В связи с комментариями

Я хочу ответить читательнице

Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем,
Восторгом чувственным, безумством, исступленьем,
Стенаньем, криками вакханки молодой,
Когда, виясь в моих объятиях змией,
Порывом пылких ласк и язвою лобзаний
Она торопит миг последних содроганий!
О, как милее ты, смиренница моя!
О, как мучительно тобою счастлив я,
Когда, склоняяся на долгие моленья,
Ты предаешься мне нежна без упоенья,
Стыдливо-холодна, восторгу моему
Едва ответствуешь, не внемлешь ничему
И оживляешься потом всё боле, боле —
И делишь наконец мой пламень поневоле!
И Игорю Тарееву как раз нравилось, что я такая. Я уже объясняла, что у него, как и у меня, в том, что касалось секса, была травма военного времени. Когда началась война, ему ещё не исполнилось 14-ти лет. А когда она кончилась, ему было 17. Но он был высокий мальчик и казался старше своих лет. А его окружали женщины, которые страдали от отсутствия мужчин, от недостатка мужского внимания. Он даже не очень понимал, чего они от него хотят, и, во всяком случае, ему это не нужно было в таком количестве, в каком ему это предлагалось. Когда мы с ним познакомились и подружились, нас сблизило это сдержанное отношение к сексу.
Вот mskolov пишет, что Игорь Тареев по первому образованию был биолог. Биологом Игорь никогда не был и биологией никогда не интересовался. Первым его образованием была геофизическая школа, и это было высшее образование. Вторым его образованием было актёрское отделение ГИТИСа, это образование он никогда не использовал. А потом он поступил на филологический факультет в МГУ. На филфаке ему перезачли все предметы, общие с ГИТИСом: историю, марксизм, все литературы. А вот латынь в ГИТИСе не проходили, и Игорь пришёл к нам на занятия по латыни, где мы и встретились. Я влюбилась в его лицо, как только его разглядела. И за много лет совместной жизни оно мне не только не надоело, я к нему даже не привыкла. Оно всегда на меня действовало, как при первой встрече. Не только я относилась так к лицу Игоря. Я уже рассказывала, что Михаил Аркадьевич Светлов, когда увидел его первый раз, остановился перед ним как вкопанный и сказал: «Вот это лицо! Куда киношники смотрят?». Не знаю, куда смотрели киношники, а я смотрела на это лицо. Считалось, что у Игоря очень русское лицо и что он похож на Иванушку-дурачка. Но мы с Игорем экспериментировали с его лицом и убедились, что это не так. Мы надевали ему на голову косынку, так, чтобы ни один светлый волос не был виден, брови и ресницы красили жжёной пробкой, и по контуру верхней губы проводили этой пробкой тоненькие опасные чёрные усики. И Игорь становился другим человеком. Я уже писала в нашем блоге, что моя жизнь – это история моих отношений с Игорем. То, что было до него, это предыстория, а то, что после, это восемь лет тяжелейшей депрессии с лежанием в клиниках, а затем период исследования истории, я до сих пор с ней разбираюсь.
Читатель

Что касается Достоевского, то я его считаю гениальным писателем. И это, конечно же, для меня главное. Если представить себе русскую литературу без Достоевского, то это, конечно, огромная потеря. Что же касается убеждений Достоевского, то, конечно, мы с ним не единомышленники. Но если речь идёт о гениальном писателе, то эти разногласия большого значения не имеют. Проза самого Достоевского противоречит его идеологическим убеждениям. Я литературовед по образованию, литература – моя профессия и главный интерес в жизни, но написать работу о Достоевском я бы не решилась, слишком сложная тема.
|
</> |