Усадьба Голицыных в Больших Вяземах
bogachkova1957 — 28.07.2023
Что может быть лучше, чем провести теплый летний день на природе. Особенно, если совместить прогулку с экскурсией в историческую усадьбу. Сегодня цель нашего путешествия - Усадьба Голицыных в Больших Вяземах.
Эпоха Бориса Годунова. Усадьба Голицыных в Вяземах имеет длинную и насыщенную историю, и начать надо с истории «давно минувших дней», а именно - с времени правления Бориса Годунова. В конце 1584 года село Вяземы было подарено царём Фёдором I Иоанновичем своему шурину Борису Годунову, который немедленно затеял здесь большое строительство.
В конце XVI веке здесь уже стоял дворец царя Бориса Годунова, окруженный крепостными стенами. До сих пор сохранился Годуновский овраг, как часть земляных укреплений поместья. Конечно, от деревянных строений Годуновского времени ничего не осталось – в Смутное время поляки все сожгли. Одно время усадьба была резиденцией Лжедмитрия, а в 1606 году здесь останавливалась Марина Мнишек со своей многотысячной свитой. Сохранились дневники Марины Мнишек, где приведены описания дворца: «2 Мая царица имела свой ночлег в Можайске, а пан Воевода в селении Вяземе, в 6 милях от Москвы. Это селение принадлежало умершему царю Борису. В нем есть дворец, довольно обширный, обнесенный палисадником и окопанный рвом с рогатками. Подле дворца каменная церковь, очень изрядная; иконы и подсвечники в ней богаты и прекрасной работы». В другом месте описывается, что «дворец деревянный, но красивый и даже великолепный. Дверные замки в нем вызолоченные червонным золотом; печки зеленые, а некоторые обведены серебряными решетками». В дневнике послов польских Олесницкого и Гонсевского (1606) указывается, что «в Вяземе — есть каменная церковь; ограда оной, с шестью острыми деревянными башнями, похожа на крепость».
Так вот эта церковь, тогда она носила имя Живоначальной Троицы, сохранилась до нашего времени. Правда сейчас она называется Церковь Преображения Господня. Построил ее в 1584-1598 годы, естественно, Борис Годунов. И каждое воскресенье он тут молился. Как шутят историки, Годунов сделал самую выдающуюся карьеру в истории российской монархии. И архитектура была для него инструментом пропаганды. «Годунов хотел увековечить восшествие своей династии. А как это сделать? Построить храм. Для того времени это просто невероятная постройка. Потому что все было из дерева. И такие каменные храмы – это, всё равно что сейчас небоскрёбы» (старший научный сотрудник Государственного историко-литературного музея-заповедника Пушкина Владимир Сизов).

И, действительно, эта церковь уникальна. Зданий в так называемом «годуновском стиле» сохранилось всего четыре. Перечислю их: храм Живоначальной Троицы в Хорошёве, Храм Преображения Господня в селе Остров, Борисоглебский храм в Борисовом городке (не сохранился), и предмет нашего рассмотрения Церковь Преображения Господня в Больших Вяземах. Особые черты годуновской архитектуры – множество кокошников: килевидных, острых, треугольных, а вертикализм и декоративность нарастают снизу вверх.

Рассматриваемая церковь имеет обычное для того годуновского времени устройство: два придела, подцерковье и двухэтажная галерея. Сложена она, видимо, вся из белого камня, по крайней мере лицевые стороны церкви, за исключением барабанов и закомар главного четверика, но и они облицованы белым камнем. Верхние части сложены из кирпича без облицовки. Наружные украшения имеют довольно мелкие профили, которые по характеру своему, как и впадинки на пилястрах (выше галереи), указывают на некоторое влияние в постройке итальянской архитектуры.
Наибольший интерес с художественно-исторической точки зрения представляет верхний храм, куда ведет широкая лестница. Четверик верхней церкви поражает прежде всего своей высотой (особенно после посещения нижнего храма). Глядя на Преображенский храм снаружи, этой «внутренней» устремленности вверх как-то не предполагаешь - виной тому, быть может, двухъярусная галерея, как бы скрадывающая немалый «рост» постройки.
Но внутри этого есть то, что делает храм вообще единственным в своем роде. Здесь сохранились фрески годуновского времени. Они дошли до нас практически без изменений. Расписывался храм в 1598-1600 гг. в технике темперы, традиционной для средневековой Руси. Эта техника заключатся в использовании красок на основе натуральных пигментов и яичного желтка. Главный сюжет росписи храма посвящен «Деяниям Святой Троицы». Это соответствует первоначальному освящению храма в честь Святой Живоначальной Троицы. В куполах изображены: Бог-Творец, Христос и Богородица. На храмовых сводах - сцены сотворения мира. Стены храма посвящены событиям Ветхого Завета: сотворению человека, а до этого животных, жизнь Адама и Евы в раю, искушение от змея и изгнание из рая, посещение Святой Троицей праотца Авраама, а затем его племянника Лота в Содоме и, как следствие, уничтожение города Содома, утонувшего в мерзких грехах, вопль о которых достигал Неба.
Когда-то фрески покрывали стены храма, его своды и столпы сплошным цветным ковром; позже они были частично записаны сверху масляной живописью; ныне от того ковра остались лишь фрагменты - но все-таки довольно значительные.
Среди фресок особенно интересны образы Святого князя Бориса, Фёдора Стратилата, Марии Магдалины и преподобной Ксении — святых, соименных Борису Годунову, его жене и детям. Сохранились записи об освещении сего храма 14 сентября 1600 г., на котором присутствовал сам царь Борис Федорович Годунов с большой свитой: «Лета 7109 (1600 г.), сентября в 14 день ходил государь царь и великий князь Борис Федорович всея Руси на Вязему храму свещати Троицы Живоначалные, и был у государя стол на Вяземе. И у стола были бояре и окольничие все без мест...». Здесь подробно описывается пышный трехдневный пир по случаю освящения храма, по всей видимости, праздничное торжество имело немалый размах. Трехдневный пир также символичен: это отсылает к преимущественному почитанию святой Троицы в христианском мире вообще, и на Руси в частности.
Но это еще не все, что делает этот храм неповторимым. На стенах сохранились надписи или граффити, которые оставляли вандалы в разные века. Первые датированные автографы, оставленные некими Яном Муклевским и Якубом Вольским, относятся к 1608 году, когда новый Самозванец, Лжедмитрий II, шёл на Москву через Калугу, Можайск, Звенигород, мимо Вязём. Этим граффити уже больше 400 лет.

Самые многочисленные датированные автографы церкви относятся к периоду, когда гетман литовский Ходкевич проходит Смоленской дорогой из Речи Посполитой к столице России в июне 1611 г., в июне 1612 г., а в августе 1612 г. — уже обратно, с остатками своего войска. Иоанес Зекзелис (май 1611 г.), Ян Маркевич (июнь 1611 г.), Пшеслав Круковски (август 1612 г.), Ян Мирановски (октябрь 1612 г.), Паулус Воня (ноябрь 1612 г.) — вот имена немногих из числа тех, кто курсировал Смоленской дорогой, находя недолгое пристанище в Вязёмах. Интересно, что хотя свои автографы они оставляли на колоннах и стенах церкви, но всё же в местах, не покрытых иконописными фресками — ниже росписи или в стороне от неё. Всего в храме более двухсот граффити.
С изгнанием поляков из Москвы, а затем и с избранием в 1613 г. на царство Михаила Романова, заканчивается Смутное время, но отношения с западным соседом всё ещё остаются напряжёнными. Хроники похода королевича Владислава за московской короной 1617-1618 годов сообщают имя некоего пана Соколовского, который неудачно осадил под Клином в конце октября 1617 г. отряд Пожарского. Возможно, автограф «Pawel Sokolowsky» оставлен им. 1618 годом датированы автографы панов (скорее всего братьев) Давида и Станислава Волк, а также надпись «roku 1618 w dzien wszystkich swietych sczesny polonsky». Выцарапанные в День всех святых, 1 ноября, накануне Дня поминовения усопших, празднуемых католиками, эти граффити выделяются особенно крупными буквами.

Очень хорошо видна и следующая надпись на латыни. Запросто можно разобрать слово «ego» - я. И отчетливо видна дата - 1618 год.

К началу лета 1634 года война с Польшей окончательно угасла. С последующими событиями связаны поздние польские автографы: «Trojanowsky 1637», «Jakimowicz 1637». В июле 1637 г. в связи с предстоящим бракосочетанием короля Владислава и сестры австрийского императора Цецилии Ренаты, в Москву приехали послы Ян Обнорски и князь Самойла Соколински с просьбой прислать на свадьбу русских послов «для оказания чести» и в знак закрепления добрососедских отношений. Весьма вероятно, что Трояновски и Якимович находились в составе сопровождения этого посольства.

«История деградации человеческого духа» - так с грустной иронией говорят ученые об этих граффити. Польские захватчики писали, что в этом храме молился такой-то. Французы в 1812 году оставляли здесь автографы типа «здесь был Вася» - в смысле Жан, Поль, Анри. Да и советские школьники царапали нецензурные слова, вроде тех, что пишут в лифтах или на заборах. Граффити советского периода, конечно, замазали, но ранние сохранили.
Почему за четыре века многие поколения православных священников, служивших в этой церкви, не убрали эти граффити, не распорядились заштукатурить? Вопрос, на который нет ответа. Итог, церквей в России много, а вот такая с граффити — одна.
В нескольких саженях от храма, на северо-запад, находится очень интересная каменная звонница - псковского типа с элементами Ренессанса, нехарактерная для архитектуры этих мест. Она сохранилась в первобытном виде, за исключением верхнего покрытия, совсем не уцелевшего. Звонница сложена из кирпича; горизонтальные карнизики сделаны из каменных плит и профили их напоминают наличники самой церкви. По общему впечатление, звонница кажется одновременной постройки с церковью. В глубокую старину при церквях не было колоколов, вместо них ударяли в «била» либо «клепала». Когда появились колокола, для их подвешивания стали строить укрепленные деревянные помосты, затем возникли стенки-звонницы из камня со сквозными колокольными арками. В городах на пути из варяг в греки звонницы стояли давно, но в Москве они не прижились. Эта звонница - необычное уникальное слово в московском зодчестве. Долгое время она стояла накренившись, однако в результате реставрационных работ ее удалось выпрямить и восстановить прежние архитектурные детали.
В 1862 году к храму с запада была пристроена совершенно не гармонирующая с ним колокольня, а также на храме устроена четырехскатная крыша, скрывшая под собой закомары основного объема. Колокольня соединялась с храмом закрытой галереей.
При советской власти после закрытия в конце 1930-х годах храм использовали как столовую, лабораторию, склад. В 1950–1960-е годы была разобрана трехъярусная колокольня XIX в. и ведшая от колокольни к храму галерея. В это же время ликвидировали остекление галереи второго яруса, а также снята и расчленена на куски редкая белокаменная корона под Крестом, венчавшая центральную главу. Про эту корону хочу написать подробнее. Ее хорошо видно на старых фото храма.
Белокаменная резная корона украшала купол Преображенского храма в Вяземах со времен Петра I. В Подмосковье было всего два храма с коронами на куполах – Преображения в Вяземах и Знамения в Дубровицах. В обоих случаях венец был установлен с подачи князя и дядьки (воспитателя) Петра I Бориса Голицына и говорил о принадлежности святого места к государю. На сегодняшний день царский головной убор венчает только церковь в Дубровицах. Когда Петр I подарил Вяземы Голицыну, тот стал реставрировать храм в своем новом имении с привлечением итальянских мастеров. Именно они в конце XVII века водрузили белокаменную резную корону, весившую больше тонны, и имеющую диаметр 2 метра, на главный купол. Вопрос – как они ее туда подняли? Корона была покрыта охрой, дающей желтое свечение. Поэтому человек, ехавший по Смоленской дороге, издалека мог видеть золотом отливавший венец.
В середине ХХ века, когда храм стоял в разрухе и запустении, чтобы корона не обрушилась, было принято решение снять ее с купола. Какое-то время, разделенная на несколько частей, она находилась в алтаре. Затем ее просто выкинули. И никто не знал ничего о ее дальнейшей судьбе. Но ее нашел священник храма отец Павел и долгие годы хранил в подклете храма, и только недавно передал в музей. А уже музей собрал ее как конструктор лего с помощью архивных фотографий и чертежей, на которых запечатлено, как выглядела корона в XX веке, соединив все ее части воедино, вставив их в нужные пазы; отмыл от мха и вековой пыли. Кстати, на короне еще видны следы желтой охры и можно прочитать дату «1960» – год снятия короны с купола.
Сейчас огромный белокаменный венец стоит, словно памятник, перед церковью Преображения, и посетители музея-заповедника могут ознакомиться с историей уникального артефакта петровского времени, пережившего более трех веков. Но в планах реставраторов – попытаться водрузить ее на законное историческое место на храм.
К настоящему времени реставраторы вернули храму первоначальный облик в параметрах годуновской эпохи. Восстановили также и редкую звонницу. Богослужения проходят только в Никольском приделе, занимающем подклет церкви. Доступ в верхний храм (там, где фрески и граффити) для публики закрыт.
У алтаря этого храма покоится прах Николая Сергеевича Пушкина, умершего в 1807 году в возрасте шести лет, младшего брата великого русского поэта.
И последнее, что относится к Годуновской эпохе – это плотина на реке Вяземке. Она и мост мало изменились с XIX в., только на парапетах нет теперь двуглавых императорских орлов.
Эпоха Голицыных. После воцарения Михаила Романова село Большие Вязёмы было приписано к Дворцовому ведомству. В 1694 году царь Пётр I дарит это село своему «дядьке»-воспитателю князю Борису Алексеевичу Голицыну (1654-1714), чьи потомки и будут владеть им до революции 1917 года.
Борис Голицын был приставлен воспитателем к 10-летнему царю Петру, и находился при нём до его совершеннолетия. Так что личность будущего императора формировалась не без его влияния. Борис Голицын получил прекрасное европейское образование. Дружил с иноземцами, жившими в Немецкой слободе, был близко знаком с офицерами Патриком Гордоном и Францем Лефортом и содействовал сближению с ними Петра. В последствии Гордон и Лефорт стали ближайшими друзьями и соратниками царя-реформатора. Голицын был также организатором и участником походов «потешных полков» - будущей основы регулярной армии России. Голицын был, по словам современников, «…человек ума великого, а особливо остроты, но к делам был неприлежный, понеже любил забавы, а особливо склонен был к питию…», так что процесс приобщения юного царя к плодам западной цивилизации частенько подменялся процессом винокурения. Но, несмотря на свои недостатки, Борис Голицын искренне любил своего воспитанника и всегда был предан ему. В 1689 году, когда стало известно, что стрельцы Шакловитого двинулись к селу Преображенскому, с целью устранить Петра, и сделать царицей его сестру Софью, он быстро отправляет царя в Троице-Сергиевский монастырь – в то время непреступную крепость – и тем самым спасает ему жизнь. Пётр I никогда не забывал об этом и с уважением относился к своему воспитателю. Именно в награду за спасение Голицыну были пожалованы Большие Вязёмы. Дорожа царским подарком, Голицын энергично принимается за переустройство усадьбы. Уже через три года (в 1697 г.) здесь появляются каменные палаты (со 2-й половине XVIII века переделанные в конный двор). Кстати, Пётр I дважды посещает Большие Вязёмы в 1701 и 1705 годах. В конце XVIII века, после постройки нового усадебного дома, каменные палаты были перестроены князем Н.М. Голицыным под конный двор, который много раз менял свой облик.
Реставрация 2005-2015 гг. вернула зданию первоначальный вид, конечно, не палат Бориса Голицына, а именно конного двора. Воссоздали исторические фасады, оконные проемы, разгрузочную арку. В настоящее время в здании расположен «Музей Бориса Годунова и петровского времени».
После смерти Бориса Алексеевича Голицына усадьбой последовательно владели по прямой мужской линии князья: Василий Борисович (1681-1710) – Михаил Васильевич (1702-1749) – Николай Михайлович (1729-1793).
Усадьба, какой мы её видим сегодня, создаётся в конце XVIII века при правнуке Бориса Алексеевича - отставном бригадире Николае Михайловиче Голицыне (1729-1793). О жизни этого владельца известно немного и даже его портрета я не нашла: сказано только, что отказ его от продолжения военной или гражданской карьеры был вызван тем, что в 1766 году «по полюбовному разделу» со своими родными братьями Александром, Михаилом и Василием он получает в наследство родовое имение в Вяземах и решает заняться сельским хозяйством. Известно также, что с 1785 по 1788 год Николай Михайлович был уездным предводителем дворянства.
Строительство двух флигелей закончилось в 1772 году, а в 1784 году был построен каменный дом-дворец. От всего этого ансамбля остаётся впечатление изысканной простоты. Дом вместе с флигелями образуют парадный двор – курдонёр, переходящий в регулярный парк.
Архитектура главного усадебного дома и флигелей не свойственна концу XVIII века. В своей архаичности она скорее ближе петровскому времени, а еще ближе французскому классицизму эпохи Людовика XVI. Здание отличается строгим прямоугольным объемом и завершается бельведером на крыше. Имя архитектора осталось неизвестным.
На аттиках здания с двух сторон располагается герб князей Голицыных.
После смерти в 1793 году холостого Николая Михайловича усадьбой несколько лет владел его брат - Александр Михайлович Голицын (1730-1803). На нем и оборвалась эта ветвь Голицыных, так как он также не был женат и не оставил прямых наследников.
По завещанию Александра Михайловича Голицына 1803 года усадьба в Вяземах отходит его двоюродному племяннику Борису Владимировичу Голицыну (1769-1813), родителями которого были Владимир Борисович Голицын (1731-1798), также правнук родоначальника владельцев Вязем - Бориса Алексеевича Голицына (по линии сына Василия), и графиня Наталья Петровна Чернышева (1741-1837), фрейлина Екатерины II (прототип пушкинской пиковой дамы).
Князь Борис Владимирович Голицын пользовался известностью в светском обществе как красавец, щёголь и танцор. Но это не помешало ему сделать военную карьеру, он дослужился до генерал-лейтенанта. Первый раз был ранен в 1805 году при Аустерлице, второй при Бородино в 1812 году, и эта рана стала роковой. Так и не оправившись от раны, он умер 6 (18) января 1813 года в Вильно. Был похоронен позже в левом верхнем приделе по имя Св. Бориса и Глеба Преображенского храма в своем имении. Именно в память о этом герое были названы построенные полвека спустя местные дачный поселок и ж/д станция – Голицыно. В 1936 году надгробие было перевезено в Донской монастырь в Москве в усыпальницу князей Голицыных.
Князь Борис Владимирович Голицын был холост, но после него остались две дочери (по слухам от цыганки) по фамилии Зеленские. Княгиня Татьяна Васильевна Голицына, жена его брата, по доброте взяла этих сироток к себе и воспитывала, но от княгини Натальи Петровны, строгой матери Бориса Владимировича, их существование скрывали. Девочки, конечно, не могли наследовать имение, и оно перешло в 1813 году к младшему брату, будущему московскому генерал-губернатору Дмитрию Владимировичу Голицыну (1771-1844).
Здесь нужно сказать о том, что война 1812 года не обошла усадьбу стороной. После Бородинского сражения и отступления русской армии к Москве, здесь на 2,5 дня останавливался Михаил Илларионович Кутузов. В одном из писем отсюда он пишет: «Я нахожусь при Вяземе, но так как здесь позиции никакой нет, то отправился генерал Бенигсен назад приискать место, где бы удобнее еще дать баталию». Через несколько часов после его отъезда в Вязёмы прибыл уже император Франции Наполеон Бонапарт. Он остановился в той же нижней иностранной библиотеке и проспал ночь на том же диване, что и Кутузов. На протяжении 2-х месяцев (сентябрь-октябрь) усадьба находилась в зоне активных военных действий. Однако, усадьба не была ни разграблена, ни разорена. Пострадала только Преображенская церковь, где размещались наполеоновские солдаты. В память об этих событиях на территории усадьбы установлен памятный знак.
Apple Watch SE: оптимальный выбор умных часов для здоровья и повседневной жизни
«Я УЙДУ, НО ОСТАВЛЮ СЛЕДЫ» (44)
Корейский сад в берлинских "Садах мира"
Однако здравствуйте
"Натурщица" 1910-е гг. Николай Фешин (1881 - 1955)
Правильное употребление кофе для укрепления здоровья
К началу Великой Отечественной войны в составе Черноморского флота...
Африканские картинки от Любови Ларионовой

