Утром я отдам что угодно за пять минут сна, утром я

tridaktna — 21.10.2010

Утром я отдам что угодно за пять минут сна, утром я отказываюсь подниматься, просыпаться, шевелиться, отличаться от бревна, коряги, лежачего камня, а она просто открывает глаза, с плюшевой неуклюжей поспешностью встает и семенит в ящик с игрушками. Мне вообще ужасно нравится смотреть, как она ходит, топоча как мультяшный ежик, крепко ставя толстенькие ножки – но утром нет, утром я сама въеживаюсь в пододеяльник и стараюсь быть максимально плоской и тихой, чтобы меня никто не заметил, не заметил бы, а сидел пока, собирал сортер, читал книжку, другую и ту, что со звуками, и даже запускал машину скорую помощь, которая воет и мигает – но нет, через две минуты кто приходит и хозяйским жестом откидывает пододеяльник и сует нос мне в вырез майки, я ухватываю пришельца за попу, подгребаю себе под бок и урываю еще несколько минут уютной дремы над тихим посапыванием и причмокиванием. Потом она уходит и потом опять сразу возвращается, нашаривает в складках постели мой палец и требовательно тянет меня, я говорю Аня нет, Аня пожалуйста, Аня не сейчас, Аня я никуда не пойду – тогда она немедленно разражается скандальным хныканьем, я сварливо отбираю палец и сворачиваюсь в клубок. Хныканье постепенно затихает, я высовываю из-под одеяла один глаз на рачьем стебельке – она набрела на книжку и листает, я втягиваю глаз и зарываюсь в почву. Она снова приходит, уходит, топчется по моим ногам, перелезает через меня как через бревно, корягу, лежачий камень, проезжая мне ногой по уху, приносит теремок и ставит мне на голову, приносит книжку и усаживается попой мне на нос, я начинаю ей читать, но в паузе между кошечкой и коровкой теряю и нить и силы на голос, скорбно опадаю как сдутый шарик. Она приходит, уходит, я подставляю ей то левую сторону, то правую, она прикладывается лежа, сидя, стоя на четвереньках, болтает ногами в воздухе, описывает почти полный круг вокруг точки присасывания, больно дергает, я шиплю и сгоняю её, последним средством включаю телевизор, она усаживается на соседнюю подушку посмотреть рекламу, я подбираюсь ближе, утыкаюсь мордой ей в толстый бочок и блаженно зажмуриваюсь.
 
Покормив её завтраком, я иду, ставлю ей кино про лягушечек, а сама смываюсь выпить свой зеленый чай с бутербродом и шоколадкой. Пока я убираю с её столика, мою посуду, кипячу чайник, отрезаю бутерброд – ей наскучивает пялиться на лягушечек в одиночестве и она направляется ко мне, чтобы я разделила с ней радости кинематографа. Я слышу в коридоре носорожий топоток – коридор длинный и топоток делает пару привалов, прежде чем добраться до меня и моего пальца. Приостановившись, мой хищный топотун прислушивается к звукам, доносящимся из квартиры – и если я в этот момент звякну ложкой, скрипну дверцей, булькну чаем, все, пиши пропало, она ринется на звук, как лев на зебру, и поволочет меня в дальние дали. А если мне повезет, то в момент секундной тишины вдруг закукарекает что-нибудь особенно интересное из покинутого компьютера и тогда она, прельстившись, сдаст назад и вернется к кино. Поэтому, заслышав приближение опасности, я натурально обращаюсь в соляной столб, замирая с ножом, на котором висит, накренившись, горка горчицы, не донесенной до колбасы, держа на весу поднятую было ногу, прекратив жевать откушенное, не шевеля ни рукой, ни головой, ни даже глазами – авось, думаю я, она меня не учует.

Об окончании дневного сна сигнализирует негромкое хмыканье – я иду в комнату, она валяется пузом кверху, задрав ноги почти к голове, держит себя за коленки и скашивает на меня глаза в просвет между собственным животом и бедром. Я валюсь рядом, говорю, привет кабачок, ты наспался, кабачок, как жизнь, кабачок? И потом дую ей в теплый заспанный живот, вот так, чтобы получилось щекотное пфвфвльррррфврррльфррвррр – она хихикает и пихает меня ладошкой в нос. Я подпираю голову кулаками, образуя над ней арку, а она принимается повторять анатомию лица, упирает крошку указательный палец мне в нос, сплющивая его как патиссон – это нос, говорю я; сует в рот (это рот), бестрепетно утыкает в едва успевающий зажмуриться глаз (глазки) и поднимает на сантиметр (это брови). А на щеки она кладет мне две раскрытые теплые ладони, как будто обнимая за лицо, это щечки, говорю я чревовещательно, стараясь не шевелить мимикой, чтобы не спугнуть эту, еще не знающую себя, ласку.

Когда она поела, я высаживаю её из стульчика, иди себе, говорю, мне надо помыть посуду. Она стандартно улавливает меня за палец и тащит в недра квартиры, я с трудом отцепляюсь, решив проявить стойкость – нет, говорю, нет, видишь, сколько посуды, надо помыть. Она включает сирену, сирена у неё всегда наготове и за ней не заржавеет. Я отнимаю палец, она тянет ручки и вылавливает его снова, я отбираю, она цепляется, я отбираю. Она хнычет. Вода течет и, ударяясь в лежащую на верху посудной горы ложку, веером разбрызгивается по кухне. Я скидываю ложку и сажусь на корточки, Аня, говорю я, с трудом вклиниваясь между взвывами, Аня, говорю я, стараясь артикулировать внятно, спокойно и проникновенно, Аня, говорю я – мне нужно помыть посуду, а потом я пойду с тобой куда хочешь, читать книжки или рисовать. Но сейчас мне нужно помыть посуду, понимаешь? Ане плевать и она продолжает тянуть меня за руки и одежду. Я вздыхаю, встаю и возвращаюсь к посуде. Упрямое чудовище выходит было в коридор, но тут же возвращается и принимается отпихивать меня от раковины. Аня, нет. Аня взвывает на терцию выше и обхватывает мою ногу. Я глажу её по голове и говорю, иди, малыш, поиграй, я скоро приду. Она кричит и тащит меня за край футболки. Аня, нет! Она кричит. Аня!!! Она вопит. И тогда я тоже кричу, я кричу, Аня, как тебе не стыдно, ты бессовестная корова! Уходи отсюда немедленно!! Бессовестная! И выталкиваю её из кухни, грубо схватив за плечи. Уходи! Она ударяется в рев, убегает в коридор и тут же возвращается, заливаясь слезищами, скривив безутешный перевернутый полумесяц рта. Ты противная, уходи, бросаю я ей, все еще кипя раздражением, она снова уходит, оглашая коридор рыданиями и снова возвращается, подбегает и утыкается моськой мне в ноги, обхватывая меня руками за бедра. Я вздыхаю, беру её на руки и глажу по спине, утираю ручей из носа – ну всё, всё, говорю, уже пронзенная стыдом, уже мгновенно налившись виной по самое горлышко - говорю, всё, успокойся. Всё, не реви. Ты ужасная жаба, говорю я ей сокрушенно, ну почему ты ничего не даешь маме делать, а? почему ты не хочешь немножко поиграть сама? Почему, а? Ужасная жаба последний раз хлюпает и как ни в чем не бывало выворачивается у меня из рук, хватает меня за палец и тащит в недра квартиры.

И вот потому, что ничто не мучит меня сильнее, чем эти срывы, это уходи отсюда с выталкиванием, криком, иногда шлепком по памперсу – ничто не мучит меня сильнее, я отгрызла бы себе руки по локоть, ей-богу - основная цель логистики моего дня – коль скоро я не могу, по крайней мере достаточно оперативно, сменить собственный психотип – то обойти все ситуации, могущие привести к такому катаклизму. Обойти их заранее, до того, как первые песчинки покатятся под ногами. А поскольку анна не терпит никакого моего статического занятия, кроме, конечно, чтения ей книг, лепки из пластилина и рисования букв и коров - и совершенно невыносимо путается под ногами и вносит хаос во многих динамических:), то домашнее хозяйство местами совсем зарастает грибами. Проходя мимо окна на балкон, я вижу висящее на балконе уж две недели как белье, вздыхаю и иду дальше. Дом полон недошитых шапочек, непрочитанных книг, неразложенных по местам вещей, неразобранных складов по углам, а что живет у меня в шкафах на балконе, я натурально не знаю уже второй год как. Моя внутренняя хозяюшка, мечтающая о самосшитых диванных подушках, плюшевых медведях, испеченных пирогах со сложной начинкой, продуманном уюте убранства и порядке в шкафах – рыдает горючими слезами. Но она, голубушка, моими, понимающими, что они делают, руками - принесена в жертву миру во всем мире, и на самом деле я вижу, что мне удается обходить эти точки смерча, все лучше и лучше. Все лучше и лучше. И это самое главное, черт с ними, с грибами.

Оставить комментарий

Популярные посты:

uncle_pafnutiy

100 лет назад. Мемуарная повесть об Андрее Белом. Главы 7-12

ua_katarsis

В Брянской области арестованы исполнители теракта в "Крокусе".

l_boris

О русском оружии

id77

Красота :-)

a_nalgin

О последствиях украинских атак Ад, кошмар и катастрофа?

valery_brest_by

Досмотрел 14-ю серию "ГДР"

elmaspb

Сало для беззубых

augean_stables

Две новости

• Ранее
• Архив