Урок физики в гуманитарной школе

Сообщество "БОЛДИНСКАЯ ОСЕНЬ" — 05.11.2011

Урок физики в гуманитарной школе.

Класс у нас был замечательный. Нам было здорово вместе.

 Можно сказать вполне, что мы просто любили друг друга. Как большая семья. Всё-таки мы находились в школе до шести часов вечера. Домой ездили только ночевать. 

Были среди нас и звёзды, и гении,  были и вполне себе недалёкие и даже с довольно средними способностями. Таких  мы не задевали, снисходили. В классе было  пять  математиков даже.

Одну девочку, Москалёву Наташу, мы так и называли ( и до сих пор называем) - «Мозги». Она говорила ответ задачи до того, как задача была написана на доске.

 Но какая же зануда была! Пристала как-то к директрисе, преподававшей историю, зачем, мол, ввели войска в Чехословакию?! Ну, вобщем, прямолинейная очень была.  Мы-то уже понимали, что это был глупый вопрос. Тем более, заданный  директору школы.  Кто ж такие вопросы задаёт.

Гений – Саша Андреев мог сделать доклад на латинском языке. Учился только на пятёрки. Даже четвёрок не имел. Всё музыку сочинял, да ещё  со словами к ней. Мучил нас своими песнями. Прямо бегал по коридору и требовал, чтобы послушали. Хоть кто-нибудь.Попробуй поморщись – вмиг окатит презрением. Не дано, мол, гения понять нам, глубоко ограниченным людям.

Физику у нас не понимал никто. Учителя менялись,  как картинки в мультфильме.Мы не успевали запомнить имена. Обычно на первом уроке они все сорок пять  минут  рассказывали нам о своих заслугах в области просвещения, о том, как их умоляли на коленях взять нашу непростую школу, о том, как они исключительно из уважения к директору пришли сюда работать. Как в омут какой-то бросились. И собираются завтра же не прийти на работу. А мы должны были умирать от счастья, что у нас уроки физики всё-таки проводятся. Счастливчики.

Мы вежливо и даже сочувственно слушали, не перебивая, читая под партами художественную литературу, терпеливо изображая сострадание и следя за тем, чтобы нас не разоблачили.

 Не очень удобно всё-таки – два дела сразу.

Только на следующем уроке произносились какие-то слова, какие можно было обнаружить  в учебнике по физике. Мы старались напряжённо вслушиваться.

В нашем классе были разные девочки.

Одна, например, Люда Архипова ( Люда, привет, если прочтёшь!) мечтала стать балериной.

В балет её не взяли – слишком мала была ростом. Я ей рисовала балерин в разных позах и она очень благодарила.  Однажды даже расплакалась и сказала, что я наверняка буду великой художницей. Глупенькая. На  уроках  ритмики нам ставили её в пример. Поскольку лучше неё никто исполнить не мог. Особенно полька у неё получалась хорошо. Куда ножка- туда и носик.  Даже я так не могла.  Но вот уроки учить  у неё не всегда получалось.

 Когда Архипову вызывали к доске, она вставала в красивую  третью позицию, грациозно поворачивала головку с тонюсенькой косичкой к плечику  и начинала  медленно  клонить голову.  Ниже-ниже. С носика, сильно смахивавшего на пипетку, начинало капать. Прямо на паркет. То ещё зрелище. Мы её так и называли «Пипетка».

 Моя  подруга и соседка по парте Лена Кулик толкала меня локтем: « Вальк,  смотри, Пипетка закапала…Сейчас будет умолять, чтобы ей двойку не ставили. Типа, свет во всём доме выключили до утра и сестра одновременно приехала из Норильска. Неожиданно».

 Я презирала все эти сцены.

А ещё у нас была девочка Таня Клочко. «Клочко-Молочко.»

 Её бабушка как-то пришла к нам в класс с вышитым бисером ридикюлем, вся такая напудренная и явно какая-то дореволюционная,   и начала с надменностью допрашивать  нашу классную, почему детям не дают горячее какао?  Её Таня всегда по утрам пьёт горячее какао…и носит фильдеперсовые чулочки. Я потом  в  словаре посмотрела, что  означает это  такое красивое слово.

 Клочко-Молочко   была необыкновенно старательная.  До отвращения.  Но вот с воображением у неё было туго,  да и ещё она обладала врождённым отсутствием чувства юмора. Подруг у Клочка-Молочка не было.

Школа наша жила в атмосфере непрекращающихся праздников. Мы периодически выступали   хором на школьной сцене. Пели замечательные пионерские песни, французские всякие.

Так вот. Если на сцену вместе с классом   поднималась Клочко-Молочко, была молчаливая установка  не смотреть в её сторону.

 Потому что слишком был велик риск  оскандалиться и сорвать выступление.

И никто бы не разбирался, почему да отчего.

 А дело было в том, что она пела с таким сосредоточенным выражением лица и одержимостью во взгляде, так  аккуратно открывала уточкой рот, что смотреть на это было просто опасно. От хохота можно было  дать такого петуха, что весь  концерт провалился бы в ту же секунду.

Итак, когда Клочко-Молочко выходила    «на публику», все старались не поворачивать голову  в её сторону ни в коем случае. Как начнёт петь  старательно  «Не крутите пёстрый глобус…», так все начинали шумно дышать.

 Глаза аж зажмуривали, чтобы случайно не взглянуть.

Что касается автора рассказа, то я была той самой «душой класса» непонятным образом чувствовавшей, чего больше всего хочется народу в текущий момент. и ногда даже выполнявшей прихоти  коллектива.

 Например? Пожалуйста.

  Увести класс в кинотеатр " Форум"  на просмотр «Обнажённой Махи»? Про Гойу-то?

Да элементарно. Вообще не вопрос. Был и такой случай. И вину за прогул урока физики всем классом взяла на себя:  я, мол, подбила и соблазнила. Никто не виноват. И вообще, мы думали,  что всё равно  урока не будет и учительница  резко заболела. Врала и  аж дымилась от стыда. Но ради друзей можно и пострадать. Огонь на себя, это называется. Зато все  кинулись потом изучать творчество Фейхтвангера. Наша умнейшая завуч по французскому  Инна Осиповна как-то грустно посмотрела на меня из-под своих очков, вздохнула и проговорила:

   «Ах, Валюня, Валюня…Так и будешь всю жизнь   вину  за других брать  на себя?!»

Она отлично меня знала, как и каждого из учеников школы. О том, что класс решил пойти в кино вместо физики, я узнала последней. Мне предстояло только смотаться за билетами и «махнуть флажком», когда можно было выдвигаться из школы.

Пока ребята выходили по одному, я заговаривала зубы нянечке  тёте Симе,  родной сестре директрисы  Валентины Степановны, между прочим.

 Правда, об  этом - о том, что директриса и нянечка были родными сёстрами,  мы узнали только после их смерти.

   Итак, наш 10-й Б  был прощён.

 На физике я выходила из положения легко.  Доклады готовила.  Милое дело, между прочим.  Очень драматично могла рассказать о судьбе учёного… с душераздирающими подробностями. Все заслушивались.

Я получала свои пять  баллов, они перемежались с двойками, в итоге была тройка  в четверти и я могла спокойно продолжать читать художественную литературу под партой или обмениваться лирическими записками с подругами. Правда,  неплохая зрительная память  тоже здорово выручала.

Могла просто нарисовать на доске всё,  что видела на предыдущем, включая учительницу.

 Окна и даже учеников на первых партах. Это производило сильное впечатление. Вместо двойки мне ставили тройку. И я шла дочитывать книжку на своё место под благодарный гул и нежные взгляды  одноклассников.

«Ну, Вальк, ты даёшь! Здорово»!»

 Никогда не забуду одну мизансцену…

Наступил последний день четверти. Физика. Последний урок.

 Учительница проработала с нашим классом  всю четверть, не уходила, продержалась…

Редкое мужество!  Это была полная седая женщина с круглыми очками.

У неё тоже было врождённое отсутствие чувства юмора. Она не улыбалась вообще никогда. Мы её называли «Блюдечки-Очки». Почему-то  мы ей казались иезуитами. Она периодически так нас и  называла: «Иезуиты вы!!!»

 В классе наступала мгновенная тишина, мы сидели, низко опустив головы,   стараясь не поднимать глаза. Бывало, так и сидели до конца, пока звонок не прозвенит. Мы не хотели  быть никакими иезуитами. Очень  жалели учительницу. Правда,  тогда кинулись искать это слово в словаре и книжках.   Интересные вещи там  выяснились.

Надо ли говорить, что случаи неуважительного отношения к учителю у нас были исключены, конечно.

А рассказать я хочу об одном случае на уроке физики.

Случилась однажды такая тема: «Турбогенератор».  Последняя  тема в учебнике.

«Блюдечки-очки» вызвали меня к  доске. Нашли  кого вызывать.

«Где этот турбогенератор и где я»-  тоскливо промелькнуло  в голове.  Не забыть бы это слово. Произнести это слово  с по возможности умным  выражением лица - вот, собственно, и  всё,  на что я была способна.

 Урок проходил не в кабинете  физики, а в нашем родном классе. Все уже как-то настроились на последний день перед каникулами, настроение было соответствующее. Кто-то откинулся на стул, покачиваясь, кто-то раскрыл книгу, изящно скрывая  зевоту. Окно класса был приоткрыто. Когда прозвучала моя фамилия, класс заулыбался. Предвкушалось наблюдение за творческим процессом рисования пейзажа, включавшего в том числе и турбогенератор.  А вдруг?

Будто я в состоянии такое нарисовать. Я вышла к доске с лёгким холодком под сердцем. Встала у доски и залюбовалась видом за окном. Наступало моё любимейшее время года – предощущение весны. Оно всегда совпадало с  последней неделей марта – весенними каникулами. Через минуту Блюдечки – Очки вызвали Люду Архипову.  Тоже артистку. Но в другом жанре. Ей тоже предстояло рассказать о принципе работы турбогенератора  (какое всё-таки ужасное это слово!)

 Для полного  аккорда прозвучала фамилия Тани  Клочко. Обе девочки вышли, кротко взглянув на Блюдечки.  Херувимки.  «Выучили всё, небось», - с тревогой подумала  я. – То есть я одна подвергнусь позору.

Из окна пахнуло  весной, талым снегом. Подумалось, что всё в этой жизни проходит. Не стоит агравировать, как говорила наша учительница литературы. Но прожить достойно ближайшие двадцать минут всё-таки нужно было.

Блюдечки-Очки отвернулись к окну и, кажется, забыли, где они находятся. Погрузились глубоко в свои мысли. В классе стало тихо. Вернуть их  из этого состояния дураков не было.

Я решила  хотя бы начать делать первые наброски. Класс заинтересовался. Кто-то приготовился  подсказывать детали.Пока я рисовала, Люда Архипова  задумчиво меняла положения ног – то в третьей позиции, то, вообще, в пятой.

 У меня ёкнуло:  «Тоже не знает ни шиша. Ну-ну…»

Клочко-Молочко, кажется, знала всё.  Ей предстояло написать на доске решение двух задачек.

Таня Клочко,  холодно и  неприятно-снисходительно поглядывая  на нас, полных дур,   начала довольно бойко постукивать мелом по доске…Она была нам не товарищ. Как гусь свинье.

Мой рисунок подходил к концу, но я не могла не понимать, что   главного-то и не было. Турбогенератора,   то есть,  не было нарисовано. Ага.  Стало скучновато так просто стоять… Блюдечки  к классу не поворачивались. Может, не случайно? Знали, кто у доски-то. Что там интересного у доски можно было обнаружить?

В этот  момент я увидела, что Людка Архипова взяла в правую руку деревянную полтрованную указку и начала нервно водить  ею по ноге.  Как будто чесалось у неё что-то.Вниз-вверх. Вниз-вверх. Сосредоточилась. И лицо такое отрешённо - обречённое.  Расстроилась сильно потому что. Сказать тоже не может ни слова, как и я.

Клочко-Молочко постукивала бойко мелом по доске, как заяц по барабану. Ограниченная.

Она ведь и на французском всё наизусть учила. Нет, чтобы своими  словами рассказать. Мы таких презирали.  Не было в ней ни полёта, ни фантазии. Пингвинка жирная. «Не крутите пёстрый глобус…» Тьфу!

Тем временем, процесс натирания чулка указкой начал приобретать странноватый характер. Уж очень Пипетка увлеклась. Я оставила свой пейзаж. Почему-то посмотрела на серенькие мышиные занавески на доске. Класс тоже притих. Вот и первые капли на паркете. Сценарий известный и давно отработан. 

И вдруг…Пипетка замерла. Я даже голову на бок повернула. Прижала к левому плечу. Указки в руках у Пипетки не было.  Она растерянно оглянулась  на меня.

Я не выдержала: «Люд, куда ты указку дела?!»

-Я не знаю…

-Да ты что?! Давай искать...

-Ой, Валь…Кажется, она у меня в чулке… Что делать?

-Ой-ё-ёй…Что ж ты… Кошмар! Давай, вытаскивай как-нибудь…

-Не могу…

На паркете пятнышко от слёз Пипетки стало темнеть…

Класс напрягся.

И вот тут Пипетка собрала всю свою волю в кулачок и начала отчаянно  вытаскивать  указку из чулка…Она же вроде полированная, деревянная…Но вдруг-заноза может получиься?!

Нервы у меня сдали.

У меня начался не просто истерический хохот.  Это было иное. Я  уже за себя испугалась. Зрелище было явно не для тех, кто в состоянии владеть собой в полном смысле слова. Дело осложнилось ведь ещё  и тем, что, пытаясь вызволить указку из чулка, неизбежно пришлось бы приподнять край платья школьной формы…стоя перед всем классом у  доски.

 Это было исключено.

Такое допустить было невозможно. Прошкандыбать на  место , в крайнем случае, с указкой в чулке, тоже было проблематично.

Кто-то другой ещё мог бы ей помочь…Но как? Вряд-ли я могла на глазах у всех заняться таким необычным делом.

Пипетка смачивала паркет слезами, указка топорщилась из чулка, положение было  аховым.

Я уже начала  оседать  от  беззвучного смеха, оглядываясь на занавеску. Смеяться в  класcе  мне было противопоказано. Говорили, что лучше этого  не делать. Потому что за мной начинал  хохотать весь класс.Часто срывались уроки  из-за этого. Если надо было отменить ь урок ( как правило, физику) , так и говорили:« А давайте  Valentine рассмешим!!». То есть такой смех заразительный. Нехорошо, конечно. Сама понимаю.

Тем не менее, Пипетку надо было спасать. Причём срочно.

Класс колыхался. Начались стоны.  Вызывающие и не совсем пристойные. С подвыванием и попискиванием.  Блюдечки-Очки погрузились в  себя до упора .Отключились, что ли?!

Кто-то захотел передать нам учебник физики, как спасательный круг  тонущим на корабле. Но как? Вредная и невозмутимая Клочко-Молочко ни за что бы не стала участвовать в таком неблаговидном  действии. Она была принципиальная. «Не крутите пёстрый глобус…»

Ага, кто-то будет учить, а кто-то – так просто? Нетушки!

Я была слегка уже не в себе. Соображала не очень. Мне было реально плохо.Только Пипетка не обращала внимания ни на что, сосредоточившись на своей беде.

И вот кто-то, у кого тоже нервы не  из пластмассы, просто…бросил учебник  под ноги, находившиеся чётко в третьей позиции. Прямо  как убитую птицу на театральной сцене. Учебник физики лежал на полу перед Пипеткой. Аккуратно так между ступнями, строго по внутреннему контуру.  

Неприятная Клочко-Молочко отвернулась с отвращением.

А я подняла. Я не гордая. Сидя на корточках от разрывающего меня смеха, я непослушными  руками раскрыла книжку на нужном месте.

Но толку.

 Блюдечки- Очки упорно стояли к классу спиной. Чего добивалась?

И вдруг я с ужасом осознала, что, даже глядя в параграф, я всё равно ничего там не понимаю.

Мне жутко неинтересно было, как устроен турбогенератор, вот в чём было дело!

-Люд, возьми учебник! Может,  что-нибудь скажешь!

  У меня-то  всё равно будет два балла. Хоть ты…

Пипетка меняла положение ног всё чаще и чаще…Как кукла Суок из «Трёх Толстяков».

Что-то она мне не нравилась.

Я взглянула на Клочко-Молочко. На её лице была брезгливая гримаса. Угораздило же в такой компании оказаться у доски. И вот тут наша одноклассница – пример всем ребятам, начала тараторить решение задачи. Отлично отдавая себе отчёт, что её абсолютно никто не слушает. Она была человеком добросовестным и абсолютно без юмора.

Я потеряла контроль над собой и взглянула на лицо Молочка. Это был смертельный  номер. …Губки её то открывались, то закрывались, как в детской пищалке «уйди-уйди»…

В этот не самый удачный момент Блюдечки-Очки отлипли от подоконника и повернулись к классу. Класса уже не было. Слегка пошевеливались столы. Под столами были все. Мои дорогие одноклассники подталкивали их снизу в пароксизмах уже принимавшего какой-то нездоровый характер хохота. «Не крутите пёстрый глобус» с достоинством, даже слегка самодовольно  оглядывала опустевший класс с пошевеливающими столами и сдвинутыми хаотично стульями. Вот когда полное отсутствие чувства юмора спасло по-настоящему. Пипетка являла собой живую скульптуру -картину «Пьетта». Я где-то видела такое, в какой-то книжке про итальянскую архитектуру.

Мой рисунок на доске не понравился Блюдечкам. Ей надоело.  Мне было предложено подготовить какой-нибудь доклад, чтобы исправить двойку в четверти по физике.

 «Пьетта» была отпущена. Ей – три очка. За травму во время ответа у доски. Прозвенел звонок и  мы пошли на урок по литературному переводу. Там  у меня не было конкурентов.

А «Некрутитепёстрый глобус» получила пять баллов. Но мы её не любили. Как и физику.

Оставить комментарий

Популярные посты:

vespasianus

Assassin’s Creed: кризис идентичности Ubisoft?

padolski

Новый взгляд на формирование здоровых привычек: больше чем 21 день

odynokiy

Камчатка. Птичий базар.

uctopuockon_pyc

Случайное фото

uctopuockon_pyc

Распутные анекдоты "галантного века"

d_34

Солидный фестиваль для состоятельных господ

gelio

All You Need Is Love!

matsam

После трагедии

a_nalgin

О Мюнхене-2025 Свершилось чудо?

• Архив