В продолжение темы Баттла( Борьбы) черт знает кого с" черт знает чем"
bar_chk — 29.05.2021
Сенека о скоротечности жизни....
Прочтите ОБЯЗАТЕЛьНО! Очень важный материал
Мысли выделены мной
***********
Глава I
1. Большинство смертных жалуется, Паулин, на коварство
природы: дескать, рождаемся мы так ненадолго и отведенное
нам время пролетает так скоро, что, за исключением разве
что немногих, мы уходим из жизни, еще не успев к ней как
следует подготовиться. Об этом всеобщем, как принято
считать, бедствии вопит не только невежественная толпа; не
только чернь, но и многие славные мужи не сдержали горестных
жалоб перед лицом такой напасти.
2. Вот величайший из врачевателей восклицает: «Жизнь
коротка, искусство длинно»2. Вот Аристотель предъявляет
природе претензию, мало приличествующую мудрецу: «Иным
животным она по милости своей настолько удлинила век, что они
переживают по пять, а то и по десять поколений; а человеку,
рожденному для великих дел, положила конец куда
скорейший»3.
3. Нет, не мало времени мы имеем, а много теряем.
Жизнь дана нам достаточно долгая, и ее с избытком хватит на
свершение величайших дел, если распределить ее с умом. Но
если она не направляется доброю целью, если наша
расточительность и небрежность позволяют ей утекать у нас
меж пальцев, то когда пробьет наш последний час, мы с
удивлением обнаруживаем, что жизнь, течения которой мы не
заметили, истекла.
4. Именно так: мы не получили короткую жизнь, а
сделали ее короткой. Мы не обделены ею, а бессовестно ее
проматываем. Как богатое царское достояние, перейдя в руки
дурного хозяина, в мгновение ока разлетается по ветру, а
имущество, пусть и скромное, переданное доброму
хранителю, умножается, так и время нашей жизни
удлиняется для того, кто умно им распорядится.
Глава II
1. Что мы жалуемся на природу вещей? Она к нам
благосклонна, и жизнь длинна, если знаешь, на что ее
употребить. Но чем мы заняты? Один погряз в ненасытной
алчности, другой — в суете бесконечных трудов и бесплодной
деятельности; один насасывается, как губка, вином, другой
дремлет в беспробудной лени; одного терзает вечно
зависимое от чужих мнений тщеславие, другого страсть к
торговле гонит очертя голову по всем морям и землям за
наживой; иных снедает воинственный пыл: они ни на миг не
перестают думать об опасностях, где-то кому-то угрожающих, и
тревожиться за собственную безопасность; есть люди, полные
беззаветной преданности начальству и отдающие себя в
добровольное рабство.
2. Многих захватила зависть к чужому богатству,
многих — попечение о собственном; большинство же людей не
преследует определенной цели, их бросает из стороны в
сторону зыбкое, непостоянное, самому себе опротивевшее
легкомыслие; они устремляются то к одному, то к другому, а
некоторых и вовсе ничто не привлекает, они ни в чем не видят
путеводной цели, и рок настигает их в расслаблении сонной
зевоты. Вот уж поистине прав величайший из поэтов, чье
изречение мы могли бы принять как оракул: «Ничтожно мала та
часть жизни, в которую мы живем»5. Ибо все прочее не жизнь, а
времяпрепровождение.
3. Со всех сторон обступили и теснят людей пороки, не
позволяя выпрямиться, не давая поднять глаза и увидеть
истину, уволакивая вниз, на дно, и там накрепко привязывая
к страстям. Человек не в силах освободиться и прийти в себя.
Даже если случится вдруг в жизни покойная передышка, в
человеке не прекращается волнение, как в море после бури
еще долго несутся волны, и никогда он не знает отдыха от
своих страстей.
4. Думаешь, я говорю об общепризнанных неудачниках?
Взгляни на других, чье счастье всем кружит головы: они же
задыхаются под тяжестью того, что зовут благами. Сколь
многих гнетет богатство! Сколько крови портит многим
красноречие и ежедневная обязанность блистать умом! А
сколькие теряют здоровье в нескончаемых наслаждениях!
Скольким не дают перевести дух неиссякающий поток клиентов!
Да перебери ты, наконец, всех их, снизу доверху: этот ищет
адвоката, этот бежит ходатайствовать, тот обвиняется, тот
защищает, тот судит — никому нет дела до себя, каждый поглощен
другим. Спроси о тех, чьи имена у всех на устах: чем таким они
примечательны? А вот чем: один — попечитель одних, другой —
других, только о себе самом никто не печется.
5. Иные возмущаются, жалуются, что вот, мол,
высокопоставленные лица презирают нас, не находят, видите
ли, времени нас принять, когда мы желаем их видеть: чистейшее
безумие! Да как смеешь ты сетовать на высокомерие
другого, если сам для себя никогда не находишь времени?
Он-то тебя, какой ты ни есть, все-таки заметит иногда, хоть и
с досадой на лице; он тебя все-таки выслушает и домой к себе
пустит; ты же сам себя никогда не заметишь, никогда не
выслушаешь. А значит, и нечего тебе роптать на кого-то, будто
тебе отказали в твоем праве на внимание; ты говоришь, что
хотел побыть с другим, но ведь ты сам с собой ни минуты побыть не
в силах.
Глава III
1. Всякий светлый разум, всякая голова, хоть раз в жизни
озаренная мыслью, не устанет удивляться этому странному
помрачению умов человеческих. В самом деле, никто из нас не
позволит вторгаться в свои владения и, возникни хоть
малейший спор о границах, возьмется за камни и оружие; а
в жизнь свою мы позволяем другим вмешиваться
беспрепятственно, более того, сами приглашаем будущих
хозяев и распорядителей нашей жизни. Нет человека,
желающего разделить с другими деньги, а скольким раздает
каждый свою жизнь! Мы бдительны, охраняя отцовское
наследство, но как дойдет до траты времени — сверх меры
расточительны, а ведь это то единственное, в чем скупость
достойна уважения.
2. Хочется остановить в толпе какого-нибудь старика и
спросить: «Достиг ты, видно, последнего доступного человеку
возраста — лет тебе, верно, сто, а то и больше; попробуй-ка
припомнить свою жизнь и произвести подсчет. Прикинь,
сколько отнял из этого времени кредитор, сколько подружка,
сколько патрон, сколько клиент; сколько ушло на ссоры с женой,
на наказание слуг, на беготню по делам; добавь сюда болезни, в
которых сам повинен, добавь просто так без пользы проведенное
время, и ты увидишь, что тебе сейчас гораздо больше лет, чем ты
действительно прожил.
3. Вспомни, когда ты исполнял свои собственные решения;
посчитай дни, прошедшие так, как ты наметил; вспомни дни,
когда ты располагал собой, когда твое лицо хранило свое
естественное выражение, когда в душе не было тревоги;
прикинь, сколько настоящего дела успел ты сделать за столь
долгий век, и увидишь, что большую часть твоей жизни
расхитили по кускам чужие люди, а ты и не понимал, что
теряешь. Вспомни, сколько отняли у тебя пустые огорчения,
глупые радости, алчные стремления, лживо-любезная болтовня
и как ничтожно мало осталось тебе твоего, — подсчитай, и ты
поймешь, что в свои сто лет умираешь безвременно».
4. В чем же дело? — А в том, что вы живете, как вечные
победители, забыв о своей бренности, не отмечая, сколько
вашего времени уже истекло; вы бросаетесь им направо и
налево, словно его у вас неисчерпаемый запас, а ведь, может
быть, тот самый день, который вы так щедро дарите какому-нибудь
человеку или делу, — последний. Вы боитесь всего на свете,
как смертные, и всего на свете жаждете, как
бессмертные.(!!!!!)
5. Прислушайся, и едва ли не от каждого ты услышишь такие
слова: «В пятьдесят лет уйду на покой, а с шестидесяти
освобожусь от всех вообще обязанностей». — А кто,
интересно, тебе поручился, что ты до этих лет доживешь? Кто
повелит событиям идти именно так, как ты предполагаешь? И к
тому же, как тебе не стыдно уделить для себя самого лишь жалкие
остатки собственных лет, оставить для доброй и разумной
жизни лишь то время, которое уже ни на что другое не годится?
Не поздно ли начинать жить тогда, когда пора кончать? Что за
глупое забвение собственной смертности — отложить здравое
размышление до пятидесяти или шестидесяти лет и
собираться начать жизнь с того возраста, до которого мало кто
доживает!