«В Москве вообще невозможно жить»

bookmatejournal — 17.01.2020

Сарра-Мария Граник прославилась повестями «Детство с улицы Казанской» и «Девочка, Бабушка, Пикассо». Ее новый цикл «Адар» выходит на Букмейте в формате сериала: по рассказу в неделю. По просьбе Bookmate Journal с писательницей поговорил литературный критик и автор телеграм-канала «Стоунер» Владимир Панкратов.

— Действие вашего сборника рассказов, который сейчас выходит на Букмейте, происходит в Хайфе; здесь вы и живете. Как вы попали в этот город?

— У меня так вышло по личным причинам. Я живу в Хайфе уже шесть лет, в районе Адар — это один из самых бедных районов, и этим-то он и любопытен. Тут живут люди разного уровня, но в основном репатрианты. Так что это очень благоприятная среда для писательства: здесь достаточное количество материала.

— А если сравнивать с Тюменью, откуда вы уехали?

— Это несопоставимые вещи. В Тюмени я бы не познакомилась с таким количеством любопытных персонажей. Кроме того, проживание в Хайфе — тяжелый жизненный опыт. Ты становишься частью этого разрозненного мира, и тебе приходится выживать, как и всем остальным. Получается некая сопричастность. Это и есть питательная среда для новых историй.

— Я знаю, вы посещали курсы литературного мастерства. А когда вы на них пошли?

— Я была на курсах школы «Хороший текст» совсем недавно, буквально месяц назад.

— Есть мнение, что научить писать невозможно. Зачем вы туда пошли? У вас был какой-то план: завести новые знакомства, улучшить свои писательские умения? И что вы в итоге получили?

— Научить писать действительно невозможно. Просто можно понять, чем хороший текст отличается от не очень хорошего. И потом это уникальный шанс увидеть живых писателей. Это вдохновляет: тебе кажется, что ты тоже можешь что-то сделать; появляется вера в себя. Еще ты можешь обсудить свой замысел с теми, кто уже пишет, услышать какую-то объективную правду о своем тексте.

У меня четкой цели, пожалуй, не было — просто хотелось побывать в этой среде. Я человек не публичный, не тусуюсь, и это был новый опыт. Главный итог такой: я почувствовала силы и желание писать роман.

Я пишу редко, и это никогда не было целью моей жизни. А после курсов я поверила в себя и решила, что надо двигаться дальше.

— Почему вы до этого в себя не верили?

— Я не чувствовала себя писателем и, в общем-то, не чувствую сейчас. Мне кажется, у меня не выдающийся талант. Но я решила: если хочется, надо этим заниматься.

— Но у вас же уже выходила книга «Девочка, Бабушка, Пикассо» в издательстве «Свиньин и сыновья». Она не вселила в вас уверенность?

— Она вышла тиражом, по-моему, 300 экземпляров, и это не было каким-то событием. Во всяком случае, она не натолкнула меня сформировать писательское кредо.

— То есть, когда вы жили в Тюмени, у вас не было видения писательской карьеры?

— При репатриации в Израиль у меня как раз была цель — я хотела написать художественную книгу о жертвах холокоста. Но у меня не получилось. Во-первых, первые четыре года жизни здесь приходилось довольно тяжко, и чисто физически не было ни времени, ни сил. А потом я поняла, что по большому счету все это уже было и я со своим не слишком выдающимся талантом не сумею сказать ничего нового.

— В ваших новых рассказах из серии «Адар» сами герои как раз совершенно невыдающиеся. Чем они вас заинтересовали?

— Да, это не маленький человек, а просто человек. Он несчастен, и эта черта объединяет многих: какая-то неприкаянность, поиск родины, дома, себя. Это и мне очень понятно, поэтому я о них и пишу.

— У них есть прототипы?

— Да, у всех.

— А они знали, что вы пишете про них книгу?

— Там есть несколько персонажей, прототипы которых — мои приятели. Они прочитают это только сейчас и, наверное, будут очень удивлены. Я не брала для книги специальных интервью, а просто жила и наблюдала.

— Неприкаянные репатрианты, ищущие свою родину, — это только одна группа персонажей; в цикле вы описываете еще и повседневность города и его самых обычных жителей, которые развешивают белье на веревке и ходят за продуктами. Вы хотели написать портрет Хайфы?

— Это получилось само собой. В какой-то момент текст начинает жить самостоятельно, вне зависимости от замысла. Сначала я просто записывала случаи из жизни. Но потом я думала, чем соединить эти случаи, и решила: пусть это будет Хайфа. Это город с очень разношерстной публикой, причем не только в национальном плане (здесь живут арабы, русские, украинцы, грузины, друзы, эфиопы), но и в религиозном — католики, иудеи, мусульмане, бахаи; кого здесь только нет. Это мультикультурная среда: люди приехали сюда с разным ментальным багажом. Мне показалось, что это очень любопытно и может лечь в литературную форму.

— У них разный багаж, но город их никак не меняет?

— В итоге большинство из них находятся в каком-то междумирье: они уже не там, но еще не здесь. Слиться с местной средой очень сложно, и часто они несчастны из-за одиночества. Это даже не глобальное крушение надежд — это просто маленькая драма маленького человека.

— Когда читаешь эти короткие рассказы, успеваешь узнать о взаимоотношениях героев друг с другом или с соседями, но не всегда можешь догадаться, что они скучают по родине. Это ощущение, скорее, становится явным уже по сумме прочитанного, ближе к концу.

— Да, я хотела передать это нелепый трагизм через мелочи, не вываливая на читателя все сразу.

— У вас не возникало идеи сделать похожую серию о Тюмени?

— В Тюмени немного другое. Живущие там люди — органичная часть той среды, а здесь многие отрицают мир и среду.

— Но ведь тюменцы чем-то отличаются от тех, кто стал местными в Москве или в Хайфе. Вы не думали об этом рассказать?

— Может, и думала, но там ты как будто не видишь всех, ты не работаешь на разных работах, где можешь увидеть срез общества. Твои приятели в Тюмени — более или менее приличные люди, и ты заложник своего круга, социального положения.

А здесь ты никто, и в этом вся соль.

— Тот роман, на который вы решились после литературных курсов, вы уже начали писать?

— Да. Там будет несколько пластов реальности, действие будет происходить в Иерусалиме и Москве.

— А в Москве вы тоже пожили?

— Нет, мне кажется, в Москве вообще невозможно жить.

Читайте рассказы Сарры-Марии Граник из цикла «Адар», которые выходят на Букмейте в рамка проекта Bookmate Originals

Оставить комментарий

Популярные посты:

pertinax

Эволюция купе-кроссоверов: искусство сочетания стиля и практичности

roula

И снова Долгие пруды

pantv

Гуляли с Теей и папой в Сосновке

id77

Утренние анекдоты

stasslu

на пивзавод плова поесть, ч.2

dymontiger

Люди и миниатюрные лошадки преодолели 100 км за 4 дня в рамках

gudilap

Движение все, движение

e_kaspersky

Парк грибного периода.

annbeaker

Захожу я в бакалею там сидят одни евреи...

• Ранее
• Архив