В рубрике "Я тожи борецЬ с Темнейшим" - Гасан Гусейнов. Снова.

peremogi — 08.01.2020
Реконкиста клоаки.
Филолог Гасан Гусейнов о том, как из него делают «врага народа»

После истории с «убогим и клоачным» мне сразу дали понять знающие люди, что обиду я нанес не абы кому, а тому, кого даже и назвать невозможно, потому что он снова себя узнает, снова обидится, и захочет отомстить уже не только мне, но и тому, кто выдал страшную тайну обиды. Лично мне сообщило об этой обиде непосредственное начальство в сложной форме отрицания. «Ты пойми, — сказал мне собирательный образ младшего начальства, — сам ты никого не интересуешь, и слова твои ни для кого не секрет. Но, сказав «король голый», ты ставишь под удар всех нас, всю корпорацию! Поэтому неплохо было бы, чтобы ты подумал, извинился и отряс прах на добровольной, так сказать, основе…»

С другой стороны, это мое короткое высказывание о клоачности русского политического языка вытянуло из социальных сетей и СМИ мои антисоветские публикации аж за три десятилетия. Буквально каждый российский тяжеловес мог получить из своих пресс-центров мой более или менее злобный разбор высказываний этих тяжеловесов на темы, в тот момент волновавшие людей. Глава Следственного комитета А.И. Бастрыкин мог прочитать, что я думаю о его толковании Конституции РФ, директор ФСБ А.В. Бортников — о том, что я думаю о его версии истории советских спецслужб. Дольше всех я пишу о языке В.В. Жириновского. Но его думские службы и повели себя максимально корректно, отправив мне официальный запрос о моих публикациях о языке В.В.Ж. с начала 1990-х годов.

Не исключено, что кое-кто мог испытать острую потребность примерно наказать меня как виновного в раскрытии обидной государственной тайны: разве тонкости речевого профиля первого лица в государстве не могли бы быть предметом государственной тайны? Конечно, могли! В принципе, такое наказание можно было провернуть по-тихому, скрытно. Может быть, даже свалив потом на эксцесс исполнителя. Но управляемая волна ненависти ко мне хлынула сразу из всех кингстонов и сфинктеров общественного тела с таким неимоверным шумом, что властям пришлось в спешном порядке назначить посредников по переговорам с «клоачным профессором».

В середине декабря, когда инцидент, казалось, был исчерпан, я вдруг получаю устное сообщение, что все эти мои разъяснения в многочисленных интервью, оказывается, только усугубляют оскорбление, нанесенное главным пользователям и даже просто главному пользователю языка. И что теперь было бы правильно написать совсем уж ультимативное разъяснение, которое наше университетское начальство могло бы показать начальникам повыше и окончательно закрыть тему.

И я написал такое письмо на имя ректора ВШЭ Ярослава Кузьминова и отправил его 16 декабря 2019 года. В нем я вновь объяснил, почему назвал язык, который использует преимущественно желтая пресса в Москве, «убогим клоачным языком»: (МНОГАБУКВ тута. См. источник ниже)

Непосредственно от адресата никакого ответа на это письмо я не получил.

Но кто сказал, что ответить мне должен был именно мой прямой адресат? Мы что, не знаем, в какой стране родились и выросли? Знаем, конечно. Просто ответ этот не письменный, а иной. И получил я его как советский гражданин — с внутренним подмигиванием всех участников коммуникации: «Ну, вы ж понимаете, товарищ гражданин, что дело ваше не такое простое. Давайте-ка попробуем по-хорошему».

Буквально через два дня после отправки моего письма ректору звонит мне проректор НИУ ВШЭ по безопасности и говорит, что у него в кабинете как раз сидит представитель следственных органов из города Химки, который-де уже несколько дней разыскивает меня в Вышке с целью задать несколько вопросов по делу о посте в интернете. Нужно сказать, что преподаватель Вышки — это «Джек Неуловимый»: никто его не ловит. Ну, думаю, Петр Синицын или Федор Скворцов, наверное, следователь начинающий, и ему проще не электронное письмо по корпоративной службе отправлять, а сразу идти в службу безопасности. Что он и сделал. Но вот нашлись мы со следователем через посредничество службы безопасности, а дальше встает вопрос посложнее: как нам встретиться? Мой собеседник предлагает «нейтральную территорию». Я соглашаюсь, но сам чувствую, что заболеваю: немилосердный вирус валит с ног, и я успеваю только сообщить «химкинскому следователю», что позвоню ему, как только встану на ноги. Следователь огорчается, потому что «хотел закрыть это дело до 22 декабря», но что ж делать, если человек заболел? Поправлюсь — встретимся. Или, может, само дело рассосется?

Тем временем другие «следователи» (может быть, тоже из города Химки?) отправились в мое прошлое, в глубину моего отрочества. Наша первая квартира находилась в подъезде дома 25 по Красноармейской улице, где я прожил с родителями с 1962 по 1975 год. Подъезд этот был не более удивительный, чем другие в нашем доме. И бывшие репрессированные — как Леонид Ефимович Пинский двумя этажами выше, и бывшие чекисты — как мой сосед по площадке Марк Осипович Чечановский, герой воспоминаний Н.Я. Мандельштам. Главным для человека моего поколения было общение не только с живыми интереснейшими собеседниками, но и с теми, кто присутствовал в нашей жизни в виде тени.

И вот в конце декабря 2019 года в этот подъезд заходят представители НКВД-КГБ, чтобы поговорить с бывшей соседкой обо мне — новом «враге народа». Два молодых человека, рассказывает моя 82-летняя соседка, были не в форме. «В курточках таких, телогреечках, зашли, расспрашивали о тебе. Удостоверения не показали, но вопросы кое-какие задавали. Говорят, обиделся кто-то очень на тебя, вот и выясняют, а я ж тебя с 1962 года знаю, так что ты будь осторожнее, пожалуйста».

В общем, я тоже понял, почему президент Российской Федерации должен звонить президенту Соединенных Штатов Америки и благодарить за помощь в предотвращении терактов. Здесь, в Москве, силы оперчекработников, очевидно, брошены на прошлое, где им удобнее говорить с дочерью расстрелянного их старшими товарищами о моральном облике другого, еще живого «врага народа».

Не исключено, что где-то у себя, в главном штабе всеобщей и окончательной безопасности, все эти молодые и не очень мужчины изучают труды и биографию товарища Сталина. Некоторых занесло куда-то в 1939 год, другим достался 1968. Постепенно, методом тыка, эти деятели догадаются, почему именно их ведомству суждено было проворонить и похоронить Советский Союз. Может, сам товарищ Сталин велел составить рабочую группу по клоачному языкознанию?

Исторически нет ничего нового в том, что источником опасности корпорации — от школы до государства — становится официальная служба безопасности этой корпорации. Но что-то мешает мне смеяться над карикатурной формой, в какой товарищи чекисты крепят свою запоздалую заботу об СССР, шатаются по подъездам моего детства и пугают нормальных людей трупным ядом своего вождя — тем самым клоачным газом, которым за двадцать лет чекистской реконкисты вдоволь надышалась страна.

https://theins.ru/opinions/195145

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив