"В тех краях..."

les-knig — 31.08.2024

Перечитываю эссе Ли Орёна (이어령) «В тех краях, на тех ветрах» («흙 속에 저 바람 속에»). Напечатаны впервые они были ещё в 1962 году и отражают корейскую действительность тех времён. В интервью 2002 года, спустя 40 лет после выхода книги, Ли Орён признал, что с тех пор Корея сильно изменилась и он пересмотрел своё мнение. И всё равно его наблюдения о корейцах и корейском характере интересны хотя бы как свидетельство истории.

О способах дать знать о своём приходе, из эссе «О покашливании и стуке в дверь» («기침과 노크»)

«Европейцы считают обычай стучать в дверь правилом хорошего тона, но с точки зрения психологии это не так уж вежливо. Сам стук есть уже беспокойство. Поэтому корейцы до сих пор использовали более вежливый способ дать о себе знать. Этот способ — покашливание. В отличие от явно выраженного стука в дверь покашливание — это скрытый намёк.

Раньше корейцы, входя на женскую половину дома или в туалет, как правило, громко кашляли. Это, как и стук в дверь, знак предупреждения, но не прямое действие, а вежливый намёк на то, что человек хочет войти. Кашель как естественное явление тем и отличается от стука в дверь, что не ассоциируется с явным подозрением. Кашлять можно и случайно, поэтому, если что, можно на него и не реагировать.

И реакция на покашливание такого же характера. На стук в дверь раздаётся прямой ответ: «Войдите!», на покашливание же отвечают опосредованно, то есть тихо шелестят одеждой, негромко пересаживаются с места на место, создавая шум, означающий, что «слышу кашель» и что «можно войти».»

О семье не за одним столом, из эссе «Общество через призму накрытого стола» («밥상으로 본 사회»)

«У корейцев было всё наоборот. Время еды, которое занимает треть жизни человека, проходило в молчании и «одиночестве». Даже было несколько столов для разных членов семьи. Дед ел за своим столом, отец — за своим. Есть за одним столом со старшими считалось неприличным. Невозможно даже представить свекровь, которая ест вместе с невесткой. Женщины ели на кухне. Дед ел в гостиной, а дети — в детской. Если во время еды дети начинали шуметь или болтать ложкой в тарелке, то тут же получали подзатыльник.

В Корее собраться всей семьёй за одним столом даже сейчас (60-е годы XX века) невозможно. Прежде всего, это связано с устройством корейского дома, отличающимся от европейского, и наличием небольших столиков для разных членов семьи. Даже за самый большой из корейских столов не сможет сесть более четырёх человек. Возможно, традиция принимать пищу в одиночестве и напряжённая атмосфера за столом приводили к возникновению желудочных заболеваний у многих корейцев.»

Об общении намёками, из эссе «Для кого поют корейцы?» («누구의 노래냐»)

«Корейцы всегда обижаются, когда им не уделяют должного внимания. В отличие от европейцев, которые, как правило, не скрывают своих чувств, у корейцев не принято показывать своего истинного настроения, и в этом они видят особую прелесть. Но именно из-за этого может возникнуть непонимание, ведущее к взаимному неудовольствию.

Общение корейцев напоминает встречу людей в густом тумане. Туман придаёт встрече некоторую загадочность, но в тумане велика опасность столкнуться друг с другом.»

О любви как национальной черте, эссе так и называется «О любви» («사랑에 대하여»)

«Корейцев считают нацией, больше, чем другие народы, жаждущей любви, которой ей всегда мало. Так думают о себе сами корейцы, так думают о них другие, при этом корейцы менее эмоциональны в проявлении других чувств, чем другие народы.

Любовь, по сути, — это встречи и расставания, но у нас значительно больше песен о разлуке, чем песен о встрече. В этих грустных песнях поётся о боли и печали утраты.

Возможно, поэтому на ширмах рисуют, а на наволочках подушек вышивают пару уток-мандаринок или порхающих бабочек — символ верной любви и супружеского счастья.

Совершенно очевидно, что любовь корейцев — это, по большей части, любовь ушедшая, чем любовь нынешняя. Корейцы — это нация, которая стремится сохранить чувство ушедшей любви, как сохраняют тепло угасающие угли жаровни. Эта любовь — как воспоминания о ней женщин, рано потерявших своих мужей. Возможно, что и обычай хранить верность мужу и после его смерти берёт начало в таких представлениях о любви.

Уходит любимый — уходит и любовь. Но у корейцев с уходом любимого любовь только начинается.

Любовь корейцев — это любовь к ушедшему любви.»

Наш тг: t.me/lesknig2

Сохранено