УНЕСЁННЫЕ ГЕРМАНСКИМ.
zasiraki — 27.08.2018"Я подумаю об этом завтра! - вертелось в голове у Мальвины, она почти заснула, но как мантру в полудреме повторяла про себя эти волшебные слова, - я подумаю об этом завтра».
Утро радовало прохладой, первыми золотистыми лучами солнышка и прозрачными капельками росы. Но, все это не интересовало Мальвину, она, взлохмаченная, с прибитыми к макушке очками, вихрем носилась между подвалом и столом, расположившемся на жухлом газоне за домом. На столе последовательно появлялось вино в трехлитровых банках, самогон, в таких же объемах, кальвадос, лимончела и еще море бутылей с непонятной мутной жидкостью.
Угли в мангале уже дымили, затягивая едкой пеленой тумана все окрестности, губя идиллию свежего солнечного утра. В маринатор было помещено все, начиная от мелких рыбешек и заканчивая кусками жирного мяса, купленного по случаю закрытия Роскомнадзором мясной палатки на Танеевском рынке.
На кухонном полу тут и там валялись лепёхи теста, предназначенного для пиццы. То и дело Мальвина тыркала их ногой, проверяя, не вылежалось ли тесто и не пора ли начать приготовление волшебной закуски.
Три дня пролетели незаметно. Еле разлепив глаза, Мальвина увидела заплаканную Сущность, в изнеможении сползающую по стеночке.
- Чего опять истеришь, - противным голосом, полным презрения и ненависти спросила Мальвина. Казачкой будешь дура, бери быстро мужика в охапку и валите на съемную квартиру, счастья своего не понимаешь.
Сущность, спотыкаясь и шатаясь поплелась собирать свои немногочисленные вещи.
- Я подумаю об этом завтра, - закрывая глаза и проваливаясь в пьяное забытье, подумала Мальвина...
- Мама это не я, он сам к нам в комнату ввалился, пьяный, - размазывая и накручивая на палец слюни и сопли, рыдала Сущность.
- Аааа-ыыыыы,- вторила ей лялька в кроватке.
- Нефиг мне врать, я уже психушку вызвала, у тебя опять глюки начались, Ортемон хоть и кобель, но невинен как вон твой младенец, кстати, службу опеки я тоже вызвала.
В доме творилась дикая вакханалия, санитары пытались вывести и посадить в машину Сущность, крепко держа ее за руки. Но Сущность упиралась и голосила на всю округу, усугубляя этим и так, свое незавидное положение. Поэтому любимых девочек пришлось закрыть в спальне, Пельменьчика оставили вопить лежа в кроватке, Ортемона отправили в грязную и сырую баню с ящиком германского, чтобы не скучал. Остальные домочадцы с карточкой были отосланы в ближайший магазин за провиантом.
В разгар эпопеи к дому подъехала еще одна машина, две женщины, недоумевая, смотрели на происходящее.
Наконец с Сущностью было покончено, но две дамы не торопились заходить в дом и забирать ребенка.
- Ну и что вы медлите, забирайте, - визжала Мальвина, потная и красная, от слишком активной помощи санитарам.
- Ну, может Вы поторопились, ведь ребенок здоров, умненький, без патологии, может сами справитесь, жалко такого ребенка в дом малютки при живых то родственниках оформлять.
- Я подумаю об этом завтра, а сейчас забирайте, не до малюток мне, – прошипела Мальвина.
Дом опустел, тишина. Мальвина побежала в баню, трясясь и дрожа в предвкушении любви и германского. «Я подумаю об этом завтра, - засыпая на волосатой груди брутала, - решила Мальвина»...
День клонился к закату, старая, немытая, со спутавшимися волосами, с огромной трещиной в фарфоровой голове, залепленной кое-как скотчем, кукла сидела на табуретке у полуистлевшего мангала. Огня не было, он давно не разжигался, кукла палкой теребила древние угли и горько вздыхала: «Одна, совсем одна, и почему так вышло, кому я что плохого сделала».
Кукла оглядела пустой запущенный участок, покосившейся дом, остатки сгоревшей бани, заросшие по пояс травой. Бормоча себе под нос, прижимая к груди голубую пиалу, кукла, прихрамывая, поплелась в дом.
- Холодает. Как бы передачку Чебурекам собрать, интересно как они там. Ну да ладно, я подумаю об этом завтра…
|
</> |