В Беларуси день единения

navimann — 17.09.2023 4 года назад я об этом писал так
17 сентября СССР вступил в Польшу...
Ну и забрал в том числе Западную Беларусь назад... с Белостоком.


Но на самом деле полного объединения не произошло. Фактически между западной и востоячной частью Беларуси сохранялась таможенная граница ибо экономики разные.


Вот как обстояли тогда денежные дела.


После своего триумфального прихода одной из первых Советская власть поставила под особый контроль финансовую сферу. Советский рубль был приравнен к польскому злотому (в довоенный период курс был установлен на уровне 3,3 рубля за 1 злотый). Военнослужащие Красной Армии перед восточным походом получили жалование за 3 месяца вперед. Один из жителей Новогрудка вспоминал позднее:


– «Денег у командиров хватало. Там, в Восточной Беларуси, купить особо было нечего, всё распределялось по талонам, а здесь всё свободно. Евреи в магазинах почему-то при расчёте предпочитали советские деньги только крупными купюрами с портретом Ленина. Мелочь брать не хотели».


На первых порах, до декабря 1939 года, была распространена двойная финансовая система: в ходу были и польские злотые, и советские рубли. Высокий курс рубля, который установили на первом этапе Советы, был в первую очередь выгоден владельцам рублей, т.е. прибывающим из восточных областей партийным и хозяйственным функционерам, военнослужащим Красной Армии и немногочисленным специалистам. Отродясь не видевшие такого выбора товаров и продуктов питания, «восточники» принялись скупать все магазины, особо даже не торгуясь.


Свернуть

Как вспоминал один из местных жителей, евреи (которые и были владельцами почти всех магазинов), очистили свои лавки от залежалых товаров, находившихся у них еще с первой мировой войны. Так, «некоторые командиры очень заинтересовались бюстгальтерами и спрашивали у продавца, что это такое. Когда узнавали, для чего они служат, то покупали этот товар дюжинами и отсылали на восток. Вообще, всё, что годами лежало в магазине, теперь перекочевало в мешки красноармейцев», – вспоминал житель Волковыска Ян Виленец..Пользуясь возникшим ажиотажем и всеобщим «хапуном», евреи подняли цены на свои товары на 30-50 %. Но и это не смущало, хватать продолжали все. Один из таких владельцев магазинов, житель Новогрудка Д. Коган вспоминал, что «толпы покупателей, главным образом советских военнослужащих, сметали товар с полок почти подчистую. Русские даже не пытались торговаться и платили рублями, а согласно с обменным курсом один рубль шел за один злотый. Спрос на наш товар был таким большим, что мы подняли цены, но покупатели продолжали идти. За несколько недель магазин опустел, и не было возможности обновить ассортимент товаров. У нас дома стояли полные мешки денег. К сожалению, мы скоро поняли, что их настоящая стоимость ниже за официально объявленный курс».


Такое положение было характерно для всей территории Западной Беларуси, в том числе и для Бреста. Однако, подобная вольница для частных лавочек длилась недолго – после полной продажи товаров они закрывались. 8 декабря 1939 года вышло постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О переходе на советскую валюту на территории Западной Украины и Западной Белоруссии».


Согласно ему, все выплаты с 11 декабря должны были производиться только советскими деньгами. Хождение польского злотого полностью прекращалось с 21 декабря. Постановление также указывало произвести обмен денежных вкладов, содержащихся до этого в банках и сберегательных кассахв злотых, причём обмену подлежала сумма, не превышающая 300 злотых. Учитывая, что курс был установлен 1:1, для зажиточной и имеющей вклады населения Западной Беларуси, в том числе и Бреста, настало время серьезно почесать затылки: в Польше 300 злотых были приличными деньгами, чуть ли не целым состоянием…


Тем не менее, предчувствуя недоброе, население принялось изымать из банков свои вклады. Появилось значительное количество денежных средств при резком сокращении имеющихся в продаже товаров. Частные еврейские лавочки после полной распродажи имеющихся в них товаров закрылись. Импортные закупки из-за рубежа прекратились. Классическая ситуация – денег много, товаров мало, идет рост цен. Так было и в Бресте. Однако, не для всех.


Любая власть во все времена в первую очередь заботится только о себе, о своем благополучии. Не исключением стала и новая, советская власть. Полностью переведя экономику на советский рубль, властная элита принялась устанавливать для себя, любимой, всевозможные блага и привилегии. Отнятые в результате национализации пригородные имения «польских панов и угнетателей трудового народа» перешли в распоряжение новых властей. Которые быстро поделили их между собой. Одновременно увеличилась зарплата советской и партийной верхушки. Так, согласно ряду данных, зарплата председателя облисполкома составляла 1800 руб. в месяц; заместитель имел 1400 рублей, такую же сумму получал и секретарь облисполкома. Учитывая, что партия была «руководящей и направляющей силой советского общества», наверняка, заработки целой когорты высших чиновников обкома и горкома были еще выше.


Средняя зарплата по стране на 1939 год была всего 339 рублей, при прожиточном минимуме 5 рублей в день. Однако, как и сейчас показатели средней зарплаты полностью не соответствовали реальным доходам населения. При высоких заработках партийной и советской бюрократии, простые труженики получали сумму, даже не дотягивающую до так называемой средней зарплаты: рабочий ст. Брест-Центральный получал около 100 рублей. Как и сейчас сферы образования, здравоохранения и культуры находились на задворках: учитель школы – 150-200 рублей, врач – 180-250 рублей, библиотекарь – 150 рублей.


При таких низких заработках цены на продукты питания и товары промышленности оставались высокими. Так, килограмм говядины в госторговле стоил 7 рублей, свинины – 4 рубля; хлеб в зависимости от сорта стоил от 90 коп.до 4 рублей (за 1 кг), сахар – 1,5 рубля, колбаса «Краковская» – 10 рублей, балерон, филей и окорок – по 12 рублей, грудинка –10 рублей. Цены на промтовары были еще выше – простые мужские ботинки не самого высокого качества (на резиновой подошве) стоили 55 рублей, не самый хороший мужской костюм – 75 рублей, стоимость женской обуви колебалась от 40 до 100 рублей. Однако, даже по таких ценам купить было практически ничего нельзя. В этих условиях широкое распространение получил так называемый «черный рынок». Как правило, рыночные цены превышали государственные примерно в 6-7 раз.


Как вспоминала потом жительница Волковыска Янина Маковецкая, «мой отец при Польше работал машинистом на паровозе. Мама не работала, но жили мы очень хорошо — на полу даже ковёр лежал». Теперь о таких излишествах приходилось лишь мечтать.


Оценивая покупательскую способность советского рубля и польского злотого, население начало задумываться: а такую ли жизнь ждал? Естественно, что подобные настроения не оставались без внимания компетентных органов и их осведомителей:


«В связи с неудовлетворительной работой госторговли и потребкооперации по удовлетворению населения в товарах первой необходимости, среди населения имеются факты антисоветских проявлений, враждебно настроенного элемента советской власти. Войчак Франтишек среди рабочих, говоря о жизни при бывшей польской власти и теперь, заявил: «Что это за деньги, я работаю задаром, за эти деньги ничего не купишь», и привел такой пример: «Раньше кило сала стоил 1 злотый 80 грошей, теперь 30 рублей».


Богуцкий Ян, рабочий дорожного отдела, высказывал: «Что это за жизнь, я зарабатываю 8-9 рублей в день, но ничего на эти деньги не могу купить».


29 апреля 1940 года среди инструкторов облторготдела был заведен разговор на тему о покупной способности при бывшей польской власти и теперь. Инструктор облторготдела Немандер в разговоре с сотрудником Бененсон старался последнему доказать, что раньше при бывшей польской власти народ был экономически сильнее, и работа была всем, кто не ленился. Приводя пример на наших сотрудниках …, что вот все мы работали и экономически жили неплохо, а покупная способность населения тогда была много раз больше, чем сейчас, и лавки товарами были загружены, а сейчас в очередях за всеми промышленными и продовольственными товарами стоит народ и умирает».


История умалчивает, что случилось с данными лицами. Но, учитывая советскую практику, догадаться нетрудно…


По материалам сборника «Брест в 1939-1941. Документы и материалы», книги В. Сарычева «В поисках утраченного», интернет-источника «Фортификатион ру»


отсюда с виртуалбрест.бай


Еще на сайте нацбанка есть исследования что случилось с польскими банками в Беларуси

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив