Вафля

ezdivala — 23.08.2010

-Понимаешь, малыш, если мужчина тебе говорит, что у тебя красивые глаза, это означает, что ты тупо ему не нравишься и ему больше нечего тебе сказать. Это как в Мюнхгаузене. В Германии иметь фамилию Мюллер - всё равно, что не иметь никакой. Вообще женщин с некрасивыми глазами просто не бывает.



Вот такую истину мне выдал мой друг Вася, когда ему было лет 14, а мне, соответственно, 12. Мы сидя на крыше обсуждали, стоит ли мне пробовать свои силы с каким-то наши общим знакомым.

Вообще мы с Васей являли собой странное зрелище. Мы знакомы с тех пор, как ему стукнуло 2 года, всё детство прожили в соседних подъездах, учились в одной школе, играли в одной рок-группе, вместе получали награды за всякие достижения (я по физике, он – по не особо точным наукам). Ни с одной девушкой он до 17 лет не встречался, предварительно не обсудив стратегию со мной. Как получилось так, что мы стали лучшими друзьями, не знает никто. Вася был из интеллигентной семьи, из ещё более интеллигентной четырехкомнатной квартиры с роялем, тихий воспитанный романтичный мальчик, которому мама запрещала общаться со мной. В этом был свой резон, так как я жила в тесной коммуналке, отца своего видела редко, вечно ходила в каких-то обносках и говорила громко, почти не останавливаясь. Уже в раннем детстве я была такой, как про меня написал Довлатов «Энергичность ей заменяла интеллект и характер”.

В какой-то момент он превратился из тихого идиотски-улыбающегося глупого маменькиного сынка в меланхоличного философа. Но это уже была взрослая история.

Я уже писала, как мы с Васей ходили ночью на кладбище http://ezdivala.livejournal.com/74069.html
Слушали бразильскую музыку
http://ezdivala.livejournal.com/71818.html
катались на велосипеде
http://ezdivala.livejournal.com/21077.html
переписывались смсками
http://ezdivala.livejournal.com/99686.html


Так вот на той крыше Вася мне предсказал
-Малыш, для таких как ты быть пророком легко. Тебя часто будут обижать мужчины. Все, кроме меня. Я никогда не сделаю тебе больно. Никогда-никогда.

***

Вообще говоря, Вафля всегда был бабником, у него для этого хватало высоченной плечистой фактуры, пронзительно-зелёных глаз и какой-то уже очень взрослой мужской беззащитности. (Он, правда, и сейчас такой и разводится всегда исключительно по любви).

Кроме того он был настоящий интеллектуал. Мы всегда лежали на крыше, и он читал мне наизусть Пастернака, Ахматову, Блока, Волошина, мы вместе пытались воспроизвести латиноамериканскую босанову. Получалось исключительно погано, но кого это тогда волновало.

Если душа – это чаша, то у Васи это была хрустальная ваза тончайшей работы (у меня, конечно, фаянсовый унитаз). Если душа – это птица, то он был мудрая и спокойная сова (я, конечно, стремительно приближающийся к земле Тунгусский метеорит).
Но мне всегда казалось, что нет ничего более естественного, чем вот таким разным нам лежать на воняющей гудроном крыше и смотреть на медленно-ползущие баржи на Волге.
И обязательно чтобы он говорил, а я слушала.
****

Когда мне было пять лет, мои родители развелись. Это была грязная, шумная, долгая и мучительная история. Я мало что понимала, до тех пор пока один раз не осталась в детском садике одна. В советских детсадах была такая система, что ненужных детей можно было оставить на ночь, примерно как в камеру хранения сдать. Естественно, поняла я это уже по факту, стоя возле ограды и смотря на улицу, понимая, что весь мир рухнул, и на свете не осталось больше никого, кому я бы ещё была нужна и кто отведет меня домой. Меня, несмотря на то, что "ведь так не бывает на свете”, просто бросили. Всех забрали по домам, а меня и ещё нескольких таких же вот несчастных лузеров оставили с какой-то ушлой старой кочергой, которая вязала и жаловалась, жаловалась и вязала. Она, кстати, была дальняя Васина родственница.

И вот я стояла-стояла-стояла. Разглядывала все фигуры на улице, надеялась, что сейчас из-за угла вывернет толстый и добрый папа с каким-нибудь подарком за опоздание и всё вмиг наладится, мы пойдём домой, а по дороге будем считать кошек.
Уже совсем стемнело, когда ко мне прибежал Вася, перелез через забор и сообщил
-Там твои немного заняты, сегодня я с тобой останусь

Так получилось, что мои родители не пришли ни на следующий день, ни через день. Я проторчала там всю неделю. Василий таскал мне плюшки от его мамы, читал мне книжки, спал со мной в одной кровати и, чтобы я не ревела, все время повторял
-Отжеж ты дура на мою голову, конечно же, они бы пришли, если бы могли. Они сами знаешь как скучают. У них просто дела, они вырваться не могут.

Мне тридцать лет, меня всю жизнь окружают достойные мужчины, многих я люблю, некоторые любят меня, большинством я восхищаюсь, над кем-то смеюсь, кого-то уважаю.
Но никто и никогда не совершал для меня более мужских поступков, чем семилетний Вафля, который целую неделю поддерживал во мне то тающее ощущение, иллюзию, что у меня всё-таки есть семья и меня любят.

***

Один раз в мой день рождения мы прогуливались мимо магазина Диета, и Вася решил меня поразить.
-Я сейчас читаю книгу о передаче телепатического импульса усилием мысли при контакте с незнакомым индуктором. Вот хочу попробовать. Зайду внутрь, подойду к продавщице, загипнотизирую её пристальным взглядом, и она выдаст мне килограмм конфет.
-Загипнотизируй, пожалуйста, так, чтобы это оказалась халва в шоколаде
Это была шутка, потому что в ульяновских магазинах отродясь не было ничего кроме “гусиных лапок”, это такие сладости, по вкусу больше напоминающие битое стекло со вкусом шоколада.

Я потом ещё долго шутила на тему того, что телепатический импульс – это телепатическая масса на телепатическую скорость, и что при контакте с незнакомым индуктором можно разве что остаться без пальцев.
И тем не менее, Василий зашёл в магазин, внимательно посмотрел на продавщицу, невозмутимо взял с прилавка пакет конфет, развернулся и вышел. То, что он не мог за это заплатить, я знала точно, потому что на все его деньги я уже до этого купила себе кубик Рубика и сходила в кино.
Это потом мне рассказали, что незнакомым индуктором была, как водится, тоже его дальняя родственница.
Люблю родной город.
***

Первый раз мы расстались, когда мне было семнадцать лет. Я уехала в Москву учиться на Физтех. Семнадцать лет – это такой очень смешной возраст, когда кажется, что жизнь – страшно сложная штука, когда хочется подумать о природе отношений, когда всех обуревают философские вопросы, есть ли дружба между мужчиной и женщиной, обязательно ли портить всё сексом или можно им просто заниматься.

Я думала о Васе весь первый семестр. Потом приехала домой, прибежала к нему и заплетающимся языком начала
-Знаешь, я всё это время думала… Ну в общем, нам же надо обсудить, расставить все точки над ё. Мы же…
-Ничего не надо. Я уже всё обдумал. Понимаешь, козявка, я не могу спать с женщиной, которую сам много лет учил не спать с такими, как я. А потом ты всё-таки мне слишком нравишься. Давай оставим всё как есть.
- Ты не добавил, что у меня очень красивые глаза.
-Я знал, что ты ничего не забываешь. Как соблазнитель и педагог я всё-таки полное говно.
***


Два дня назад Вафлю насмерть сбила машина на пешеходном переходе.

Толстый, ты всё-таки опять меня обманул. Никто не делал мне так больно как ты сейчас. Никогда-никогда.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив