Ураган в Колосково

kingisepp — 01.08.2010

Я выжила в шторм

Это на следующий день к нам, отрезанным от мира сотнями поваленных деревьев, героически продирались телевизионщики и бойцы МЧС. Лишь сутки спустя мы начали трясущимися руками выкладывать в Интернет видео и фотографии, снятые на мобильные телефоны. Но оказавшись в эпицентре дикого урагана, который в ночь с 29 на 30 июля решил смести с лица земли поселки Сосново и Колосково и "выкосил" все леса в Приозерском районе, мы искренне думали, то жизнь наша кончена и что наступил конец света.

А начиналось все как обычная гроза. Вечером набежали тучи, подул ветерок, приятно освежающий после изнурительной жары. Мы с сестрой и дочкой решили перед сном сбегать искупаться на озеро, пока не начался дождь. Опасно? Да ерунда. Что мы, гроз не видели? Тем более что громыхало еще очень далеко от нас, за озером. С любопытством поглядывая на зарницы над островом, мы полезли в воду. Несколько секунд спустя нас вынесло оттуда волной и ветром, как в мультике. Еще через пару мгновений всех с ног до головы облепило землей, иголками, листьями, какой-то пылью вперемешку с дождем и градом. Дальнейшее напоминало фильм-катастрофу - с той лишь разницей, что мирные дачники поселка Колосково в Приозерском районе находились словно по другую сторону экрана.

Когда на твоих глазах с корнем вырывает вековые деревья и швыряет их тебе в лицо, такое зрелище сводит с ума. Тем более, что ты не в каком-нибудь штате Канзас, а на Карельском перешейке, и ты живой человек, а вовсе не сказочный персонаж вроде девочки Элли с собачкой Тотошкой, что улетели в небо по воле писателя Волкова вместе с домиком в вихре торнадо. Моим первым инстинктивным желанием было прыгнуть обратно в озеро, нырнуть и переждать стихию на глубине. Но девочки встревоженно кричали сквозь шум и треск, что молнии попадут в воду и убьют меня, и что нам всем надо непременно пробиться к дому, где родственники наверняка сходят с ума от страха. "Может быть, это Армагеддон?" - спросила, сжавшись в комочек, сестра из-под прибрежной березы, за которой она тщетно пыталась укрыться от шквалистого ветра. Через мгновение дерева уже не было - оно валялось рядом, словно невидимый великан вырвал его с корнем, как сорняк, заодно присыпав нас землей.

И мы побежали. Если, конечно, можно употребить этот простой глагол по отношению к стайке смертельно напуганных существ, которые мчатся скачками и короткими марш-бросками, то и дело поскальзываясь на мокрых сосновых иглах и в лужах, под стеной рухнувшей с небес воды, отбиваясь от летящих в лицо сучьев и веток, цепляются когтями за траву и мох и чуть ли не на карачках несутся по мутным потокам, не разбирая дороги. Мы орали, если кто-то из нас замечал, что падает бетонный столб или свистят над головой оборванные провода. Мы охрипли от собственного визга, предупреждая друг друга, и выли от ужаса и полной своей беспомощности перед природой.

Тьма кромешная перемежалась с ослепительными мертвенно-белыми вспышками молний и прыгающим светом нашего жалкого фонарика. Его лучом мы периодически ощупывали кроны гнущихся к земле деревьев, чтобы успеть увернуться, проскочить или переждать, замерев. А деревья со всех сторон с треском валились и валились прямо на нас. Мы едва успевали перелезть через мокрый ствол сосны, рухнувшей прямо перед нашими носами, как за нашей спиной уже грохалась оземь вековая ель. Наверное, мы родились в рубашках, ибо чудом никого серьезно не задело. Мы похожи были на охваченных паникой и облепленных грязью чудищ, ободранных, с квадратными глазами, ушами торчком и хвостами дыбом.

Едва канонада чуть поутихла, жители поселка принялись бродить по своим участкам с фонарями, перекликаясь через заборы: "Вы как там? Все живы?" Около нашей летней кухни, где весь шторм просидела, боясь выйти, моя мама, лежали две сосны. Сколько себя помню, на них мы всегда вешали детские качели. Теперь стволы эти "украшают" клумбу, строго параллельно стене, всего в нескольких сантиметрах от нее. Упади они на крышу, кухоньку раздавило бы сразу. А возле нашего дома валяется корнями кверху елка - неведомая сила "отвела" ее от крыльца, и она снесла не веранду, а огород соседей.

Заснуть мы так и не смогли. Мучительно хотелось к людям. Еще сильнее - напиться. Мы живописно скучковались с соседями, с которыми знакомы всю жизнь. Зажгли свечи, переоделись в сухую одежду, достали крепких напитков. Но алкоголь не действовал. Стопка водки, другая - и ничего. Полстакана коньяку залпом - не берет! Тогда мы взялись за руки и отправились на разведку. В лучах рассвета обнаружилось, что мы еще дешево отделались. Другим повезло куда меньше. Одним ель пробила крышу и чердак. Другим сосной разнесло машину всмятку. Третьи остались без воды, а весь поселок - без дорог. Они были завалены сотнями деревьев вперемешку с фонарями, столбами электропередач и пучками оборванных проводов. То же самое творилось на Приозерской трассе, по которой, кстати, ехали машины. Полазив через стволы, извазюкавшись в смоле, расцарапав руки и ноги в попытках добраться до трассы, мы поняли, что дела наши плохи: мы полностью отрезаны от внешнего мира.

Пейзаж вокруг изменился до неузнаваемости. Наверное, нечто подобное (о, разбудите меня!) чувствовали жители Нью-Йорка во время и после падения башен-близнецов. Ощущение, что мы все - массовка в фильме-катастрофе и что нам всем приснился один и тот же кошмар, усиливалось с каждым часом. Мы, оглядываясь, видели лишь руины. То, что произошло, и то, как все теперь выглядит в месте, где грянула буря, немыслимо. Родного с детства поселка Колосково больше нет. Преобразился и остров: он словно бы полысел.

Весь следующий день мы в растерянности бродили, лазали, ползали по округе. У кого не разрядился в попытках связаться с родственниками мобильный телефон (а связь была плохая, с перебоями), тот что-то снимал. Нам теперь ставят в упрек, что мы зря не запечатлели собственно ураган. Но той ночью нам было как-то не до фотосессий, а без электричества наши камеры было не подключить к розеткам. До сих пор в Колосково стоит гул и треск, жужжат хором бензопилы. Гастарбайтеры наперебой предлагают свои услуги: "Вам дерева пилить нада? Тыща рублей дерева, пажалста!" Ребята сильно "поднялись" на нашей беде, ибо сваленных деревьев сотни. Народ вынужденно занят заготовкой небывалого количества дров.

А те, кто были в тот момент в городе, ничего такого эдакого, как выясняется, и не заметили. Почти никто не смотрел телевизор, не слушал радио, не читал новостные ленты, хотя коллеги из печатных и электронных СМИ во множестве осветили этот информационный повод. Так, люди говорят лишь, что после грозы посвежело, и слава богу. Да, мол, живописные вспышки наблюдались в небесах. Прикольно, дескать. И обсуждают свои обычные дела, и как ни в чем ни бывало коротают вечера на террасах летних ресторанчиков, и болтают беспечно, и хвастаются обновками, купленными на летних распродажах. А мы, пережившие ураган в лесу и вернувшиеся в мегаполис, сидим рядом с ними, слушаем их и не понимаем, почему же никто не чествует нас как чудом спасшихся последних героев. Мало этого, они к нашим рассказам в лучшем случае индифферентны, в худшем - они нам с трудом верят! И это как-то обидно. Сочувствия не хватает. А ведь есть и погибшие, и раненые, и пропавшие без вести...

Из раскуроченного поселка мы рвались в цивилизацию, где все в порядке. А теперь вот тянет обратно - к своим товарищам по несчастью, к тем, кто сопричастен, кто видел тот ночной кошмар своими глазами, кто продолжает сутками пилить поваленные деревья, разгребать тысячи веток, чинить проломленные заборы и крыши. И сражаться со страховыми компаниями, которые нипочем не желают раскошеливаться со словами "это не наш случай". Конечно, кому же в Петербурге всерьез придет в голову включать в договор страхования пункт "стихийное бедствие"? В наших широтах такой адской бури не может быть, "потому что не может быть никогда". Даже если аномальная жара (как и минувшая небывало снежная зима) по определению могут и должны вызывать всякие природные катаклизмы.

Сдается мне, что нам, контуженным и ошалевшим, требуется помощь психолога. Дочь моя уже несколько суток плачет. Сестру мою трясет, но она, бодрясь, цитирует Гребенщикова: "Поэтому я до сих пор немножечко нервный"... Я же шарахаюсь от каждого дерева и вжимаю голову в плечи, когда поднимается ветерок или накрапывает дождик. Мы никак не оправимся от шока. Я когда-то читала, что многострадальная съемочная группа фильма "Титаник" щеголяла в футболках с надписью: "Я выжил у Джеймса Камеруна". Пожалуй, закажу такую же, только напишу: "Я выжила в шторм". И буду отмечать 30 июля как второй день рождения.

Сохранено

</>

Ураган в Колосково

Я выжила в шторм Это на следующий день к нам, отрезанным от мира сотнями поваленных деревьев, героически продирались телевизионщики и бойцы МЧС. Лишь сутки спустя мы начали трясущимися руками выкладывать в Интернет видео и фотографии, снятые на ...

Читать полностью

Источник

Оставить комментарий

Популярные посты:

caligula

Вывод из запоя на дому в Нижнем: арт-пространства как путь к новой жизни

sa_va_artpantry

Сычи в середине зимы.

amarok_man

Гренландия, Канада должны принадлежать США...

colonelcassad

Шевченко и литий

vamoisej

Британия пыталась захватить судно "теневого флота" России, но забыла, что уже

lengvizd

Мой 2024 в картинках

pro100_mica

Юбиляр дня Георгий Тер-Ованесов

pantv

11 января ● "Международный день Спасибо" и не только...

pantv

Отель "Victory" в котором мы жили в Дохе и приключения во время заселения

• Архив