уют

И вот представилось мне: Сижу я такой весь, владелец небольшой гостиницы в спальном районе Самары, маленькой, в два этажа, с пованивающей давно неменяным фритюрным маслом кафешкой на первом этаже, сижу значит в своём тесноватом кабинете. И всё это благолепие пусть называется например «Уют» или «Натали». Лучше, конечно, «Натали», но в итоге всё же назвали «Уют», чтобы понятнее было потенциальному клиенту, что тут его ждёт, и теперь там всякие остряки грязью букву «Х» на фасаде регулярно подрисовывают, типа невероятной смешно это им кажется. Ну да ладно, отвлеклись.
Сижу я значит в кабинетике своём, а напротив меня толстый усатый пожарник вздыхает и кряхтит уже второй час. Всё то ему не нравится, всё то у него вызывает вопросы и опасения. Мол, люди же тут, а у вас вон — проводка того, и розетки тоже — того, а я, значится, завсегда за людскую безопасность и сохранность гражданскую — горой, и никак не могу вам тута подписать и дать добро. И я понимаю, что плевать этому чёрту жирному и на людей и на мои, вполне, кстати, нормальные розетки, а надо ему только одного — денег. Потому что если не дать, он исключительно из соображений гуманизма, разумеется, прикроет мне весь мой уют к чёртовой матери. Просто потому что может. Не зря же он на пожарника учился, в конце то концов! И вот теперь, он, неизвестно зачем делая крайне страдальческое и скучающее лицо, тихонечко, как бы боясь спугнуть какую-то, одному ему видимую птичку с воображаемой ветки, предлагает мне «это дело как-то порешать». И мы осторожно, вместе уже помня и заботясь о нервной птичке, конечно же, в итоге всё «порешаем». И я даю ему эти самые деньги, и розетки мои вместе с проводкой волшебным образом улучшаются и становятся вполне пригодными и человеколюбивыми! Мы называем это магией.
А потом надо ещё в налоговую съездить, и там тоже много чего порешать, и милиционеру как-то надо объяснить, и как-то с милиционером порешать вопросик (именно в уменьшительно-ласкательной форме!) почему у меня на кухне два повара-узбека без регистрации работают, и с администрацией районной надо порешать, почему у меня вывеска слишком яркая, ибо какие-то там жители домов напротив уже завалили их жалобами, что светит им вывеска моя уютная в окна вечерами и мешает полноценно спать, и с вывозом мусора нужно порешать, и с депутатом районным, который хочет тут свадьбу сына, но платить особо не хочет, ибо слуга народа и все деньги, соответственно, раздал нуждающимся, даже сыну не оставил, и с поставщиком мороженных куриных ног порешать, и с персоналом, который весь мнит себя недооценёнными звёздами, которым тут недоплачивают, и которых, конечно же давно уже всех ждут с распростёртыми объятьями в златоглавой Москве, а они тут непонятно зачем прозябают на безымянке, хотя на деле только узбеки и работают, дай им бог здоровья, вот с этим всем тоже надо всё порешать. И с бабой-Таней, уборщицей, которая, я извиняюсь, немножечко запила и второй день непонятно где. С ней тоже надо порешать.
И вот тут, представляете, забегают ко мне с выпученными глазищами и говорят, что там какая-то дамочка из телевизора приехала, трогает перчатками нашу пыль и решительно не рекомендует покупать наши фирменные котлеты по-киевски, слепленные заботливыми руками сынов Средней Азии из мороженных ног, которые по ведомости вроде как из Минска, а по совести — чёрт его знает, даже думать не хочу откуда. Прямо так и говорит — не ходите, граждане, в «Уют», там грязновато и невкусненько!
Вот я бы взял топор, и прямо в прямом эфире пресёк бы безобразие. Прямо вот без малейшей жалости и сомнений. Сел бы потом, конечно, плотно бы сел, мужиком. Отсидел бы положенные пятнадцать лет, вышел бы, да и устроился бы работником кухни, благо опыт есть, да и в целом карма как бы располагает. Вот такое товарное соседство. Да.
|
</> |