Умерла актриса и писатель-мемуарист Тамара Петкевич


26 декабря 1940 г. вышла замуж и уехала к мужу в ссылку в город Фрунзе. Работала театральным художником во Фрунзе. Там в 1942 году поступила в медицинский институт, но в январе месяце 1943 г. одновременно с мужем была арестована и 4 мая 1943 года осуждена по ст. 58-10 (часть II-ая) на семь лет лишения свободы, три года поражения в правах и конфискацию имущества. Срок отбывала в лагерях Киргизии, затем в Коми АССР в СЖДЛ (Северо-железнодорожный лагерь). Мать и младшая сестра погибли в Ленинграде в годы блокады. В заключении родила ребёнка, с которым была впоследствии разлучена. Во время пребывания в лагерях, работала медицинской сестрой, участвовала в театрально-эстрадном коллективе, состоящем из заключённых. Играла в спектаклях, поставленных режиссёром Александром Осиповичем Гавронским (с чего началась её театральная карьера).
Освобождена в 1950 году. Из-за административной 39-й статьи, вписанной в паспорт, вернуться в Ленинград не могла. В качестве актрисы работала в театрах Шадринска (Шадринский государственный драматический театр), Чебоксар, Кишинёва. В 1957 году реабилитирована. В Ленинград возвратилась в 1959 г. В 1962 поступила в Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии на театроведческий факультет. Закончила ЛГИТМиК в 1967году, работала в Ленинградском Доме художественной самодеятельности заведующей репертуарным отделом.
В 1993 г. опубликовала книгу мемуарной прозы о жизни в сталинских лагерях «Жизнь — сапожок непарный», выдержавшую ряд переизданий. Книгу высоко оценил, в частности, Эльдар Рязанов, по ней был снят одноимённый документальный фильм Мариной Разбежкиной (2001). В Петербурге был поставлен спектакль по книге. В Германии книгу издали несколько раз. Александр Квасневский наградил автора Кавалерским крестом Ордена Заслуг перед Республикой Польша. В 1996 году Тамара Петкевич была принята в Союз писателей Санкт-Петербурга. По мнению писательницы Татьяны Бек, Тамаре Петкевич выпал такой жребий, будто вся апокалиптичность ХХ века сгустилась в одной частной судьбе.
Вторая книга — «На фоне звезд и страха» — продолжение первой. В ней Тамара Петкевич рассказывает о своей жизни после освобождения из лагеря. Прочитав её, Татьяна Гердт сказала: «Я человек очень счастливый, мне Господь посылал всё время замечательных людей. Но потрясений человеческих у меня было в жизни два: Твардовский и Тамара Петкевич. Это не лагерная литература. Этолитература русская. Это то, что даёт силы жить».

Из интервью Тамары Петкевич Радио Свобода в 2016 году
– Если сейчас зайти в крупный книжный магазин и посмотреть раздел истории или мемуаров, мы вряд ли увидим ваши книги, а большая часть будет посвящена величию Сталина, рассказам о том, как Сталина убили враги, как он выиграл войну, как он поднял хозяйство, провел индустриализацию, какой это великий вождь и человек.
– Вы говорите серьезно?
– Да, абсолютно.
– Я думаю, что это потребность в конкретном имени, которое вбирает в себя авторитет силы.
– Вероятно, большинство людей в 30–50-е годы искренне думали примерно то же самое.
– Я не из тех. Я и тогда была исполнена протеста, потому что мне размололи жизнь под эгидой этого имени. Так что я никогда не была его поклонницей. Людям нужен, наверное, пример реальный, имя силы, что тут поделать. Люди всегда нуждались в этом, придумывали, возвеличивали и поддерживали. Никогда этого не понимала, не понимала ни Ленина, ни Сталина. Но примеров жизнь имеет достаточно: и Гитлер, и Муссолини, кого только ни возвеличивали, тех, кто по сути ничто.
– Как человек в тоталитарном обществе, когда у него мало информации, вдруг чувствует, что не согласен с большинством? Когда вы это почувствовали?
– Я давно чувствовала, изначально как-то. Не было на моем веку авторитета. Сталин для меня был развенчан. Я не понимала, за что его любят. Он приносил моей семье только беду. Понимаете, навык думать самостоятельно не воспитывается, потому что много лжи, правда не в чести, правда гораздо труднее, чем ложь. И человечество выбирает себе такой отсек, когда какие-то иллюзии дают свободу, безответственность перед самим собой. Это не делает честь человеку. Современная жизнь тоже не хочет утруждать себя – так лучше, так легче, легкомысленные. Потребность раздумывать, искать истину не воспитывается. Грустное свидетельство человеческой жизни, не делает ей чести, совсем не делает.
– Тамара Владиславовна, вы помните март 1953 года, когда Сталин умер?
– Я танцевала по комнате невольно, совершенно на бессознательном уровне. Я это имя не могла ни слышать, ни сносить. Я просто по комнате делала какие-то бессмысленные па. Не присуще, не свойственно это мне, мне нужно было сделать какие-то движения, как будто я сбрасывала что-то, хотела сбросить, радовалась. И мне казалось, все то же делают. Когда я убедилась, что отнюдь нет (я жила в театральном общежитии), я увидела, что люди плачут, я была озадачена очень. Я поняла, что как-то не понимаю окружающую жизнь. Нужен людям культ силы, они хотят быть защищенными. Нужна сила, защита силы, не важно, какого она качества, какого нравственного порядка, – нужна сила, вот и все. И тут сбиваются с ног, что делать.
– Вы, наверное, в марте 1953 года вообще не могли ни с кем поделиться своей радостью. Приходилось тоже делать вид, что вы горюете?
– Я не делала вид, что я горюю. Я видела, что делается, это было сложное очень чувство удивления, я не могла поверить в то, что страна в таком горе, как будто рядом не творилось несчастий, арестов, всех прочих прелестей. Я с удивлением смотрела на окружающее, на эти слезы, горе. Боже, какое горе было! Это было странно, я оглядывалась. Я познавала мир, познавала его бездны, его глубины.
Читать полностью здесь
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky
|
</> |