Василий Аксёнов о стилягах и «штатниках» при Сталине

foto_history — 22.08.2024
Нина Вележева (1928 г.р.). «Среди вас нет таких?». Плакат. 1958

Василий Аксёнов (20 августа 1932 — 6 июля 2009), безусловно, принадлежит к тем писателям из СССР, которые своё перо без остатка поставили на службу восстановлению капитализма. Но, несмотря на это (и даже именно благодаря этому) в его творчестве есть страницы, полезные... для объективного понимания истории, скажем так. Вот, например, ценное свидетельство, которое Аксёнов, сам бывший стиляга, оставил нам о своих собратьях-стилягах ещё в сталинские годы (из книги «В поисках грустного бэби»). Отрывок из журнального варианта этой книги был опубликован в СССР ещё в январе 1988 года в журнале «Крокодил», частично цитаты взяты оттуда.


Александр Кабаков и Василий Аксёнов

«В самом первом фельетоне о стилягах говорилось о парнях, разгуливающих по Невскому в галстуках со звёздами и полосами. Стиляги, можно сказать, были первыми советскими диссидентами».

Аксёнов, безусловно, имеет в виду фельетон Дмитрия Беляева (1905—1961) «Стиляга» из серии «Типы, уходящие в прошлое», который был опубликован 10 марта 1949 года в юмористическом и сатирическом журнале «Крокодил». Годы, заметим, ещё вполне сталинские, а ведь бытует мнение, что такой советский феномен, как «стиляги», мог появиться только в разнеженной атмосфере хрущёвской «оттепели», когда относиться «к людям стали помягше, а на вещи смотреть ширше». До этого, мол, в строгие сталинские времена, да ещё в условиях «борьбы с низкопоклонством перед Западом», они существовать никак не могли. Да при дядюшке Джо их мигом взяли бы за шкирку да отправили, куда Макар телят не гонял, вот и всё! Но это чепуха, так как история движется не по прихоти личностей, а через головы любых личностей, будь то даже главы государств и правительств. И если какой-то социальный феномен, хороший или плохой, назрел и должен родиться — он родится, и никто ему не сможет помешать.


Заголовок фельетона Дмитрия Беляева «Стиляга» и иллюстрация к нему: танцующие стиляга и «Мумочка». Март 1949 года

Фельетон Беляева не породил самих описанных в нём молодых людей, но он обозначил это социальное явление новым словом — стиляга, которого до того не существовало, и ввёл это слово в широкий оборот. А уж потом такие молодые люди по всей стране принялись гордо повторять: «Да, мы — стиляги!». Впрочем, случай в истории отнюдь не редкий, то же самое в XIX—XX веках происходило в России, например, со словами «нигилист», «славянофил», «черносотенец»... Рождаясь вначале как насмешливая кличка, они потом принимались теми, кого обозначали.

Стиляга в фельетоне описывался так: «В дверях зала показался юноша. Он имел изумительно нелепый вид: спина куртки ярко-оранжевая, а рукава и полы зелёные; таких широченных штанов канареечно-горохового цвета я не видел даже в годы знаменитого клёша; ботинки на нём представляли собой хитроумную комбинацию из чёрного лака и красной замши. Юноша опёрся о косяк двери и каким-то на редкость развязным движением закинул правую ногу на левую, после чего обнаружились носки, которые, казалось, сделаны из кусочков американского флага, – так они были ярки... Когда он подошёл, нас обдало таким запахом парфюмерии, что я невольно подумал: «Наверное, ходячая реклама ТЭЖЭ»...»

(«ТЭЖЭ», замечу в скобках, это знаменитая фирма советской парфюмерии, есть картина Николая Денисовского 1939 года, на которой Сталин, Молотов и другие члены Политбюро с серьёзными неулыбчимыми лицами рассматривают эту ароматную продукцию на своём столе).


Павел Кузнецов (1878—1968). ТЭЖЭ. 1938

— А, стиляга, пожаловал! Почему на доклад опоздал? — спросил кто-то из нашей компании.
— Мои вам пять с кисточкой! — ответил юноша. — Опоздал сознательно: боялся сломать скулы от зевоты и скуки... Мумочку не видели?
— Нет, не появлялась.
— Жаль, танцевать не с кем».


Михаил Баринов (1929—2011). Стиляга. Миниатюрная скульптура. 1957


Стиляга (вариант предыдущей скульптуры). Начало 1960-х


Ваган Теруни (1923 г.р.). Статуэтка «Волк-стиляга». 1960-е


Владислав Щербина (1926—2017). «Волк-стиляга». Из серии «На злобу дня». 1950-е

Тут ни одна подробность не случайна и не напрасна. Хорошая, стильная, а значит, очевидно, дорогая одежда. От доклада стиляга боится «сломать скулы от зевоты и скуки», так что своё отношение ко всякому там социализму и коммунизму (о которых шла речь в докладе) стиляга выражает предельно ясно, хотя и в рамках тогдашних «легальных возможностей». Носки его по расцветке напоминают «американский флаг» — и это вовсе не случайное совпадение и обмолвка, а многозначительный намёк. Ведь в дальнейшем стиляги использовали также самоназвание «штатники», то есть поклонники культуры и искусства Соединённых Штатов. Любую главную улицу в любом городе СССР, от Москвы до какого-нибудь заштатного городишки, они именовали на своём сленге «Бродом», то есть Бродвеем... Слово «чувак», которое они тоже активно использовали для самообозначения, расшифровывали как «Человек, УВажающий Американскую Культуру». В общем, во всех этих незначительных как будто подробностях мы видим характеристические признаки социального поведения стиляги.


Юрий Фёдоров (1930—1976). 1957 год. «Биография одного молодого человека. Одевается он отлично, танцует хорошо, ведёт себя посредственно, учится плохо».

Беляев: «В это время в зале показалась девушка, по виду спорхнувшая с обложки журнала мод. Юноша гаркнул на весь зал:
— Мума! Мумочка! Кис-кис-кис!..
Он поманил пальцем...
— Топнем, Мума?
— С удовольствием, стилягочка!»


Неизвестный автор. Девушка-стиляга. Статуэтка. Середина ХХ века. Ленинград


Татьяна Линчевская (1932—2008). Пробки «Стиляга». 1962

Беляев: «Стилягами называют сами себя подобные типы, на своём птичьем языке. Они, видите ли, выработали свой особый стиль в одежде, в разговорах, в манерах. Главное в их «стиле» — не походить на обыкновенных людей».
Довольно важная деталь: стиляги со снисходительным презрением относились к обыкновенным людям, которых они на своём сленге именовали «жлобами». Не было, с их точки зрения, падения ниже, чем, например, стать обыкновенным рабочим на заводе.


Леонид Каминский (1931—2005). 1964 год. «— Слыхал, Гарик-то совсем опустился: пошёл в шахту работать!»


Евгений Щеглов (1927—1991). Танцы между столиками. На столиках написано: «Колхозу «Луч» требуется зоотехник», «Требуются рабочие на строительство ГЭС», «Заводу требуются рабочие разных специальностей», «На шахту требуются...», «Требуются рабочие на стройку».


Евгений Шукаев (1932—1988). «Бежал стиляга с Сахалина...» 1959 год

В 90-е годы я беседовал с одним немолодым уже человеком, бывшим стилягой. Назовём его Александром М. Ему было тогда около 60 лет. Он рассказывал: «Я был стилягой — и крутым! Вначале стилягой, потом чуваком». (Затем, добавлю от себя, он стал диссидентом и отбыл за это лагерный срок). Он описал единственную или почти единственную парикмахерскую в Москве, где ему делали настоящую стиляжную причёску, и как там всё было красиво: когда он садился в кресло, то мастер поворачивал зеркала так, что перед ним открывалось уходящее вдаль бесчисленное количество его отражений. И стал напевать запомнившуюся ему песенку «чуваков» тех лет:
Партия сказала: «Надо!»,
Комсомол ответил: «Есть!».
Чуваки сказали: «На&уй
Нам такая честь!».
Такие песни пелись в своём кругу, а открыто и легально подобное отношение можно было в то время выразить только в форме «аполитичности» (как это и делает стиляга в фельетоне Беляева).

Окончание фельетона Беляева:
«— Теперь вы знаете, что такое стиляга? — спросил сосед-студент. — Как видите, тип довольно редкостный... Однако находятся такие девушки и парни, которые завидуют стилягам и мумочкам.
— Завидовать? Этой мерзости? — воскликнула с негодованием одна из девушек. — Мне лично плюнуть хочется».
Правда, у образа Беляева имелся один существенный пробел: неясно было, откуда в советском обществе вообще взялся описанный им колоритный персонаж.


Рисунок Константина Ротова (1902—1959). Почти по Брему. 1958 год
Стихи «Попугай» Владимира Дыховичного (1911—1963) и Мориса Слободского (1913—1991):
Он знаменит, но не пареньем,
А лишь заморским опереньемю
И, чтобы холить оперенье,
Способен долгие года
Жить у людей на иждевенье,
Не улетая никуда.
По форме — пёстр. По содержанью —
Предрасположен к подражанью.
Перенимает он ретиво,
В момент, услышав лишь едва,
С чужого голоса мотивы,
С чужого голоса слова!

А вот Василий Аксёнов раскрывал корни такого поведения. Для начала — культурные корни:
«После второй мировой войны в руки советских властей попало несколько американских фильмов 30-х годов. Надеясь на большую выручку, фильмы допустили для широкого показа... Я смотрел «Почтовую карету» по меньшей мере раз десять, а «Ревущие двадцатые» — не меньше пятнадцати раз. Был период, когда мы с друзьями разговаривали, пользуясь исключительно цитатами из американских фильмов...
Другое окошко открылось благодаря джазу. Стоило мне услышать «Меланхоличную малышку», я хотел слушать ещё и ещё. В те дни джаз был американским секретным оружием. Каждый вечер «Голос Америки» передавал джазовые концерты для Советского Союза... Сколько мечтательных русских мальчиков возмужало под «Садись на поезд «А» Эллингтона и сладкий голос Виллиса Коновера, «мистера Джаз» из «Голоса Америки». Мы записывали музыку на свои допотопные магнитофоны и проигрывали её снова и снова на полуподпольных вечеринках в Казани, где я тогда жил».


Александр Баженов (1904—1973). Подражатели. 1957 год.
Стихи:
Мы спорить с Дарвином не будем,
В его ученье нет изъяна.
Он прав:
В далёком прошлом люди
Произошли от обезьяны.
Всё было б так, как шло от века,
Но рок-н-ролл сместил все планы,
И в этом танце
Человека
Не отличишь от обезьяны.

Писатель Лев Кассиль в 1958 году замечал: «Чем, например, смешны наши пресловутые «стиляги» и так называемые «фифы»? Беда ведь не в том, что они изо всех сил тщатся следовать за последними капризами заграничной моды, при этом, конечно, всегда почти опаздывая примерно годика на два, и выглядят, так сказать, парижскими франтами позапрошлого года... Дело не в длине пиджака, чрезмерной узости брючек или юбок или, наоборот, в необозримой широте клешей! Бог с ними... Дело не в фасонах. Но беда в том, что эдакий хлыщ или подобная модница старается выглядеть иностранцами на нашей улице. Они и особую манеру речи себе присваивают с каким-то импортным шиком, который переняли с экрана, где шла заграничная, не дублированная на русский язык кинокартина. И походку-то они себе вырабатывают какую-то разухабисто-расслабленную: дескать, обошли они чуть ли не весь мир на своих рубчатых подошвах, всё на свете видели, всё им наскучило, вот и притомились...»

Ну, допустим, иностранные моды, товары, фильмы и музыка, это понятно, но на какую социальную почву в СССР они упали, что так пышно проросли?
На этот вопрос Василий Аксёнов тоже отвечал достаточно ясно, читаем внимательно:

«В 1952 году девятнадцатилетним провинциальным студентом случилось мне попасть в московское «высшее общество». Это была вечеринка в доме крупнейшего дипломата, и общество состояло в основном из дипломатических отпрысков и их «чувих». Не веря своим глазам, я смотрел на американскую радиолу, в которой двенадцать пластинок проигрывались без перерыва. А что это были за пластинки! Мы в Казани часами охотились на наших громоздких приёмниках за обрывками этой музыки, а тут она присутствовала в своём полном блеске да ещё сопровождалась портретами музыкантов на конвертах: Бинг Кросби, Нат Кинг Кол, Луи Армстронг, Пегги Ли, Вуди Герман...
Девушка, с которой я танцевал, задала мне страшный вопрос:
— Вы любите Соединённые Штаты Америки?
Я промычал что-то нечленораздельное. Как мог я открыто признаться в этой любви, если из любого номера газеты на нас смотрели страшные оскаленные зубы империалиста дяди Сэма, свисали его вымазанные в крови свободолюбивых народов мира длинные пальцы, алчущие всё новых жертв. Недавний союзник по второй мировой войне стал злейшим врагом.
— Я люблю Соединённые Штаты Америки! — девушка, которую я весьма осторожно поворачивал в танце, с вызовом подняла кукольное личико. — Ненавижу Советский Союз и обожаю Америку!
Потрясенный таким бесстрашием, я не мог и слова вымолвить. Она презрительно меня покинула. Провинциальный стиляжка «не тянет»!»


Фёдор Сотников. Юноша-стиляга. 1958

В журнальном варианте девушка произносила ещё фразу: «Я боготворю Америку!». И автор добавлял: «позже я узнал, что она была дочерью одного высокопоставленного начальника из КГБ». Вот в какие сферы проникли идеи стиляжничества и даже более правые, так как собеседники Аксёнова в 1952-м своё обозначение как «стиляги» тут же с негодованием отвергли.
Аксёнов: «— Вот это класс! — сказал я своему товарищу, который привёл меня на вечеринку. — Вот это стиляги!
— Мы не стиляги, — высокомерно поправил меня товарищ. Он явно играл здесь второстепенную роль, хотя и старался вовсю «соответствовать». — Мы — штатники!
Это был, как выяснилось, один из кружков московских американофилов. Любовь их к Штатам простира
лась настолько далеко, что они попросту отвергали все не американское, будь то даже французское. Позором считалось, например, появиться в рубашке с пуговицами, пришитыми не по-американски, не на четыре дырочки, а на три или две. «Эге, старичок, — сказали бы друзья-штатники, — что-то не клёво у тебя получается, не по-штатски».


Рисунок А. Баженова. — Боже, какая ерунда! Ну что тебе понравилось? 1957 год


Вторая половина 1950-х. Фото Томаса Хаммонда (Thomas T. Hammond)
Стихи на плакате:
У нього «тонкая» душа —
Лиш iмпорт може вiн сприймати
Такий за марку «made» в США
Продасть усе: i батька, i мати.


Карикатура Кукрыниксов (январь 1960) на стиляг со стихами Эмиля Кроткого «Поганки».
Иностранцы?! Иностранки?!
Нет! От пяток до бровей
Это местные поганки,
Доморощенный «Бродвей».

Как видим, не только стиляги, но и «штатники» прекрасно существовали ещё в сталинском СССР, и преспокойно вили свои гнезда в кругу самого большого начальства: в «доме крупнейшего дипломата», среди «дипломатических отпрысков», и даже в семье «высокопоставленного начальника из КГБ».

Так что ставшая самой знаменитой карикатура на стиляг, которая была опубликована 28 февраля 1954 года в журнале «Крокодил» и называлась «Папина «Победа», била, что называется, не в бровь, а в глаз. Кто такой стиляга? Это сынок большого начальства, бездельник и лоботряс, сидящий на папиной шее.


Борис Пророков (1911—1972). «Папина «Победа». 1954. Слева – карикатура из журнала «Крокодил», справа – одна из авторских вариаций рисунка

Художник Борис Пророков изобразил молодого человека, стоявшего в развязной позе: из зубов у него торчала папироска, на шее болтался ярчайший дорогой галстук с игривой обезьянкой на пальме. На заднем плане виднелся автомобиль «Победа» — образец тогдашней роскоши, на сиденье которого валялись пустые бутылки. Новизна карикатуры была в том, что она била не только и даже не столько по самим стилягам, сколько по их «папам». Пророков показал, что стиляги — это дети владельцев «Побед». Стиляги — дети богатых. Ведь что возмущало в 1954 году тех, чьи чувства так метко отразила карикатура «Папина «Победа»? То, что юный бездельник, ещё ничего полезного не сделавший для общества за свою короткую жизнь, пользуется незаслуженным им богатством, полученным от «папы» – важного начальника. В общем, карикатура Пророкова стала самой меткой и запоминающейся для своего поколения классовой оценкой стиляг, потому что чётко и беспощадно определила место социальной модели «стиляги» в СССР. Это модель поведения младшего поколения обеспеченного слоя советского общества.


Борис Пророков. Стиляга. Из альбома «За ушко, да на солнышко». 1955

Подтверждали этот очевидный факт позднее и сами бывшие стиляги или сочувствовавшие им. Так, писатель Виктор Славкин вспоминал: «Чтобы быть стилягой, извините, требовались кое-какие средства. Наварить каучук, достать соответствующий пиджак, стричься в «Гранд-отеле», сузить брюки... Не говоря уже о проигрывателе и пластинках. Семья наша жила на одну папину зарплату, он работал мастером, потом завучем в ремесленном училище – я не мог себе позволить быть стилягой. Но я всё это любил! Джаз, новые танцы, набриолиненные волосы... Мне нравился стиль одежды, манера поведения, слэнг. Я увлекался Ремарком, Хемингуэем, Пикассо. Я переписывал слова модных песен... Я завидовал нашим миитовским стилягам».

«Наварить каучук» — имеется в виду так называемая «манная каша» на подошвах ботинок, модный атрибут стиляги. Вот она на рисунках тех лет:


Юрий Черепанов (1922—2016). «Почти по Гоголю». 1955 год. На карикатуре запечатлена толстая белая каучуковая подошва на обуви — важная деталь облика стиляги, которую они называли «манной кашей»


Леонид Худяков (1915–1995). «Обезьяны». 1959 год. Модный галстук, нередко — с вышитым изображением обезьяны, и ботинки на преувеличенно толстой подошве белого цвета («манной каше») — были в числе характерных отличительных примет стиляги


Николай Лутохин (1932–2000). – Посмотри, какие смешные маски!

Стиляга спокойно мог вырасти и в семье обеспеченных интеллигентов, и работников торговли. Скорее всего, не очень чистых на руку. Вот иллюстрирующая этот тезис карикатура.


Юрий Фёдоров (1930—1976). Чтоб купить сыну «Победу», родители сидели на хлебе и воде. 1957

Вверху изображён стиляга в классической «пророковской» позе, опирающийся на машину, из которой выглядывает молодая красотка, а внизу – его «трудолюбивые» родители. Отец продаёт хлеб, (очевидно, недовешивая его), а мать – торгует «соками-водами» (так же очевидно, их недоливая).

Василий Аксёнов продолжал свой рассказ о том памятном для него вечере 1952 года:
«Сидя в уголке, я рассматривал красивых молодых девушек, скользящих по тёмной комнате — их блестящие волосы аккуратно разделены пробором, их английский словарь загадочен («дарлинг», «бэби»), а партнёры столь нарядны в пиджаках американского покроя. Дома, в Казани, наша компания делала всё возможное, чтобы подражать американской моде... Девушки вязали нам свитера с оленями и вышивали галстуки с ковбоями и кактусами, но всё это было подделкой, «самостроком», а здесь всё было настоящее, американское».


Карикатура на танцы советских стиляг.
Стихи:
Надо быть себе врагом,
Чтоб терпеть в кругу таком
Муки добровольные
Трюки «рокэнрольные».

«Та вечеринка завершилась феерическим буги-вуги с подбросами. Я, конечно, в этом не принимал участия, а только лишь восторженно смотрел, как взлетают к потолку юбки моей недавней партнёрши. Под юбками тоже всё было настоящее! Впоследствии я узнал, что девчонка была дочерью большого кагэбэшника. В разгар «холодной войны» Соединенные Штаты и не подозревали, сколько у них поклонников среди правящей советской элиты».

Как знать, может быть, и подозревали? :)


Евгений Шукаев. 1963 год. «Охотники за подонками. — Годен!» Cтилягу на рисунке изобличает пёстрая гавайская рубашка («гавайка»).

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив