"Утомленные солнцем-2. Цитадель" реж. Никита Михалков

_arlekin_ — 10.05.2011 Не подгадывал специально смотреть "Цитадель" 9 мая, когда по перекрытому городу бродят толпы отребья - поводов для расстройства хватает и без того, чтобы организовывать их самому. Но так уж совпало - тратить вечер на премьеру я не захотел, это было бы слишком нерационально, а на первые дни проката производящая компания АНО "Золотой орел", студия "Тритэ" и лично Никита Сергеевич подготовил своим прокатчикам-"доброжелателям" хитрый сюприз: вместо обещанных 2 часов 20 минут кино по факту потянуло на 2.40 - в кинотеатрах спешно перекраивалось расписание. "Предстояние" я смотрел на излете их бесславной прокатной судьбы:

http://users.livejournal.com/_arlekin_/1718667.html?nc=9

"Цитадель" не в пример "Предстоянию" почти не рекламировали, определенно никому не навязывали, не устраивали пафосную премьеру в "Кремле" - обошлись "Октябрем", но ругают их точно меньше, а смотрят, похоже, активнее. Теперь все заговорили: мол, "Цитадель" лучше, чем "Предстояние". Вывод, простительный тем, кто "Предстояние" не смотрел.

"Цитадель" не лучше "Предстояния", ну и не хуже, конечно, при том что все Михалковы снова играют из рук вонплохо, остальные - хорошо, многие - великолепно, финальная сцена со старухой, в которой не с первого взгляда опознается Инна Чурикова, и контуженным немцем, которого эта бабка защищает (исполнитель роли немца, если только мне не примерещилось, в титрах обозначен как Цак Михалковский) - просто грандиозна. Сравнивать михалковские фильмы в принципе трудно - я бы сказал, что обожаемая интеллигентами "Неоконченная пьеса для механического пианино" в сто раз тупее "Предстояния" и "Цитадели" вместе взятых, а "Утомленные солнцем-2" - довольно смотрибельная и уж точно не занудная поделка. Но при всех очевидных различиях, касающихся прежде всего драматургической структуры и внутренней хронологии, диптих у Михалкова вышел очень целостным и идеологически, и эстетически. Бабочка, во всяком случае, пролетела через всю войну без потерь и духовность на крылышках пронесла. Помимо бабочки, вместо пчелок и шмелей, игравших видную роль в опылении русского народа духовностью в первой части эпопеи, во второй действует комарик, с появления которого из личинки начинается картина, а также хомячок, что крутится на граммофоне немецкого стрелка возле амбразуры, пока пластинка играет "Тангейзера". Хомячок, впрочем - персонаж хоть и сквозной, но эпизодический, не то что бабочка - вообще когда-нибудь напишут и защитят докторскую диссертацию на тему "Символические образы членистоногих в кинематографе Никиты Михалкова". В "Цитадели", помимо насекомых, важная функция отведена паукообразным - когда немец пытался снять зависшего перед амбразурой паучка, его подстрелил косоглазый советский охотник, падающее тело, совсем как в песенке про прекрасную маркизу, опрокинуло лампу на нотные листы, от них занялся пожар, и пока русские дубинками двигались в направлении укрепленной нацистской цитадели, она сама собой взорвалась.

Михалков развивает таким образом тему, заявленную в "Предстоянии": рука Всевышнего Отечество спасла. Но и без Сталина снова не обошлось. То есть началось все с пьяного генерала Мелешко, который в запое послал штрафников на немецкую цитадель, а тут как раз гэбист Митенька приехал на передовую разыскать Котова, Котов от него побежал в атаку, остальные штрафники за ним, короче говоря, случайно вышло - но как у русских водится, все к лучшему. Генерала за пьянство Сталин разжаловал, а Котову дал задание: отправить 15 000 безоружных штатских на штурм той же самой цитадели - чтобы, с одной стороны, удивить Европу снимками убитых "мирных жителей", а с другой, показать "мирным жителям", что их ждет, если не перестанут быть мирными и не пойдут "добровольно" воевать "за родину, за Сталина". Приказ и с точки зрения военной стратегии жуткий, а с общечеловеческой, с нравственной - просто чудовищный. Однако Сталин, как всегда, оказывается мудрецом и провидцем - вооруженные одними палками штатские и не дошли до цитадели, как она сама погорела, от единственного меткого выстрела. И Михалков не спешит Сталина судить, разоблачать, приговаривать. Можно поставить это в упрек лично Михалкову. Но я бы вслед за ним притормозил и проанализировал эту ситуацию под другим углом.

В "Утомленных солнцем-2", если рассматривать "Предстояние" и "Цитадель" как части целого, нет линейного, последовательного развития событий. Фильм состоит из отдельных эпизодов, связанных не столько фабулой, сколько характерологией. Причем персонажи будто едут на невидимой карусели, раз за разом возвращаясь в одни и те же точки, оказываясь в одних и тех же обстоятельствах. И совсем неважно, что Дапкунайте заменила Толстоганова, а Тихонова - Давыдов, тем более несущественно, что Котова еще в первых "Утомленных солнцем" расстреляли, а в "Цитадели" он вроде как на мине подорвался - а все равно живой и едет в танке на Берлин, пока на экране ползут логотипы спонсировавших проект банков. В одном эпизоде Котов плачет и боится - в следующем хохочет и храбрится, то он убивает воров на перроне, а в следующую секунду целуется с бабой на чужой свадьбе, хотя перед тем, как столкнуться с ворами, проводил жену с ребенком, прижитым от другого. И не от Митеньки даже, любви ее давней, а от увальня Кирика - пошла котовская супруга, прямо сказать, по рукам. Но как нельзя судить Сталина за его приказы, как нельзя осуждать Котова за то, что газом травил тамбовских крестьян и попика киевского за укрывательство белогвардейцев собственноручно шашкой зарубил, так нельзя и его жену упрекать, что от комдива метнулась к гэбисту, а потом нашла утешение с Кириком, который пристроился киномехаником и от армии освободился под предлогом плоскостопия.

Как в драматургии "Утомленных солнцем" не действует человеческая логика, так к поступкам персонажей неприменима человеческая мораль. Люди смертны, природа - вечна. Человека характеризует его индивидуальность, животное - род. Братья и сестры Михалковы как никогда уместно смотрятся в "Утомленных солнцем", посвященным "дорогим Никитой Сергеевичем" своему "отцу-фронтовику". Уж каким-таким "фронтовиком" был Сергей Владимирович Михалков - разговор не ко времени, а вот идею бессмертного рода Михалков проводит очень внятно. Что, если брать шире, относится не только к михалковскому семейству. По человеческим стандартам пятнадцать тысяч - это пятнадцать тысяч. По звериным понятиям пятнадцать тысяч - это ноль (или, как сейчас модно говорить, околоноля). В контексте демократических ценностей, прав человека и христианской морали отправить на верную гибель ради любой цели пятнадцать тысяч "мирных граждан" - военное преступление. Михалков говорит об этом как о естественном деле. Никто по сюжету и не погибает, только Митеньку арестовывают по сфабрикованным обвинениям, как прежде он арестовывал Котова. Но если бы и погибли - что с того. У Михалкова все сущее, от Бога и Сталина до последней козявки и даже до неодушевленных предметов "работает" на русскую победу. Пистолеты стреляют только в тех, в кого надо, мины не взрывают кого попало, паучки, опять же, вовремя плетут свою паутинку. Это человек боится, сомневается, старается выжить и при этом не сильно согрешить. Зверь не боится и не сомневается, зверь вообще не думает, зверю не страшно ни умереть, ни убить. Никто из героев Михалкова не боится смерти - да в их, животном мире, смерти и нет. Под бомбежками в кузове грузовика рождается младенец, которого нарекут Иосифом Виссарионовичем - всех вокруг разбомбили, а этот грузовик уцелел: спасибо Иосифу Виссарионовичу. Папой Иосифа Виссарионовича был немец-насильник - но это опять-таки проблема для людей, а для зверей - лишь бы ребеночек был здоровенький.

Легко обвинить Михалкова в безвкусице. Еще проще - в бесстыдстве. Последнее будет в каком-то смысле справедливым, Михалков - существо на редкость бесстыжее. Но именно поэтому его киношка - образчик бепримерной, беспредельной честности. Пока евреи-интеллигенты воюют с мифологическим образом Сталина, неустанно разоблачают "культ личности" и никак не могут взять в толк, почему усилия многих интеллигентских поколений пропадают понапрасну и русские, как семьдесят, как пятьдесят лет назад, продолжают Сталина обожать и боготворить, Михалков откровенно показывает русских такими, какими он их видит. А знает он про русских все, и если кое о чем предпочитает все же умолчать, то не столько из корыстных, сколько из гуманистических соображений, да, поди, ему и самому от такой правды страшновато. Сталину приписать все зло, а все добро - народу-победителю - слишком легко. Признать, что не в Сталине дело - для этого надо иметь большую смелость. Вот так прямо взять и сказать, да еще и показать наглядно: бессмысленные приказы, стреляющие в спину наступающим заградотряды - все правильно, так и надо, только так. Русские иначе не воюют и не живут иначе. Иначе не рожают, иначе не умирают - так и никак по-другому. Важнейшая в фильме сцена - конечно же, Котов на приеме у Сталина. Михалков ее и сыграл не так плохо, как все остальное, а режиссерски выстроел просто безупречно: Котов лепечет, а в основном молчит, Сталин как будто ведет диалог, задает вопросы, обращается к собеседнику - но фактически произносит монолог. В монологе этом он поднимает тему и ареста Котова, и его освобождения: "Почему, за что - неправильные вопросы, правильный вопрос - зачем?" Человек не может не задаваться вопросом "почему?" - но то человек.

Неудивительно, что Михалков в свое время так обрушился на "Счастье мое" Лозницы - там, помимо всего прочего, достаточно внятно, пусть и не слишком убедительно в чисто художественном плане, прозвучала мысль о том, что наступающие немцы как минимум не хуже русских, а возможно, что и получше. Михалков как художник безусловно убедительнее Лозницы, и убеждает он в том, что русские - не просто лучше. Они - другой породы, другой природы, в чем-то однозначно более совершенной - потому что менее уязвимы. То, что ни один нормальный человек не станет делать и под дулом пистолета, русские готовы исполнить от всей души, и для них это естественно. В лагерь забирают - значит надо. С палкой идти на укрепленную крепость - айда. Придется убить - убьет и не поморщится. Так зверь побеждает человека, природа - культуру, варварская дикость - христианскую цивилизацию. Собственно говоря, именно это - преимущество природы перед культурой, животного начала перед человеческим - а не свастика, не клич "хайль Гитлер!" и не газовые камеры для евреев - и делает фашизм фашизмом. Какие бы ни были нацисты - а все-таки люди. И в противостоянии с животным у человека шансов нет. Даже если это всего лишь бабочка.

Положа руку на сердце - люди порой бывают хуже животных, такие встречаются люди, что говно, а не люди, и нацисты, чего уж там, безоговорочно отвратительны. И тем не менее человек способен в разных обстоятельствах как опуститься до насекомого, так и возвыситься до небес. Зверь всегда остается только зверем. Веселое православное фэнтези Н.С.Михалкова почитает зверя за воплощение образа и подобие Божия, что для язычников и языческого понимания божественного абсолютно точно, а самым совершенным таким воплощением зверя оказывается, что тоже естественно и точно, товарищ Сталин, Иосиф Виссарионович собственной персоной. И нормы человеческой нравственности к нему неприменимы - у него свои, зверские понятия о добре и зле: есть возможность убить - убивай, надо умереть - умри. Вопрос "почему", "за что" - из области человеческой, звери если спрашивают - то лишь "зачем?" Да и тут не ждут ответа. Человек слишком много вопросов задает - потому перед зверем он беззащитен. А зверь как сущность надындивидуальная, родовая - неуязвим. Можно не верить, что михалковского персонажа убивают-убивают, да все никак не убьют - а я Михалкову верю. Одного Михалкова убьешь - десять народится. Одного Сталина похоронишь - миллион новых иосифов виссарионовичей появится, и не помеха им ни бомбежки, ни антисанитария - выживут и снова пойдут убивать. И до Берлина дойдут, и там не остановятся, двинутся дальше. Вот такой фашизм - не тот, который как будто бы победили, а тот, который победил и празднует победу.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив