемерят, а сами были бы или тоже не против, или хотя бы тайно сочувствуют насильникам. Обычный, достаточно вменяемый человек, даже далеко не идеал и ангел во всём прочем, именно к оскорбительному и неоправданному физическому насилию над более слабым существом в любом случае относится отрицательно. Речь о другом.
Для мужчины на чисто физиологическом уровне не столь доступно, как для женщины, не то, что понять, а в основном ощутить оскорбительность сексуального насилия. Особенно, если оно не сопровождалось нанесением особых повреждений или причинением сильной боли. А все трогательные женские истории о моральных и нравственных травмах инстинктивно и подспудно воспринимаются как некоторое преувеличение и приукрашивание с целью вызвать дополнительное повышенное сочувствие и оказаться в центре внимания.
Типа, как, знаете, маленький ребенок споткнулся, ободрал коленку, рыдает, бьется в истерике, устраивает страшный переполох, взрослые вокруг него суетятся, охают и ахают, мол, какой ужас, но в глубине души-то понимают, что ничего катастрофического не произошло, сейчас помажут йодом, подуют на ссадину, погладят дитё по головке, и инцидент окажется исчерпан.
Отдельная история, когда разговор заходит об изнасиловании обычно очень легко доступной женщины, а то и вовсе проститутки при исполнении служебных обязанностей, когда ставится под сомнение возможность самого события как такового. Но об этом несколько ниже.
Правда, когда изнасилованию подвергается не какая-то там абстрактная или конкретная, но всё-таки посторонняя, а именно его личная баба, то у многих мужиков уровень недопонимания-недосопрочувствования несколько, а то и значительно, снижается. Однако, к сожалению, зачастую там вступают в силу определенные и не всегда самые светлые свойства мужской натуры, мало связанные непосредственно с самой жертвой насилия. Но эти аспекты здесь мы вовсе опустим, дабы не перегружать и не запутывать основную мысль, которую в данном случае хочется донести.
А с другой стороны, справедливости и равноправия ради, следует отметить, что и большинство женщин не в состоянии до конца опять же не столько понять, сколько ощутить уровень оскорблённости мужчины в определенных обстоятельствах. Наверное, лучше всего подобную ситуацию описал Шукшин в рассказе «Обида», вообще, на мой взгляд, Василий Макарович был и остается лучшим, наиболее точным и чутким художником, способным передать такого рода эмоции и нюансы.
Пересказывать не стану, рекомендую желающим воспользоваться случаем и самостоятельно перечитать великолепный текст, но в нескольких словах там всё очень просто. Человек сталкивается с мельчайшей, примитивной бытовой несправедливостью и от собственного бессилия справиться с ней почти сходит с ума, теряет всяческое чувство самосохранения и малейшие остатки рациональности. Тупо готов убить. И жена его, а они и давно вместе, и хорошо живут, и она его явно любит, и даже прекрасно понимает, но до конца соощутить просто физиологически не имеет возможности, как мужику таковое не дано относительно женщины после изнасилования. Это не вина, не беда и не достоинство, это данность, жена существует другими приоритетами:
– Сашка, милый, пойдем домой, пойдем домой, ради бога, – взмолилась Вера, видно, чутьем угадавшая, что творится в душе мужа. – Пойдем, домой, там малышки ждут… Я их одних бросила. Плюнь, не заводись, не надо. Сашенька, родной мой, ты о нас-то подумай, – Вера взяла мужа за руку: – Неужели тебе нас-то не жалко?
Впрочем, всё мною сказанное отнюдь не о неизбывной принципиальной разнице гендерных особенностей, не о том, что «есть в близости людей заветная черта», и не о прочих столь же высоких и тонких материях. А об очень приземленных и обыденных факторах, которые многими не учитываются по недоразумению. Из-за сложности, а, порой, и элементарного ленивого нежелания попытаться примерить на себя чужое, чтобы понять общий масштаб в том числе и собственного, до боли личного.
Не всем дано смирение, особенно вот в этой подловатой форме - «расслабься и получай удовольствие». Оскорбление очень часто уродует душу оскорбленного даже если внешне это не очень заметно или вроде бы не проявляется вовсе. А иногда бывает и решительно не совместимо с жизнью.
Но чтобы чуть снизить пафос кому-то возможно, показавшихся слишком абстрактных и морализаторских рассуждений, позволю себе закончить небольшой чисто житейской сценкой-иллюстрацией.
Мои знакомые выписали в баню проституток. Всё шло как обычно, но один, назовем условно Васей, уж не знаю точно, в чем дело, как-то не так себя повел, и предназначенная ему девочка отказалось предоставлять услуги, сказала, что пойдет домой. Вася надавал её оплеух и заставил выполнить работу. После чего, правда, не только полностью расплатился, но и дал хорошо сверху, да ещё вызвал ей такси.
Я, когда услышал эту историю от одного общего приятеля, сказал, что отныне видеть Васю не желаю, с насильниками не общаюсь и прошу это учесть, когда будут собираться какие-то компании. Приятель удивился, мол, чего ты завелся, она же проститутка, какое может быть изнасилование, тем более, всё было оплачено, что за демонстративное и пустое чистоплюйство…
А помнишь, сказал я ему, как сочинские под стволами заставили тебя продать им цистерну водоэмульсионки, которую ты по каким-то до сих пор совершенно непонятным мне причинам в то момент продавал, но не хотел продать именно им? А они ведь с тобой полностью и без малейшей задержки расплатились. Нет желания им ещё что-нибудь предложить? Я слышал, они сейчас немецкими фасадными красками очень интересуются, а у тебя как раз полный склад.
Приятель ничего не ответил. Но глаза его стали слегка мутными, а скулы отчетливо побелели от воспоминаний о сочинских…
|
</> |