в ожидании Сигурда

Скажем, римские классики, которыми я развлекала давеча свой первый курс.
К слову, первый курс в этом году приятен на лекциях весьма, как сдадут, поглядим, но лица в аудитории осмысленные, и промежуточную контрольную по Гомеру дети написали пусть и забавным слогом, но вполне толково. Римских классиков я читаю этому приятному курсу в стиле а-вот-сейчас-будет-совсем-хорошо и хлоп — цитату из Вергилия по случаю, чтобы дети сделали дружно: ооо!.. Есть ещё особое качество тишины, коллеги знают, знают и актёры, тишина единая и насыщенная, которая встаёт в помещении, наливая его всклинь, если удаётся сделать своё важное общим.
Так о важном.
Я довольно хорошо знаю, зачем читать римских классиков... или рыцарский роман, или Монтеня, далее по списку. Этих зачем два: во-первых,
И вот тут мы упираемся в основной предмет моих автобусных размышлений: если учебный план перестанет предусматривать, дракон, в принципе, без особых потерь заляжет в норе на груде книжек, просто перестав выходить в эфир. Безусловно, какое-то время дракона будет ломать, потому как работа на аудиторию вызывает известное привыкание, но Шекспиром можно вылечиться от почти всего. А вот скажется ли прекращение трансляции, не только моей, но и всякой, на внешнем мире?
Мне полагается всем преподавательским гуманитарным существом веровать, что скажется: что мир не сразу, но понемногу скукожится, погрузится во мрак и сделается одной большой антиутопией, стоит убрать из него классическую составляющую гуманитарного образования. Часть меня в это верит, одна из драконьих голов кивает, соглашаясь, что без Вергилия никуда, потому что из него произрастает, им питается, на него опирается и т.д. Другая драконья голова, однако, цинично усмехается и предлагает оценить массовую долю Вергилия в мире, где он пока что обязателен к прочтению на некоторых гуманитарных специальностях.
Заклинания вида "каждый культурный человек" циничная голова отрицает, она прекрасно знает, что стандарт классического образования, едва дрыгавший ножкой в агонии уже в 50-е годы прошлого века, давно умер, похоронен, разложился, и только отдельные дети из хороших семей, где портрет покойного стандарта ещё стоит на книжной полке, прислонённый к макулатурному Зощенко, знают до моего вмешательства в их молодую жизнь имена отдельных богов и сюжеты некоторых мифов. Нужно ли это, важно ли это, так ли насущны знания, которые в лучшем случае будут складированы в голове и повысят самооценку?

Понятно, что любая информация разнообразит мир и тренирует мозг, но, к примеру, у игроков в интеллектуальные игры, — людей безоговорочно знающих, — Вергилий и футбольная лига чемпионов идут примерно по одной цене, плюс-минус сотня очков. У нас с Вергилием решительно нет приоритета и нам едва ли стоит по этому поводу заворачиваться в тогу с намерением величественно презирать. Живая жизнь вообще мало приспособлена для искусственно введённых цензов.
Лично мне учебный план с нынешним составом классиков нравится, хотя и не так, как тот, по которому училась я, где имён и названий было в разы больше. И да, мне бы очень хотелось, чтобы государство посчитало, что мы со своим бисером ему зачем-то нужны: хоть играть, хоть метать, мы привычные. Только у меня перестала получаться картина мира, в которой этот бисер был бы основополагающим.
До тех пор, пока мне не придётся прекратить дозволенные речи, я буду убеждать аудиторию, что этот бисер необычайно красив в игре, но я вполне осознаю, что без учебного плана со всеми его пунктами и подпунктами у меня было бы не больше пяти слушателей.
Впрочем, мне и аудиторию бы не дали.
|
</> |