Ума холодный наблюдений . Комментарий к дискуссии

76_82 — 07.10.2012 Несколько дней назад я написал о своём удивлении, вызванным открытием того, что в советских повестях о первой любви самый распространённый сюжет – любовь девочки к взрослому мужчине. На втором месте, с большим, очень большим отставанием, шли повести и рассказы о мальчиках, влюблявшихся в девочек, а уж совсем редко, практически никогда, попадались тексты о влюблённости девочки в мальчика.
Эта статистика представлялась представлась мне проявлением полуосознанного стремления советского писателя (советские писатели были элитой, они жили в специальных домах, питались специальной едой из специальных распределелителей, отдыхали на специальных дачах и в специальных санаториях, что, конечно, формировало у них специфические желания и томления) поставить себя, взрослого мужчину, на место объекта эротического желания советских школьниц. Какой реакции я ждал?
Ну, я предполагал, что часть читателей воскричит «неправда, неправда, таких повестей нет», что другая часть начнёт сыпать названиями советских текстом, где девчоки влюблены в мальчиков – а тут-то я и пополню свой список литературы о советских подростках! Однако я ошибся. «Неправда, неправда» никто не закричал, все согласились, что да, в советской подростковой литературе превалирует сюжетная схема «Лолиты», поданный с точки зрения самой Лолиты. И никаких повестей о девочках, влюблённых в мальчиков, припомнить никому не удалось. Были названы всего три книги: «Из-за девчонки» И.Зюзюкин, «Снег на сирени» Г.Цветкова (повесть, как я понимаю, была издана единожды и не переиздавалась) и «Пожарный кран номер один» Соломко. Ещё была неоднократно названа повесть Шербаковой «Роман и Юлька», но она не подходит, как как является переложением коллизии трагедии «Ромео и Юлия» на советское реалии. Это – литературная стилизация, равно как книги о дореволюционных временах и о 20-30-40-х годах.
В общем, с этой стороны меня постигло некоторое разочарование. Однако с другой – дискуссия приняла неожиданное для меня и очень интересное направление.
Меня стали уверять, что советские девочки в принципе предпочитают взрослых мужчин. В качестве обоснования мои уважаемые оппоненты ссылались на то, что девчоки, мол «раньше развиваются». Что это означает – выяснить, естественно, не удалось, так как смысл словосочетания был непонятен даже тем, кто его использовал. «Девочки раньше, чем мальчики, развиваются» оказалось таким же самоочевидным советским мемом, как «Слава КПСС», «Храните деньги в сберегательной кассе», «Учиться, учиться и учиться», «Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст»» и «Пятилетке качества – рабочую гарантию». Другими слвами – бессмыслица, ибо физиологически девочки развиваются медленнее мальчиков (у мальчиков эрекция начинается в девять-десять лет, менструация у девочек – в двенадцать-тринадцать, мастурбировать мальчики начинают в десять-одиннадцать, девочки – в тринадцать-четырнадцать), а психологическое развитие никогда и никем не измерялось, да и шкалы для такого измерения нет. Одна из моих оппоненток простодушно призналась, что в подростковом возрасте решительно предпочитала общество взрослых мужчин, потому что «мальчишки дураки какие-то». Ей не пришло в голову, что отношение ко всем мальчишкам оптом как к «каким-то дуракам» есть признак инфантильности. То есть, она сознавала себя маленькой девочкой, боялась, что мальчишки будут проявлять эротическую активность и убегала к взрослым дядям, в которых видела отцовскую фигуру и надеялась найти безопасность. Можно сказть, что она «раньше развилась», чем её сверстники-мальчишки? Сомневаюсь.
Но в ходе была высказана одна очень интересная вещь, которая мне в голову не приходила – так же, как мне не приходило в голову сверить соотношение различных типов любовных историй в советской подростковой культуре. Одна из числа моих оппоненток, считающих, что для юных девушек естественно влюбляться во взрослых мужчин, заметила, что повсюду (в кино) были великолепные эротические образцы тридцатилетних мужчин, а мальчишек-то и не было. А ведь верно! Сам-то я, будучи мальчиком, и не приметил – Кайдановский, Янковский, Калныньш, Костолевский, Лембит Ульфсак – на все вкусы. Зато мальчиков, способных зажечь девичье воображение, не было вовсе. Все мальчишки в советском кино оказывались либо духарными малыми, гоняющими футбол или поющими тонкими кокетливыми голосками декадетнские песенки, либо неудачники, которым следует перебороть свои недостатки. Не, был один, открытый умным проницательным Ильёй Авербахом – Никита Михайловский. Он же сыграл и в единственной полноценной подростковой love story советского кино – в экранизации, естественно, повести «Роман и Юлька». Но как жалка его фильмография! Роль в «Вам и не снилась» так и осталась единственной главной, несмотря на ураганную славу. Он стал звездой – и не был нужен советскому кино, потому что советскому кино не были нужны мальчики, способные влюблять в себя девочек.
Окей, сейчас мне возразят, что прекрасные мальчики были и в дилогии Ричарда Викторова «Москва-Кассиопея». Да, были, но эротический сюжет первого фильма дилогии был вытеснен приключениями второй серии, и мальчишкам проявить себя в качестве девичьих идолов было трудновато. Другими словами, первая серия на равных предназначалась мальчикам и девочкам, вторая – только мальчикам. Не говоря уж о том, что из прекрасных харизматичных ребят всё равно не стали делать звёзд, ибо незачем.
Игорь Манцов в однои из своих эссе вспоминал, как в подростковом возрасте регулярно проходил медкомиссию качестве призывника и старый опытный врач регулярно проверял его развитие. У Игоря Манцова был фимоз, который при первом же сексуальном опыте привёл его к конфузу и мог бы вообще вызвать тяжёлый невроз, но старый опытный доктор, всё прекрасно видевший и понимавший, не предупредил мальчишку о предстоящих проблемах и о том, что эти проблемы довольно просто решить довольно простой операцией. Старый опытный доктор, надо полагать, со злорадством ждал, когда у повзрослевшего мальчика реально появятся проблемы.
Эта история – почти символическое выражение отношения советской культуры к советским подросткам. Делая вид, что окружают подростка заботой, культуртрегеры фактически «подставляли» мальчишек, дезориентируя их, программируя в жизнь следующего поколения массу проблем. Вероятно, они думали, что таким образом накладывают узду на своих молодых конкурентов, выигрывая за счёт молодёжи ещё некоторое количество молоденьких девочек себе на забаву.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив