Украинский Голодомор по-русски | АНТИСОВЕТСКАЯ ЛИГА

Так уж сложилось: в 1932-1933 годах больше всего "досталось" именно украинцам, в том числе на Кубани, Ставрополье и многих других районах СССР с преобладающим украинским населением...

Но, говоря о Голодоморе как о геноциде украинского народа, многие сегодняшние россияне в кривой циничной ухмылке продолжают возражать: мол, никакой это не геноцид, поскольку-де "пухли от голода не только на Украине", но и в Казахстане, на Урале, в Поволжье, на Северном Кавказе... Да и «погибло не семь или десять миллионов, а "ВСЕГО" три с половиной» - как будто от разницы в цифрах этой бухгалтерии смерти что-то, в принципе, поменялось!
Ладно, пусть даже так, но... ведь и ваши же собственные - свои родненькие! - вымирали от голода десятками и сотнями тысяч, целыми деревнями! Черт меня побери, почему же вы, отрицатели, не называете тогда массовый голод, искусственно устроенный большевиками-коммунистами, геноцидом и своего собственного народа? Вам это слово - "геноцид" - не нравится? Или, для вас, может, подобное уже не считается преступлением — когда государственная власть в мирное время сознательно доводит своих граждан до голодной смерти, до каннибализма и трупоедения? Вы готовы защищать такую власть? Если так, то вы не имеете никакого права жаловаться и на власть сегодняшнюю, что правдами и неправдами пытается обелить своих предшественников, преступников мирового масштаба, обклеивая Сталиным автобусы и обвешивая им улицы, называя убийцу эффективным государственным менеджером.
Украина назвала вещи своими именами, и это ее законное право. А когда же настанет ВАШ черед?

На русскоязычной странице Википедии, посвященной Голодомору-1933, его описание выглядит несколько по другому, чем в украинской версии "Вики", а некоторые факты и вовсе почему-то отсутствуют. Остается лишь догадываться о причинах такого несоответствия...  Всю страницу, конечно, приводить тут и сравнивать я не собираюсь, но остановлюсь на двух (взятых наугад) отсутствующих фрагментах. (Чтобы не быть голословным, мне пришлось самому перевести с украинского на русский язык этот текст).

Роберт Краснов

1. Голодомор в качестве политического шантажа

(В разделе "Полемика по поводу Голодомора")

«Главными апологетами отрицания Голодомора выступают официальные власти/президентское окружение России. Россия также осуществляла давление и шантажировала другие страны с требованиями не признавать Голодомор геноцидом. В ноябре 2010 года на сайте «Wikileaks», среди прочего, була опубликована секретная телеграмма Госдепартаменту США от посольства в Киргизстане, где отмечсалось, что британскому принцу Эндрю известны факты давления. О них ему рассказал, в частности, президент Азербайджана Ильхам Алиев, о чем, собственно, говорится , в сообщении:

«Алиев получил документ от президента Медведева, в котором отмечено, что если Азербайджан признает (в ООН) большевицкий искусственный Голодомор на Украине «геноцидом», «то вы должны забыть про Нагорный Карабах вообще».
(Оригинальний текст на англ. яз.: «Aliyev had received a letter from President Medvedev telling him that if Azerbaijan supported the designation of the Bolshevik artificial famine in Ukraine as «genocide» at the United Nations, «then you can forget about seeing Nagorno-Karabakh ever again»)
Пресс-служба Алиева назвала эти материалы провокацией, однако прямо не опровергла факт шантажа.

2. Фрагмент из повести Василия Гроссмана "Все течет".
(В разделе "Исследования и публикация фактор о Голодоморе")
На украинской странице Википедии  приводится лишь совсем небольшой отрывок в переводе на украинский язык:
«А наказ — убити голодом селян в Україні на Дону, на Кубані, убити з малими дітьми... Шукали зерно, неначе не хліб це, а бомби, кулемети. Землю штрикали багнетами, шомполами, всі погреби перекопали, всі підлоги повиламували, у городах шукали. Вдень і вночі підводи скрипіли, пил над усією землею висів, а елеваторів не було, зсипали на землю, а навколо вартові ходять. Зерно до зими від дощу намокло, горіти стало — забракло в радянської влади брезенту мужицький хліб прикрити.
А коли ще з сіл везли зерно, навколо пил піднявся, все в диму: і село, і поле, і місяць уночі. Один із глузду з'їхав: горимо, небо горить, земля горить! Кричить! Ні, небо не горіло, це життя горіло ... Пішов селами суцільний мор. Спершу діти, старі, потім середній вік...»

Переводить отрывок не стану, вместо этого предлагаю прочитать фрагмент из 14 главы повести в менее усеченном виде:
«Как было? После раскулачивания очень площади упали и урожайность стала низкая. А сведения давали – будто без кулаков сразу расцвела наша жизнь. Сельсовет врет в район, район – в область, область – в Москву. И докладывают про счастливую жизнь, чтобы Сталин порадовался: в колхозном зерне вся его держава купаться будет. Поспел первый колхозный урожай, дала Москва цифры заготовки. Все как нужно: центр – областям, области – по районам. И нам дали в село заготовку – и за десять лет не выполнить! В сельсовете и те, что не пили, со страху перепились. Видно, Москва больше всего на Украину понадеялась. Потом на Украину и больше всего злобы было. Разговор-то известный: не выполнил – значит, сам недобитый кулак.

Конечно, поставки нельзя было выполнить – площади упали, урожайность упала, откуда же его взять, море колхозного зерна? Значит – спрятали! Недобитые кулаки, лодыри. Кулаков убрали, а кулацкий дух остался. Частная собственность у хохла в голове хозяйка.

Кто убийство массовое подписал? Я часто думаю – неужели Сталин? Я думаю, такого приказа, сколько Россия стоит, не было ни разу. Такого приказа не то что царь, но и татары, и немецкие оккупанты не подписывали. А приказ – убить голодом крестьян на Украине, на Дону, на Кубани, убить с малыми детьми. Указание было забрать и семенной фонд весь. Искали зерно, как будто не хлеб это, а бомбы, пулеметы. Землю истыкали штыками, шомполами, все подполы перекопали, все полы повзламывали, в огородах искали. У некоторых забирали зерно, что в хатах было, – в горшки, в корыта ссыпаны. У одной женщины хлеб печеный забрали, погрузили на подводу и тоже в район отвезли.

Днем и ночью подводы скрипели, пыль над всей землей висела, а элеваторов не было, ссыпали на землю, а кругом часовые ходят. Зерно к зиме от дождя намокло, гореть стало – не хватило у советской власти брезента мужицкий хлеб прикрыть.

А когда еще из деревень везли зерно, кругом пыль поднялась, все в дыму: и село, и поле, и луна ночью. Один с ума сошел: горим, небо горит, земля горит! Кричит! Нет, небо не горело, это жизнь горела.

Вот тогда я поняла: первое для советской власти – план. Выполни план! Сдай разверстку, поставки! Первое дело – государство. А люди – нуль без палочки.

Отцы и матери хотели детей спасти, хоть немного хлеба спрятать, а им говорят: у вас лютая ненависть к стране социализма, вы план хотите сорвать, тунеядцы, подкулачники, гады. Не план сорвать, детей хотели спасти, самим спастись. Кушать ведь людям нужно.

Рассказать я все могу, только в рассказе слова, а это ведь жизнь, мука, смерть голодная. Между прочим, когда забирали хлеб, объясняли активу, что из фондов кормить будут. Неправда это была. Ни зерна голодным не дали.

Кто отбирал хлеб, большинство свои же, из РИКа, из райкома, ну комсомол, свои же ребята, хлопцы, конечно, милиция, энкаведе, кое-где даже войска были, я одного мобилизованного московского видела, но он не старался как-то, все стремился уехать… И опять, как при раскулачивании, люди все какие-то обалделые, озверелые стали.

Гришка Саенко, милиционер, он на местной, деревенской, был женат и приезжал гулять на праздники – веселый, и хорошо танцевал танго и вальс, и пел украинские песни деревенские. А тут к нему подошел дедушка совсем седенький и стал говорить: «Гриша, вы нас всех защищаете, это хуже убийства, почему рабоче-крестьянская власть такое против крестьянства делает, чего царь не делал…» Гришка пихнул его, а потом пошел к колодцу руки мыть, сказал людям: «Как я буду ложку рукой брать, когда я этой паразитской морды касался».

А пыль – и ночью и днем пыль, пока хлеб везли. Луна – в полнеба – камень, и от этой луны все диким кажется, и жарко так ночью, как под овчиной, и поле, хоженое-перехоженое, как смертная казнь, страшное.

И люди стали какие-то растерянные, и скотина какая-то дикая, пугается, мычит, жалуется, и собаки выли сильно по ночам. И земля потрескалась.

Ну вот, а потом осень пришла, дожди, а потом зима снежная. А хлеба нет.

И в райцентре не купишь, потому что карточная система. И на станции не купишь, в палатке, – потому что военизированная охрана не подпускает. А коммерческого хлеба нет.

С осени стали нажимать на картошку, без хлеба быстро она пошла. А к рождеству начали скотину резать. Да и мясо это на костях, тощее. Курей порезали, конечно. Мясцо быстро подъели, а молока глоточка не стало, во всей деревне яичка не достанешь. А главное – без хлеба. Забрали хлеб у деревни до последнего зерна. Ярового нечем сеять, семенной фонд до зернышка забрали. Вся надежда на озимый. Озимые под снегом еще, весны не видно, а уж деревня в голод входит. Мясо съели, пшено, что было, подъедают вчистую, картошку, у кого семьи большие, съели всю.

Стали кидаться ссуды просить – в сельсовете, в район. Не отвечают даже. А доберись до района, лошадей нет, пешком по большаку девятнадцать километров.

Ужас сделался. Матери смотрят на детей и от страха кричать начинают. Кричат, будто змея в дом вползла. А эта змея – смерть, голод. Что делать? А в голове у селян только одно – что бы покушать. Сосет, челюсти сводит, слюна набегает, все глотаешь ее, да слюной не накушаешься. Ночью проснешься, кругом тихо: ни разговору, ни гармошки. Как в могиле, только голод ходит, не спит. Дети по хатам с самого утра плачут – хлеба просят. А что мать им даст – снегу? А помощи ни от кого. Ответ у партийных один – работать надо было, лодырничать не надо было. А еще отвечали: у себя самих поищите, в вашей деревне хлеба закопано на три года.

Но зимой еще настоящего голода не было. Конечно, вялые стали, животы вздуло от картофельных очистков, но опухших не было. Стали желуди из-под снега копать, сушили их, а мельник развел жерновы пошире, молол желуди на муку. Из желудей хлеб пекли, вернее, лепешки. Они темные очень, темнее ржаного хлеба. Кое-кто добавлял отрубей или картофельных очистков толченых. Желуди быстро кончились – дубовый лесок небольшой, а в него сразу три деревни кинулись. А приехал из города уполномоченный и в сельсовете говорил нам: вот паразиты, из-под снега голыми руками желуди таскают, только бы не работать».

Остается добавить, что две фотоиллюстрации (ниже) опубликованы в Википедии лишь на украинской странице, тогда как на соответствующей русскоязычной странице их нет вовсе.
(Материалы печатной прессы научно-исследовательской библиотеки государственного архива Черновицкой области, которые посвящены событиям Голодомора 1932 – 1933 гг..)

«Кровопролитие на Днестре (Расстрел крестьян за попытку перехода границы)» — заметка в румынской газете «Glasul Bucovinei» от 27.02.1932 г. (№3728, стр.3)

Страница, посвященная Голодомору, в американской газете «Chicago's American»

*  *  *
P.S. Фотокопии отдельных документов, подтверждающих геноцидную направленность Голодомора 1932-1933 гг.: (кликабельно)