"У Сколково нет будущего, во всяком случае такого, каким рисуют его создатели"

Ян Кэмпбелл – преподаватель Высшей школы международных отношений и государственного экономического университета Чехии (Прага). Свободно говорит на пяти языках, включая русский. Был советником премьер-министров Киргизии, занимал руководящие посты на частных и государственных предприятиях в сфере утилизации отходов, стальной промышленности, биотехнологий, производства медтехники. Доктор Кэмпбелл успешно завершил несколько инвестиционных проектов в Малайзии, России, Киргизии и других странах.. Занимается оценкой политических, технических и финансовых рисков инвестиций и планированием/управлением экстремальными ситуациями. Ян Кэмпбелл любезно согласился ответить на несколько вопросов корреспондента РИА "Сибирь".
- Тема вашего выступления, профессор, актуальна – опыт перенесения российских технологий на зарубежный рынок. Не могли бы вы резюмировать суть своего доклада?
- Это не было докладом, это было рефлектированием (здесь и далее оставлены оригинальные термины профессора Кэмпбелла – Н.Н.) на два предыдущих выступления с учетом главной темы. Докладчики сформулировали два основных тезиса. Первый – сложности в реализации делают почти невозможными инновации. Второй докладчик озвучил решение этих проблем за рубежом и конкретно в Японии. А рефлектировал потому, что многие, как мне кажется, говорят об инновациях, но никто не знает, что такое инновации. Нет единой, утвержденной, общепринятой формулировки. То же происходит с терминами "информация" и "информационное общество". Все об этом говорят, но мало кто может объяснить, что это такое. Общепринятой формулировки в мире нет, но все подвержены давлению дезинформации, и все знают, что это такое.
Говоря об инновации, чаще всего мы имеем дело с чем-то, что не имеет ничего общего с ней. Это скорее модернизация или модификация чего-то старого.
- А какое бы определение инновации дали вы?
- Какая бы ни была формулировка, я ее разделяю на три категории. Первая – инновации глобального характера и влияния, способные запустить геополитические процессы, финансовые и экономические. Вторая – инновации государственного или регионального значения. Третья – инновации скромного масштаба, но значительные в промышленной или научной сфере.
- А как бы вы объяснили, что такое инновация, пятилетнему ребенку?
- Это новинка, которой нет в его мире понятий.
- Почему инновации так долго внедряются? И почему компании-инвесторы так неохотно идут на сотрудничество с инноваторами?
- Человек из охотника, исследователя неизвестного, превратился в коллекционера, который собирает известное ему или преподнесенное как знакомое.Чтобы инновация, в понятии новинка, была принята потребителем и принесла коммерческих успех, нужно воспитывать у потребителя желание, ожидание этого продукта. А когда он появится на рынке, потребитель скажет: вот то, что я давно хотел! И потребитель не догадается, что им манипулируют. А чтобы готовить потребительские массы, надо иметь огромные массы денег.
Сейчас очень мало примеров успешного применения изобретений, но я могу привести пример из личного опыта, когда небольшая группа энтузиастов вывела на мировой рынок российский аппарат для неинвазивой диагностики молочной железы. Это изобретение получило патент не только в России, но и за рубежом, золотую медаль в Брюсселе ("Эврика-92") и на других выставках.
Речь идет о высокоэффективном и недорогом аппарате для диагностики и выявления различных заболеваний молочной железы у женщин. Электрическая импедансная томография – это техника получения изображения в срезах тела посредством неинвазивного электрического зондирования, расчетов и алгоритма реконструкции распределения импеданса. Так как разные ткани имеют разный импеданс, можно дифференцировать их изображение, и существует возможность обнаруживать физиологические сдвиги. В настоящее время ведутся научные разработки с целью создания приборов для диагностики заболеваний щитовидной и предстательной железы.
Компания-разработчик сертифицирована международными сертификатами системы качества ISO 9001:2000, ISO 13485:2003 и IQNet. Недавно завершена сертификация электроимпедансного маммографа «МЭИК» в Европе и получен сертификат ЕС..
- Но, несмотря на огромный интерес к этому продукту, - продолжил Ян Кэмпбелл, - продвижение было нелегким. Работая над этим проектом, я ощутил силу политического влияния: все на крючке у Лондона или США! Поэтому я принял решение: использовать факт вхождения Чехии в Евросоюз, нашел русофила, который понимал, что такое Россия, новые технологии, сертификация, госстандарты., и дело пошло. Я вывел для себя формулу сертифицирования за рубежом. Первое - оценить тип и качества компании-инноватора. Если это частная фирма – один подход, если государственное предприятие - совсем другой. Второе: вам нужно иметь в этой стране не просто представительство, а свое предприятие, потому что оно возьмет на себя полную ответственность за продукт.
Там никто не хочет ездить в Москву судиться. Закон позволяет создать человеку малое предприятие, но другой закон о нераспространении информации запрещает ему говорить о том, сколько людей у него работает и как зовут уборщицу. Первый отдел срузу даст ему по голове. Чем? Медленным принятием решений или страхом перед начальством. А если нет доверия, совместная работа сильно затрудняется. Многие боятся покушения на их интеллектуальную собственность. Я в этом плане всегда буду бояться только Англию и в некотором смысле США. В этих странах кража на академическом уровне почти никогда не будет оштрафована государством, напротив, формально одобряется.
- Говоря о доверии в сотрудничестве, не могу не спросить о том, каким вы видите будущее Сколково, где основными партнерами называются западные компании, давние и потенциальные конкуренты?
- У Сколково нет будущего, во всяком случае такого, как рисуют его создатели. Оно будет иметь успех, как бизнес-школа для детей элиты, где стоимость обучения составит около 50 тысяч евро в год, а годовой оклад профессора (разумеется, иностранного) – 300 тысяч долларов. Если говорить о Сколково, как о парке инноваций, которые должны создаваться и применяться с помощью больших корпораций, прежде всего западных – Microsoft, Cisco, Intel – то это заблуждение. Ни одна западная корпорация не будет делиться с Россией передовыми идеями. Что-то старенькое они будут подогревать, как кофе.
Как инновационный парк, Сколково будет иметь успех, если будет использвать западные деньги, а инновации производить свои. То есть расти на своих корнях с поддержкой запада. И говорить здесь о партнерстве не совсем корректно. Партнерство – это диалог равных. Поэтому я и считаю, что Сколково – это временное модное явление. Но я очень надеюсь, что ошибаюсь!
- Николай Похиленко, член президиума СО РАН, считает, что Сколково – это усеченный клон Академгородка. Обладая фундаментальными знаниями, хорошими техническими решениями, опытом зарабатывания денег и массой интересных разработок, его можно «раскрутить» до уровня, определенного для Сколково, в пять раз быстрее и в десять раз дешевле. Так в чем, по-вашему, смысл создания Сколково? Может быть, там готовится почва для приема иностранных специалистов, которые хлынут в Россию после очередного витка финансово-экономического кризиса?
- Если подняться на высокий уровень геополитики и геоэкономики, каких-то трендов, связанных с энтропическим кризисом (доктор Кэмпбелл имеет целую теорию по поводу происходящих в мире изменений, называя это именно "энтропическим кризисом" - Н.Н.), то строительство Сколково – это попытка коллективной защиты интересов элит. Россия не может быть игнорирована в пост-демократическом мире, и Сколково может получить развитие в качестве инновационной площадки, в надежде, что она будет двигаться в направлении, нарисованном двадцать и более лет назад. Государство поддерживает и Академгородок, и другие проекты, возможно, предполагая разные варианты разрешения кризиса. Но я пока не вижу в Сколково условий для развития именно фундаментальной науки, которая давно присутствует в новосибирском Академгородке.
Организация сообществ людей, работающих совместно над одной темой, доверяющих друг другу – это гораздо более сложная задача, чем, скажем, строительство Технопарка в Академгородке. По приказу это не произойдет.
Инновации - это дело комплексное, которым тоже надо управлять. Управлять таким делом учат по-старому, со старыми методами. Здесь, конечно, может школа Сколково сыграть свою роль, но все будет зависеть от преподавательского состава.
- Есть мнение, что проще построить новую площадку развития инноваций, чем реанимировать старую, тот же Академгородок, который якобы превратился в болото…
- С одной стороны – да, новое построить проще. Но Академгородок сейчас производит массу полезных идей и продукции – для косметической промышленности и медицины, к примеру. И логично было бы построить новый парк инноваций возле Академгородка, для обмена идеями и взаимной подпитки с этим «болотом». Поиск путей применения на практике своих идей, полученных в результате фундаментальных исследований – это не должно быть задачей Академгородка. И технопарк, ориентированный на внедрение инновационных идей новосибирского Академгородка, - это гораздо менее рискованный и затратный проект, чем Сколково.
ria-sibir.ru/viewnews