Убийство как признак неженственности. Провинциальный детектив №2.

vare4ka70 — 27.08.2014 За что мне нравится Италия, так это за то, что она богата запутанными историями и таинственными убийствами.
Уже рассказывала эту историю, теперь повторю пост в несколько видоизмененом виде - может, кому будет интересно.

Зимой 2001 года в вальдостанском городишке Конье произошло жуткое событие: трехлетний мальчик был найден собственной мамой в родительской постели с разможженной головой.
История имела все черты классического триллера. Одинокий дом на горном склоне, молодая мама и два малыша, отец, с утра до вечера пропадающий на работе. Мама отлучилась на минутку, чтобы проводить старшего на школьный автобус, а когда вернулась  домой, ее взору предстала страшная картина - забрызганные кровью стены и малыш, в агонии умирающий на  ее подушке.
Ребенка в срочном порядке транспортировали в больницу, где он умер, так и не приходя в сознание.


Поначалу все было подумали, что речь идет о несчастном случае, травме или же какой-то невиданной форме аневризмы, но практически сразу отмели подобные гипотезы. По единогласному мнению экспертов, речь тут шла об убийстве: кто-то многократно и с остервенением бил ребенка по голове тяжелым предметом. А кто именно -  предстояло  выяснить.

Естественно, подозрения тут же пали на мать, тем более, что в доме не нашли ни чужих следов, ни чужих отпечатков пальцев.   Мать воспротивилась и в свою очередь ткнула пальцем в недоброжелательных соседей. Дескать, соседи поглядывали на нее злобно  и здоровались сквозь зубы. Чем не улика? Какое-то время соседей держали под прицелом как следствие, так и  все телекомпании страны, в надежде на скорую сенсацию. Те возмутились и подали в суд на клевету. Телевидение снова переключилась на мать.

Как бывает в таких случаях, началось публичное выворачивание наизнанку всего исподнего бедолаги, в  переносном смысле и в прямом тоже, ибо на месте преступления была найдена ее забрызганная кровью пижама. Каждая мало мальски уважающая себя телевизионная программа обзавелась макетом дома, где произошло преступление, и по вечерам собранные на скорую руку  команды "экспертов"  развлекали публику своим видением произошедшего.

В Италии в тот период  не было, пожалуй, ни одного человека, не предложившего своим родным, соседям или сослуживцам собственную версию расследования.  Население страны разделилось на два лагеря - стопроцентно уверенных в том, что убийца - мать, и тех, кто все-таки в этом сомневался, ибо никаких прямых доказательств, улик, орудия предступления и его мотива толком не нашлось. Это же очевидно - кричали "обвинители" - дом стоит на отшибе, злоумышленника было бы видно за версту, на пижаме матери брызги крови, и вообще женщина она  неприятная.  Ничего не очевидно - парировали "адвокаты". Убийца мог дойти до дома с перебежками, притаиться за дверью, быстро накинуть на себя пижаму, убить, и также быстро ретироваться.  По очереди в преступлении были заподозрены муж, старший сын,  возможные враги семьи и снежный человек. Беда в том, что у всех так или иначе было алиби, шестилетнего брата посчитали слишком слабым для подобной силы ударов, а сущестование снежного человека пока еще не  доказано.
А мать продолжала отрицать свое какое бы то ни было участие в данных событиях, хныча в телекамеры и слабо препираясь с обвинителями. На ТВ зачастили разные психологи, непременные гости в любой передаче, где надо домыслить три четверти контента. Они авторитетно потрясали своим суповым набором психологии, импровизируя судебный процесс. У обвиняемой имеется властный отец, куча доминирующих братьев и сестер,  переезд в горы обеспечил ей одинокую жизнь с постоянно отсутствующим мужем, без подруг и возможности отвлечься. Дети служили средством для компенсации одиночества и попыткой сближения с мужем, но долгая фрустрация принесла-таки свои плоды  и вылилась в агрессию против капризного сына. То, что мать постоянно повторяла о своей непричастности, и вообще, вела себя, как убитая горем женщина, никого не волновало. Все списали на амнезию, типа, настучала по голове и забыла, с кем не бывает.

А в какой-то момент вся эта психологическая братия вдруг дружно начала делать упор на тот факт, что мамашка была отнюдь неженственной особой. Не носила модных причесок, ходила в свитерах и джинсах , и неумело красилась, по-школьному подводя глаза.  Дома у нее не было  вышитых салфеточек, вазс цветами и репродукций подсолнухов Ван Гога. В  ее кухонных шкафах были найдены плохо помытые тарелки, а в  ящиках со столовыми приборами - крошки.  Ее пижама, та самая, в пятнах крови, была не первей свежести, а домашние тапки, многократно сфотографированные и продемонстрированные публике, наводили на мысли о плохо пахнущих ногах.

Логика психологов была железной -  отсутствие видимых признаков женственности, конечно же, перевешивает прямое отсутствие улик, мотивов  и орудия преступления.  Разумеется, неухоженная женщина в несвежем белье просто обречена рано или поздно настучать молотком  по голове своему раскапризничавшему сыну.
В общем, долго все ходили вокруг да около, меняли адвокатов, передавали следствие в другие руки, проводили экспертизы, по сто миллионов раз тщетно искали новые улики, но все бестолку. Мать конечно же осудили, скорее по принципу "если не она, то кто же", чем в результате тщательного расследования. И толком до сих пор никто не знает, как оно там было все на самом деле.

А я, понаслушавшись психологов и впечатлившись от такого поворота дел,  побежала покупать в дом композиции из сухих цветов и поменяла старые тапки на новые, с блестками. Потом я купила веселенькую пижаму с медвежатами и сердечком. А также тщательно перемыла тарелки и вычистила крошки из ящика с вилками-ложками.
Я хотела быть хорошей матерью и контролировать собственные фрустрации. А то мало ли .

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив