Уроки украинского кризиса

diak_kuraev — 11.12.2018 Мне не нравится любой папизм: римский, фанарский, московский... Но как же стыдно, что в 21 веке от Рождества Христа павлины, мнящие себя преемниками апостолов, всерьез навязывают своих хвосты и ругаются из-за длины своих мантий.

Текстами с обилием цитат фанариоты, может, и докажут свою православность узкому кругу ценителей византийщины. Но заодно они докажут наличие многовековой пропасти между православием и Евангелием.

Но между словами «ошибочный», «неканоничный», «глупый» и «еретический» все же нет знака равенства. Не всякая ошибка или глупость есть ересь. Собственно ересь появляется там, где богослов, зная ясно выраженное учение Церкви, противопоставляет ему свое, иное видение проблемы.
Сейчас апологеты Моспатриархии бросились обвинять Константинопольский патриарх именно в ереси папизма.
Это неумно. Дело в том, что в православии нет догмата о структуре церковного управления. Об этом говорят каноны. Говорят мало (в смысле – они ничего не говорят о согласовании воль разных патриархов), говорят неоднозначно. Но это область канонов, а не догматов, ибо она не касается веры в
Троицу Бога и Двоицу Христа.

И догмата о Церкви тоже нет. То есть она описывается в Символе веры четырьмя словами: «Верую во едину святую соборную и апостольскую церковь».

Но нетрудно заметить, что церковь, обладающая этими качествами, есть предмет веры, а отнюдь не исторического опыта. Тут более, чем в иных случаях, уместно сказать «верую, ибо абсурдно». Ибо и повседневный опыт, и опыт исторический говорят, что

- жизнь «Единой Церкви» полна конфликтами и взаимными анафемами на всех уровнях – от приходского до межгалактического;

- что святость – редчайший дар даже у высокопреосвященнейших святейших;

- что ее апостоличность - это декларация, ибо именно апостолам менее всего подражают ее адепты (те 12 имен давно затерялись среди тысяч позднейших путеводных «старцев» и «преподобных»). Да и невероятная скудость сведений о жизни и трудах апостолов заставляет поставить вопрос – а точно ли именно мы их наследники. В некоторых случаях даже эти крохи выдают свое гностическое происхождение – и со временем эти предания пришлось цензурировать и облагораживать .

- «Соборность» (кафоличность) означает полноту Божиих даров, пребывающих в Церкви . Но это тем более может быть лишь предметом веры. Никаким харизмометром эту «полноту» и ее динамику замерить нельзя. А в повседневном опыте «мы, оглядываясь видим лишь руины» – тысячи людей, священников, активных прихожан, так и не преображенных их многолетним опытом церковности.

Догмата о том, что церковь должна управляться соборами, у нас нет. Поэтому претензии на монархическое управление могут быть несимпатичны, но они не могут быть ересью. Пока сам претендент в диктаторы не назовет свою веру в безграничность своих полномочий «догматом» - он не может быть еретиком.

Поэтому и римский папизм стал ересью лишь тогда, когда он сам себя в 1870 году провозгласил догматом (да и это еще вопрос – ибо православного собора с такой квалификацией ватиканского догмата до сих пор еще не было).

Мне чужды папистские притязания московского патриарха и его стамбульского коллеги. Но пока их намеки не предлагаются как норма веры, как догмат, за несогласие с которым последует отлучение от церкви – я не могу считать их еретиками.

Я рад, что мои коллеги, апологеты-богословы из Московской патриархии стали критиковать самовлюбленные декларации Фанара (Фанар – квартал в Стамбуле, где уже несколько столетий находится резиденция Вселенского патриарха). Но я против недоброкачественной критики, слишком уязвимой для контраргументов.

Церковных соборов, которые выразили учение о Церкви, составили экклезиологический догмат, просто не было. Конечно, можно попробовать инициировать созыв Вселенского собора на эту тему. Но пока собор не квалифицировал фанарские мечты как ересь — их оценка этих мечт не может быть законным поводом для разрыва в общении.

Квалификация фанарской риторики как ереси налагает очень серьезные обязательства на обвинителя. Он должен:
а) доказать, что это именно ересь
б) что она возглашается новым ересиархом как именно общецерковное верование, а не как частное мнение
в) доказать, что это именно новое учение.
Если не соблюден последний пункт, то возникает вопрос: почему то, что ты считаешь ересью, столетиями жило в церкви и не вызывало в ней возмущения?

А вдруг это просто такая грань православных преданий, которая просто не обращала на себя твое внимание? Живой организм может десятилетиями жить с появившимися в нем хроническими болезнями. Болеть – и все же жить. И причем совсем не очевидно, что именно эта хроническая болезнь станет причиной его смерти. Скажем, диабетик утонул в море. Не диабет ведь тому причина…

Надо просто со вздохом признать, что в православии есть и плохие нажитки. Таким плохим, но в веках образовавшимся «нажитком» я считаю папистские претензии Константинопольских патриархов. Не все то, что «православно» - хорошо. Папистские амбиции вселенских патриархов это органичная часть церковного пейзажа. По отдаленности ее можно было почти не замечать. Но она там есть. И в том многовековом майнстриме имперского богословия, который задан «ареопагитиками» с их «иерархиями», этот папизм очень даже логичен.

Не какая-то особая глубина греческого богословия, а политические случайности помешали этой логике дойти до того логического конца, к которому пришли наши римские коллеги. Просто византийским императорам в их городе не нужен был живой «наместник Бога», в то время как римские папы вдали от императора могли строить свою вертикаль власти.

Выкорчевать фанарский папизм, наверно, можно. Но для этого придется провести широкополостную операцию на теле всего православного самомнения и всей структуры церковной власти. Я - только за. Но апологетам московского папизма такая операция не по плечу.

Когда эта метастаза только зарождалась, св. римский Папа Григорий Великий пробовал ее остановить:
Он писал константинопольскому патриарху Иоанну, впервые принявшему титул «Всленский»: «В то время, когда Братство Ваше (Fraternitas Vestra) возвели в Священный сан, Вы помните, какой Вы нашли мир и согласие церквей. Но, с какой смелостью, с каким неведомым гордым высокомерием, Вы попытались ухватиться за новое имя, чем ввели в соблазн сердца наших братьев… Относительно этого дела было направлено суровое послание Вашему Святейшеству моим предшественником Пелагием, которым он отменил деяния собора из-за этого отвратительного гордого титула, и запретил архидиакону, посланному, согласно обычаю, к стопам нашего господина (императора), сослужить литургию вместе с Вами. Но после его смерти я, недостойный, когда унаследовал церковное управление, позаботился через моих посланников, а также через сына нашего диакона Сабиниана, обратиться к Вашему Братству, не письменно, но устно, желая, чтобы Вы оградили себя от такого высокомерия. … И, в случае Вашего отказа исправить это, я запретил ему сослужить литургию вместе с Вами. Так что я хотел сначала обратиться к Вашей Святости, взывая к чувству стыда, но, если, наконец, отвратительное и нечестивое высокомерие (nefandus ac profanus tumor) не будет исправлено через стыд, то следует обратиться к строгим каноническим мерам. Но, как струпья, которые необходимо срезать, должно вначале погладить осторожно рукой, так я прошу Вас, я умоляю Вас, и со всей любезностью, которая в моих силах, требую от Вас, чтобы Вы, Ваше Братство, противостали всем, кто льстит Вам и предлагает Вам это нечестивое имя, и не соглашались безумно именоваться этим надменным титулом… Рассмотрите, я умоляю, что в этом опрометчивом упорстве был потревожен мир всей Церкви, и что это противно благодати, которая излита на всех вместе, … Вы будете великим, если оградите себя от восхищения этого гордого и глупого титула, и достигнете большего, если не будете возвеличивать себя, умаляя своих братьев... Поэтому, дорогой брат, всем сердцем возлюбите смирение, которым сохранится согласие всех Ваших братьев и единство святой Вселенской Церкви. Если апостол Павел (1 Кор. 1. 13) остерегался от подчинения членов Христовых иным главам, что Вы скажете Христу, Который есть Глава Вселенской Церкви в оправдание на Страшном Суде, пытаясь подчинить всех Его членов, присвоив себе именование “Вселенский”?.. Для чего существуют все ваши братья, епископы Вселенской Церкви, как небесные звезды, жизнь которых и красноречие сияют среди грехов и ошибок людей, как будто среди ночной тьмы? И когда Вы желаете поставить себя выше их этим гордым названием, и унизить их имя в сравнении с Вашим, что еще сделаете — скажете, я взойду на небеса; я возвеличу свой трон выше звезд небесных? Не все ли епископы вместе суть облака, которые изливают дождь слов проповедания, и блистают светом добрых дел? И когда Вы, Ваше Братство, презираете их, желая подчинить их себе, что еще скажете — то, что сказано древним противником: “Я поднимусь выше высот облаков?”… Мое сердце не может сдержать стонов, ибо этот святейший человек — господин Иоанн — такого великого воздержания и смирения, обольщением грубых льстецов, вспыхнул в смоле гордости, так что пытается, в его жажде того неправедного названия, походить на того, кто, гордо желая походить на Бога, потерял даже благодать подобия, дарованного ему, и, ища ложной славы, утратил истинное блаженство. Все апостолы были членами при одной Главе. И (выражусь кратко) святые перед законом, святыми под законом, святыми под благодатью, все они созидали Тело Господне, были избраны членами Церкви, и не один из них не желал называться Вселенским…. Ибо истинно возвещено было издревле через апостола Иоанна: “Дети! Последние времена!” (1 Иоанн, 2. 18), вслед за тем, что Истина предрекла. И теперь мор и свирепство мечей по всему миру, восстание народов на народы, … ибо все, что было предсказано, приближается, чтобы произойти. Князь гордости рядом, и, — страшно сказать! – и целое воинство священников приуготовляет путь ему, поскольку те, кто был определен быть вождем в смирении, преклоняют шеи свои под иго гордости» (Ep. V.18).
В послании к императору Маврикию св. Григорий писал: “Всем, кто знает Евангелие, очевидно, что гласом Господа попечение о всей Церкви было поручено всем святым апостолам и главе апостолов, Петру (Voce Dominica sancto et omnium apostolorum Petro principi apostolo totius ecclesia cura commissa est ). Вот, он принял ключи от Царствия Небесного, и сила вязать и решить была дана ему, и попечение и главенство над всей Церковью, и все же он не называл себя “вселенским апостолом”, в то время как святейший человек, мой со-пастырь Иоанн покушается именоваться Вселенским епископом. Я вынужден воскликнуть и сказать: “О времена, О нравы!”. Разве я здесь защищаю свое собственное дело (causa)? Разве я свои права отстаиваю? Нет, это дело Всемогущего Бога, дело Вселенской Церкви. Пусть будет далеко от сердец христиан это богохульное имя, в котором честь всех священников отнята и безумно присвоена одним самому себе” (Ep. V. 20).
В послании императрице Константине он писал: “Мой вышеупомянутый брат и со-пастырь поступает против евангельских правил. Презрев всех других, пытается называться единственным епископом. Но что другое может означать его гордость, как не то, что времена антихриста уже близко” (Ep. IV. 21).
В послании к патриархам Евлогию Александрийскому и Афанасию Антиохийскому говорится: “Ваши досточтимые Святейшества знают, этот Вселенский титул был предложен собором в Халкидоне предстоятелю Апостольского престола, которым, по промыслу Божию, я служу. Но ни один мой предшественник никогда не соглашался принять этот грубый титул, поскольку, несомненно, если один патриарх называется Вселенским, то имя Патриарха в отношении других умаляется. Но, да будет далеко это, далеко от разума христианина, что кто-то один желал бы захватить себе то, чем, казалось бы, даже в малейшей степени умалялась честь его братьев. В то время как мы не желаем принять честь, которая нам предлагалась, подумайте, как нечестиво это для кого-то другого желать присвоить себе это насильственно. Если это выражение допустимо к употреблению, то честь всех патриархов отрицается: и в то время, как один, которого называют “Вселенским” случайно падет в заблуждение, то не будет ни одного епископа, оставшегося в истине. Это ваше дело, поэтому, крепко и без предубеждения соблюдать Церковь как вы ее приняли, и не позволять попыткам диавольского злоупотребления иметь какое-либо одобрение от вас. Стойте крепко, стойте надежно, положите себе даже не издавать и не принимать писаний, с ложным именем “Вселенский” в них. Просите епископов, подчиненных вам воздержаться от осквернения этой надменностью, чтобы Вселенская Церковь могла признавать вас как патриархов не только по добрым делам, но и по власти истины (Ep. V. 43)

(Sancti Gregorii Magni Registeri Epistolarum. http://www.documentacatholicaomnia.eu/01_01_0590-0604-_Gregorius_I,_Magnus,_Sanctus.html Перевод: https://spbda.ru/publications/protodiakon-konstantin-markovich-spor-svyatitelya-grigoriya-velikogo-dvoeslova-papy-rimskogo-i-ioanna-postnika-patriarha-konstantinopolskogo-o-titule-vselenskiy/).

Но каким же образом этот титул был присужден «вселенским» собором? Против могли бы выступить другие патриархи. Но именно в тот 453-й год им это было «не с руки». Александрийский патриарх, обыкновенно враждовавший со своим константинопольским коллегой епископа, был осужден на этом соборе. Это был еретик-монофизит Диоскор. А потому с этой стороны никакого протеста быть не могло. Епископ Иерусалимский Ювеналий был слшком дружен с Диосокром (он был участником «разбойничьего» собора), и потому должен был помалкивать, чтобы заслужить милость и снисхождение со стороны Константинопольского (Халкидонского) собора. Антиохийским патриархом в это время был Максим, выдвинутый на этот псот стоиичным Константинопольским патриархом – и не ему было возражать против амбиций своего патрона и покровителя. Что касается митрополитов Ираклийского, Эфесского и Кесарийского, за счет митрополитий которых, собственно, и создавалась новая патриархия, то и они также не могли идти против течения. Ибо кафедра епископа Эфесского в это время объявлена была праздной, следовательно, не имела защитника; предстоятеля округа Ираклийского на соборе не было; оставался один епископ Кесарийский, но он один ничего не мог сделать. Он протестовал, именно его подписи нет под Халкидонским определением о возвышении константинопольской кафедры. Но он оказался один (см. Лебедев А. П. Духовенство древней вселенской церкви. М., 1905, сс. 222-223).

Так что желающим брать за образец византийские порядки церковного управления следует иметь в виду справедливое указание проф. Болотова, что порядки эти представляют собой "последовательную эксплуатацию естественного тяготения периферии к своему политическому центру, каким во дни оны был новый Рим востока - Константинополь" (Болотов В. В. Епархии в древней церкви // Церк. ведомости 1906, №3)

И если даже протест святого и православного римского папы при самом зарождении константинопольского самомнения не был услышан - вряд ли тут что-то исправит робкий протест современной московской церкви.

Москва про эту дурную фанарскую болезнь знала. Иногда одобряла, иногда спорила. Но не всякое несогласие и не всякая критика доходят до слова «ересь». Это слово вообще — про неземную Троицу и ее сверхразумные тайны, а не про территориальные или престижные хотелки князей церкви. Это довольно благородное слово, и не стоит его прилагать к банальным похотям.

Нынешний кризис хорош одним: православных людей, желающим хоть капельку утруждать себя самостоятельной мыслью, он вышвыривает из уютного самоуспокаивающего гипноза – «мол, в нашем Багдаде все по канонам, а если и есть проблемы, то лишь потому, что кто-то кое-где у нас порой канонично жить не хочет».

Не хотите иметь православного папу, повелевающего всеми церквями мира? А каноны ведут именно к этому. Не хотите считать себя раскольниками? А каноны вас понуждают именно к такой печальной самооценке. Хотите считать стамбульского патриарха вероотступником, но находящихся в его подчинении афонским старцев святыми молитвенниками? Каноны не позволяют логики, столь диалектической.

Так было и в 17 веке. Ученое киевское духовенство боялось оказаться под властью без-школьной Москвы. Но следствием столь нежеланного ими административного подчинения стало их огромное, на полтора века вперед распространившееся интеллектуальное влияние в российской культурной и богословской жизни. Желал ли этого патриарх Иоаким? Нет, конечно. Но это произошло мимом его воли.
Киевские схоласты смогли оказать влияние на Москву потому, что дискуссии вокруг никоновской реформы с участием греков поколебали самоуверенность москвичей. И так был перекинут психологический мостик между никоновской справой и реформами Петра. По верному наблюдению В. Эйнгорна , киевские схоласты не могли приобщить москвичей к тем высотам науки, которых достигла западно-европейская наука в конце 17 века (Эйнгорн В. Сношения малороссийского духовенства с московским правительством в царствование Алексея Михайловича. М., 1890, с. 1030).
В год подчинения киевской митрополии Москве Ньютон завершает свой главный труд - «Математические начала натуральной философии»...

А в это время по Москве ревнителями благочестия распространяется антилатинская рукопись с таким аргументом против латинской школы и изучения латинского языка: «латинницы растленно глаголют метрополит, арцибискуп вместо митрополит, архиепископ. Самого Сына Божия спасительное имя Иисус глаголют Иезус… всех же стыдншее – святаго многострадальнаго Иова имя зовут срамно Иоб»

(Вопроси некто священен муж, глаголя: Учитися ли нам полезнее грамматики, риторики, философии и теологии и стихотворному художеству и оттуду познавати божественная писания или, не учася сим хитростем, в простоте Богу угождати и от чтения разум святых писаний познавати // Фонкич Б. Л. Греко-славянские школы в Москве в 17 веке. М., 2009, с. 251. Более ранние цитации: Каптерев Н. Ф. О греко-латинских школах в Москве в 17 веке до открытия Славяно-Греко-латинской Академии. Речь, произнесенная на публичном акте МДА 1 окт 1889 г. // Каптерев Н. Ф. Собрание сочинений. т.2. М., 2008, с. 686; Сменцовский М. Братья Лихуды. Опыт исследования из истории церковного просвещения и церковной жизни конца 17 и начала 18 веков. Спб., 1899, с. 267-268). С ссылка на рукопись библиотеки Санкт-Петербургской Духовной Академии № 423).

Киевляне были риторами, а не математиками. Но они смогли облегчить психологическую адаптацию «автокефального» московского сознания к новому времени. Они защищали вроде бы все то же московское православие от униатов и протестантов – но делали это уже с помощью других технологий. И поэтому смогли преодолеть московскую аллергию на все «латынское». А аллергия и сопротивление были страшными - до крови: патриарх Иоаким довел до смертной казни ученика Симеона Полоцкого Сильвестра Медведева (1691 год). И все же – наступающий 18 век оказался за Киевом. «Уничтожив главного представителя латинской части, Иоаким не мог уничтожить потребности в образовании, шедшем из «русского Парижа»»(Эйнгорн с. 1032).

Полагаю, что и сейчас около-киевские дискуссии разрушат и создадут много больше того, чем хотелось бы нынешним «кремлевским мечтателям».

Творец истории Своим Промыслом понуждает нас к труду рефлексии над содержанием нашей веры.
Волей Вседержителя в прошлом веке были сметены с лица земли все православные монархии (Русская, Греческая, Румынская, Сербская, Болгарская). Даже если это было сделано руками «масонов» - они были лишь орудием в Его руках.
Так вот, монархий уже нет.
А внутрицерковные каноны, написанные во времена православных городничих и императоров, еще есть.

Из нынешнего кризиса есть два выхода.

Один из них имитирует (но не более) Московская патриархия: а давайте жить еще более по канонам, давайте назло Стамбулу соберем всех «истинно-православных» раскольников и старостильников…

Второй же выход. Нет, он не Стамбульский. Он просто человеческий: а давайте встанем на путь открытой и честной ревизии канонического наследия. И прежде всего – отменим принцип, так удобный епископа и городничим, но создающий так много проблем обычным людям.
Я имею в виду принцип «один город – один епископ». Надо отменить само понятие «канонической территории».

В странах «православного рассеяния» (в том числе в Западной Европе, США…), параллельно существуют епархии приходы разных национальных православных церквей. Со временем все они переходят на местный язык проповеди и богослужения. И у прихожан и даже у священника появилось право выбора - идти ли под сербского епископа или русского, греческого или антиохийского… Вот в октябре 2018 священнику русского прихода Константинопольской Церкви во Флоренции не понравилась позиция его начальства – и он перешел в Русскую Зарубежную Церковь .

Если такая опция будет повсеместной и доступной для всех – сколько проблем будет снято! А, главное – епископы станут более похожи на христиан. Они уже не будут самоуверенными крепостниками. И им это пойдет только на пользу. Место приказов и угроз займет убеждение. Конечно, чтобы допустить православных иностранцев на «рынок религиозных услуг» России, понадобится смена политического климата. Конечно, патриархия будет сопротивляться и смене этого климата, и конкурентам. Но все равно люди потихоньку, поколение за поколением, осознают, что понятия «родина» и «режим» отнюдь не синонимы, равно как и вера во Христа, распятого в Иерусалиме, не тождественна вере в то, что весь покрытый золотом, абсолютно весь, патриарх московский у России есть...

Может быть, канонический хаос, в который погружается Украина, поможет всему православному миру. Если что-то выходит из под контроля, есть два пути:

Или усилить контроль.

Или – объявить эту область жизни свободной от контроля.

Если не удается выстроить идеально-каноническую карту с пирамидой епископов-архиепископов, четко контролирующих определенные территории, то, может, стоит отказаться от этого слишком земного и слишком феодального принципа? Может, пусть люди выбирают пастыря не по прописке, а по иным критериям?

Да, принцип «один город-один епископ» удобен для дружбы епископа с властями (у них ведь тоже: один губернатор - одна губерния). Но если сменить ориентиры и сказать, что «старший пресвитер» существует не для симфонического услужения властям, не для решения вопроса о церковных имуществах, а для служения прихожанам – то мираж пирамидальности развеется. Должны ли все поликлиники и аптеки города подчиняться одному центру и быть в одних руках? Должны ли все психологи и психотерапевты области назначаться одним генеральным психоаналитиком?

Прочное и многовековое забвение церковью принципов свободы веры в конце концов уродует ее собственную жизнь. В современном мире веры факультативна. Пока это не будет осознано иерархией – она вновь и вновь будет выставлять себя в роли злых клоунов.

Сегодня уже нет приписки прихожан к приходам. Прихожанин может голосовать ногами – и выбирать себе священника и общину. А еще в 19 веке все - и селяне и горожане - были приписаны к определенным храмам, и попы ругались, если кто совершал требу не на своей территории.
А если и за священниками признать право переходить от одного епископа к другому? Может, будущее церкви - в трансграничных ассоциациях приходов?

Современная цивилизация не требует физической доступности этого епископа: документооборот может оперативно вестись на любом расстоянии.

Конечно, так труднее будет «наказывать и контролировать». Но не может церковь существовать лишь ради удобства управляющих (епископов). Пусть они доказывают священникам и прихожанам именно свою персональную и функциональную полезность и незаменимость.

Так повредится «чистоты веры»? Где-то – да. Но неужели огромного массива фиксации православного предания в книгах Отцов, богословов, соборов недостаточно для определения православной матрицы? Сегодня и прихожанам это знание вполне доступно. И если священник начнет проповедовать что-то уж очень авторское – миряне смогут это заметить и или сами откорректировать его, или войти в контакт с епископом.

От епископа станет зависеть меньшее количество дел. Ну и хорошо: пусть епископ служит на своем приходе как обычный священник-настоятель, а не как «освобожденный секретарь». Кстати, Болотов как-то подсчитал, что если бы в России была реализована древне-церковная система управления, то в Новгородской епархии было бы 185 епископов (по "штатам" африканской церкви) или 153 епископа - по стандартам Асийской церкви.

Епископ станет зависим от своих приходов. Ему даже придется стать финансово-прозрачным и отчетным и научиться отвечать на вопрос: ради чего ты собираешь с нас деньги?

Возможно, епископа стоит вообще отстранить от администрирования – от назначения и перемещения священников, формирования епархиального бюджета и т.п. Ты «преемник апостолов»? Хорошо, проповедуй и возглавляй евхаристическое собрание. А «заботой о столах» пусть занимаются диакона (как и предписано в Деяниях Апостолов) или совет священников. То есть епископ может стать просто пчелиной маткой: его задача – совершать хиротонии. Живи себе в скиту, молись, рукополагай новых священников (избранных приходской общиной и проверенных и рекомендованных советом пресвитеров). Но без спроса не вмешивайся в их последующую жизнь. Твоя молитва сделала тебя мудрее – те, кто это заметят, станут с тобой советоваться и даже переходить от менее мудрых архипастырей.

Может, появится пастырская Википедия: доступные всем и редактируемые тоже всеми (это принцип Википедии) статьи о всех клириках, с фиксацией их слов, поступков и переходов. Своего рода публичная «кредитная история»: где тебе поверили и насколько. Неуживчивый «летун», понятно, будет вызывать меньше доверия у прихожан и его станут обходить стороной.
Будут разделения? Так им просто не стоит придавать смертельно-жизненной значимости. «Надлежит быть разномыслиям между вами, дабы явились искуснейшие» (1 Кор. 11,19). Единство церкви пусть определяется единством веры, а не единством дисциплины и подчинения. Ибо когда один говорит: "я Павлов", а другой: "я Аполлосов", то не плотские ли вы?» (1 Кор 3,4). Вот и на Украине пошла ругань: «Я - Онуфриев, а я - в Варфоломеев». Ради чего?

В общем - я не за автокефалию Украины (ибо чем маленькая деспотия лучше большой?).
Я просто за автокефалию каждого человека.

***
Тут небольшое видео о проблемах пастырства:

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив