ukraine_russia: Наши украинские братья очень любят вспом
ukraine_russia — 24.02.2010 Наши украинские братья очень любят вспоминать о том, как украинцев грузили в товарные вагоны и отравляли в ссылку в Казахстан и Сибирь, где они испытывали неимоверные нечеловеческие страдания.Хотя украинские переселенцы в Казахстан и Сибирь всегда находили эти места очень похожими на свою родину и с огромным удовольствием оседали там.
Это описыватеся в рассказе сибирского писателя Георгия Гребенщикова "Ярышка":
Лихой был парень Опанас. Такой лихой, что нужно было только удивляться: как держался синий картуз на его стриженом затылке? Спереди у Опанаса вились кудри, а под вздернутым носом черным шнурочком упрямо торчали усики.
Рубаху он носил цвета пламени, пояс лаковый, сапоги с набором, а штаны из зеленого диагоналя - землемер подарил ему в память о совместных похождениях по ночам к девчатам. Только штаны с тощего землемера были узковаты Опанасу, и тетка Одарка вшила ему позади в широком месте два темно-коричневых клинышка. Вышло крепко и по благородному: видел Опанас у городских господ, любителей верховой езды, - точь-в-точь, такие же штаны.
Пришел из Полтавщины Опанас подростком. Увязался за дядей Митрохой и теткой Одаркою, оставил бабку помирать на родной стороне, оставил сестру, вышедшую замуж за седовласого дьячка, и “помандровал аж вон куда - в Тургайскую область...”
Ой, и натерпелся всякой горечи в дороге. Дядя Митроха гнал его с утра до вечера назад, домой. как увидит, что Опанас хлеб жует, так и гнать. Опанас отстанет на версту, а все-таки тянется за обозом. И тетка Одарка отстанет, будто по своему делу и украдкой сунет Опанасу шматок хлеба про запас.
Когда пришли в Сибирь и когда хлеба стало вдосталь, - Митроха уже не гнал племянника, а только заставлял его швыдчей работать. После, когда Опанас работал дяде за троих - Митроха бывало, не нахвалится и, пряча в больших прокуренных усах усмешку, подогревает племянника:
- А ну, сынку, еще... А ну, родной, понатягни!
Совсем уж было приголубил парня, может и женил бы, как родного, да умер. Остались Опанас с теткой Одаркой на чужой стороне одни...
Опанас-то горевал недолго. Горевала тетка. Опанасу сразу стало дивно:
Шли в “проклятую” Сибирь, а приехали опять в родные степи: и солнца яркого - море, и деревни такие же, с беленькими глинобитными избушками, а вокруг все плахты, капелюши, чеботы, усы и трубки. И речь родная, и песни знакомые, и девчата ласковые. Все, как дома, только все шире, раздольнее, сытее и, почему-то, новее. Избы новые, колодцы с журавлями новые, огороды - десятины, обведенные канавами. А в поле выедет Опанас - хочется Пеганку обязательно пустить во весь дух. Степь так и зовет во все четыре стороны.
Вот если бы семьи бандеровцев отправляли куда-нибудь в Подмосковье - им бы пришлось намного хуже.