Турне в Абхазию. Новый Афон. Анакопийская крепость — 4

cand_orel — 07.08.2023

06.06.2023

Продолжение вчерашнего разговора...

На верхнем замковом блоке портала находилось рельефное изображение креста в круглой розетке, аналогий чему имеется множество как на территории Абхазии, так и по всему византийскому миру.
Надо сказать, что дверные порталы без выделенного тимпана и без обычного архитектоничного разделения его частей на несущие и несомые элементы для закавказского зодчества не характерны. В архитектуре Грузии подобная форма известна нам у построек либо более ранних (например, Кацаретис Самеба), либо, в основном, начиная с XIII в., когда на территории Абхазии значительных сооружений уже не возводится. Кроме того, грузинские примеры несколько отличаются от анакопийского: все дверные проемы там прямоугольной формы и имеют глухие тимпаны (Схалта, Зарзма, Гергетис Самеба, Сакунети). С другой стороны, не характерны такие каменные порталы и для Константинополя и Балкан — их аналогии следует искать в византийской архитектуре Малой Азии. Действительно, такое оформление проемов, с полукруглым завершением и без раз деления валиков, мы встречаем, например, в Каппадокии (базилика в Кесарии, храм Сорока мучеников в Скупи).
Стоит также вопрос о том, куда выводил этот проем. Сейчас на этом месте виден неширокий уступ, по которому достаточно рискованно проходить. Однако, судя по тем следам кладки в перевязь, которые хорошо видны ниже этой двери, вдоль южной стены храма шла узкая галерея-балкон (немногим более одного метра шириной), опиравшаяся на ряд из трех довольно глубоких плоских ниш, перекрытых полу циркульными арками. Снизу на галерею вела пристроенная вплотную к стене лестница (по ширине близкая галерее): остатки ее, читаемые и ныне, сохранились слева от ниш. Следует отметить, что в пятах арок существуют импосты (ныне сильно оббитые), аналогичные по форме импосту, сохранившемуся на пилястре в юго-западном углу храма. Сбоку от крайней справа ниши, на самом восточном пилоне (примыкающем к монашеской стене) частично сохранилась лицевая кладка. Вся эта конструкция опирается на довольно мощный (более одного метра высотой) цоколь, кладка которого сохранилась полностью. В настоящее время лестница заканчивается на уровне его верха. Вероятно, далее была расположена площадка, с которой в южном направлении на площадку над «осадным колодцем» спускалось несколько ступеней. Судя по характеру кладки, лестница и «балкончик» относятся ко второму периоду функционирования храма. Вероятно, лестница появилась во время перестройки церкви: до этого южный выход из храма, как уже говорилось, располагался в этой же стене восточнее и вел, видимо, на верхний ярус построек, вошедших в состав нынешней субструкции под террасой с юго-восточной стороны храма.

Западный входной проем сохранился, также как и южный, до самого верха. Проем несколько смещен к югу относительно продольной оси здания. Неясно, отражает ли это первоначальную планировку здания. Возможно, перед нами простая неточность при разметке новой стены. По своему устройству западный проем полностью аналогичен южному: такая же арочная перемычка, параллельные щеки-откосы и четверти-заплечики для упора дверной коробки. Однако по сравнению с дверью в южной стене он сохранился хуже, в основном утратив свою резную декорацию, от которой в настоящее время in situ сохранилось лишь три блока. Один из них с лицевой стороны в значительной степени обколот, однако два других почти не имеют утрат, сохранили все обломы и позволяют полностью реконструировать обрамление этого проема. Можно предположить, что портал западного входа Анакопийского храма по своему характеру не отличался от южного, хотя в деталях они разнились. 

Судя по сохранившемуся фрагменту, обрамление западного дверного проема не выступало над уровнем стены и представляло собой арку из парных жгутов-полувалов, скоции-выкружки между ни ми и узкой треугольной тяги снаружи. Аналогичный по набору обломов фрагмент арочного обрамления широкого проема имеется в «монашеской» стенке в апсиде храма. Видимо, он относится к завершению той же двери — никаких иных широких арок в самом храме, кажется, не существовало.

Портал западного входного проема было несколько сложнее и шире обрамления двери на южной стене. Видимо, над ним, как и над южным входом, в замковом камне имелось изображение креста в круге. Важно, что в монашескую стенку вмурован также блок с изображением вписанного в круг креста латинского типа (кажется, со следами окраски), подобный сохранившемуся над южной дверью.
Облицовка, примыкающая к верхней части обоих проемов храма — и с юга, и с запада, — утрачена полностью. Однако с большой долей вероятности можно предположить, что над порталами находились широкие орнаментированные бровки.
Возможно, к ним относятся фрагменты блоков от орнаментированного плетенкой арочного фриза. Он выступал над плоскостью стены, причем на двух его фрагментах видно, что ниже полосы орнамента стена была несколько заглублена. Вероятно, эти декоративные навершия арочной формы имели по бокам «отвороты», что по форме типично для средневековой архитектуры Закавказья.

Об окнах наоса Анакопийского храма сведений мало, и поэтому приходится признать, что излагаемые далее выводы об их форме и расположении во многом гипотетичны. Однако наличие здесь световых проемов несомненно, что диктуется как минимум практической необходимостью, иначе в храме было бы слишком темно. Форма их неясна, но можно предположить, что, как и в апсиде, окна наоса были узкими, в соответствии с установившейся с определенного времени в церковной архитектуре Кавказа небольшой шириной световых проемов.  Надо полагать, что они сужались вовнутрь (впрочем, окно в субструкции, видимо относящейся к тому же времени, не имело сужения).
Несомненно, что одно окно существовало над западной дверью: сейчас в этом месте имеется бесформенное отверстие в стене.
Трудно сказать, были ли оставлены на этом этапе световые проемы в северной стене. Окна, существовавшие в ранней постройке, сохранились очень плохо и находятся в столь поврежденном состоянии, что об их переделке нет вообще никакой информации. Однако можно осторожно предположить, что как минимум одно из них при реконструкции было сохранено, но сужено аналогично окну в апсиде. Очень вероятно, что были окна в южной стене, но сколько их было, неизвестно (как неясным остается количество окон с юга на первом этапе постройки). Можно предположить, что это был один световой проем, располагавшийся над входом, а его размер и расположение диктовались прежним окном, которое было частично заложено.
Следует заметить, что в новой редакции храм получился более темным, чем его предшественник: световых проемов, судя по всему, стало меньше и они уменьшились в размере. Кроме того, значительная толщина стен увеличивала их откосы, что отнюдь не способствовало проникновению света вовнутрь.

Оформление окон — тоже предмет догадок. Среди фрагментов архитектурных деталей, собранных монахами на территории крепости и помещенных в алтарной части храма, есть ряд блоков, являвшихся завершениями узких световых проемов. Таких блоков шесть (из них один — без полукруглого выреза-архивольта, но с декоративным тимпаном). Еще один блок, который Е. Ю. Ендольцева считает прямоугольным завершением проема, украшенного помещенной над ним розеткой, может, по нашему мнению, являться низом окна (тем более, что других прямоугольных завершений окон в Анакопии неизвестно). Верх его (или аналогичного проема) —блок с арочным вырезом. Мотив креста в оформлении данной розетки представляется очевидным (равносторонний крест с расширяющимися концами), но здесь он имеет, как кажется, исключительно декоративный смысл.
Вероятно, аналогичной функцией обладал находившийся на территории Анакопийской цитадели и ныне утраченный резной блок с квадратной выступающей розеткой, известный лишь по фотографии 1939 г. На эту мысль наводит форма розетки и центричный рисунок ее орнамента. Мотивы использованных здесь элементов можно сопоставить с орнаментикой, распространенной в закавказской архитектуре.

Так или иначе, возникает вполне резонный вопрос о первоначальном местоположении этих блоков и о том, все ли они относятся именно к храму. Как уже говорилось, на самой постройке в настоящее время сохранился в своей большей части портал южного входного проема и незначительный (но, что важно, находящийся in situ) фрагмент обрамления западной двери. Мотив их оформления находит близкую, хотя не абсолютную аналогию среди смонтированных в «монашескую» стенку фрагментов обрамлений более мелких (видимо, оконных) проемов, которые состоят из двух полуваликов и узкой треугольной в сечении тяги между ними. Можно предположить, что два из них происходят от одного окна, которое находилось в апсиде, поскольку розетка на одном из них — достаточно мелкой формы, чтобы располагаться высоко. К сожалению, с фасадной стороны откосы алтарного окна разрушены, и потому сравнить ширину его внешней части с шириной проема, от которого происходят упомянутые блоки, сейчас не представляется возможным.
Относительно остальных блоков с архивольтами позволим себе высказать следующее предположение. Их оформление мелким узором резко отличается от известных резных деталей храма, для которых характерны крупные монументальные и даже несколько грубые формы. Таких блоков несколько — даже если один и находился в апсиде, то остальные располагались высоко, что очень сомнительно, поскольку рельеф был бы практически не виден, а надписи абсолютно не читаемы. Кроме того, мы знаем фрагменты обрамлений оконных проемов совсем иного характера, чьи мотивы близки к сохранившимся порталам храма Св. Феодора.
Таким образом, те несколько блоков с полукруглыми вырезами и изображениями животных и крестов могли принадлежать окнам, находившимся не в храме, а в каких-то соседних сооружениях. Как уже говорилось, храм являлся частью какого-то более крупного комплекса. Важно отметить, что блок № 1, по сведениям В. В. Латышева, был извлечен монахами из стены цистерны, что подтверждает и надпись на нем. 

Кроме того, имеется блок от какой-то граненой конструкции, украшенный фризом с плетеным орнаментом, аналогичным фризу на фрагментах архивольта, который мы размещаем над западным проемом. Подобную граненую форму могли иметь либо барабан, либо апсида. Первый вариант отметается сразу — наличие барабана в нашем случае исключено практически полностью: храм Св. Феодора является типичной зальной церковью без купола. Остается апсида, которая здесь как раз была граненой. Резной фриз мог проходить на уровне арочного завершения окна (или выше) и по орнаменту был аналогичен архивольтам над дверными порталами.

Интересно отметить, что на некоторых деталях, собранных в «монашеской» стенке в апсиде и происходящих, видимо, с фасадов храма, прослеживаются следы красной краски (охры). Важно, что остатки окраски видны на фризе с плетенкой (который, по нашему предположению, находился над дверными проемами и на апсиде), на обрамлении западного портала (соответственно, был окрашен и южный портал) и на наличниках окон (в том числе на орнаментальной розетке). Примеров декоративной окраски на фасадах средневековых построек, в том числе кавказских, довольно много. Из географически близких примеров можно назвать фрагмент фасадного рельефа из храма в селении Хуап (Бзыбская Абхазия, Гудаутский район) со строительной надписью царя Георгия II (929–957).
Итак, в отличие от первого храма, от второго сохранилось достаточно много декоративных деталей. Их стилистический анализ позволяет в общих чертах установить время сооружения памятник, которое, однако, на этом основании вряд ли может быть уточнено до нескольких десятилетий. К сожалению, из четырех анакопийских надписей теперь ни одну нельзя отнести с уверенностью к оформлению второго храма и, соответственно, использовать в качестве аргумента для датировки. Поэтому для установления времени его возникновения (равно как и предшествовавшего сооружения) должно опираться на анализ всех деталей строительной и политической истории Анакопии. Но прежде следует рассмотреть архитектурное окружение памятника, в частности его притворы и субструкции.

С западной стороны в храм можно было попасть, только минуя анфиладу из двух притворов: нартекса и экзонартекса. Они, видимо, разновременны: их стены не перевязаны между собой, отличаясь, кроме того, по структуре кладки.

Восточный притвор (нартекс), примыкающий с западной стороны к собственно храму, в свою очередь не перевязан также и с ним. Пол нартекса в настоящее время практически весь засыпан и просматривается лишь по центру помещения. Здесь он значительно (на 60–70 см) ниже уровня пола наоса (куда ведут три ступени) и покрыт грубыми каменными плитами, стертыми ногами паломников и туристов. В западной стене нартекса сохранился древний входной проем. Его откосы параллельны и без четверти. Перемычка утрачена, нет возможности даже установить, была ли она арочной или прямой.

Как уже говорилось, стены нартекса носят следы переделок: так, на западной стене, к югу от дверного проема хорошо читается вертикальный шов, разделяющий стену на два участка кладки, один из которых (с севера) аналогичен по строительной технике древнейшей части храма. На это обратил внимание еще М. М. Трапш, который пришел к выводу, что перед нами фрагмент западной части удлиненного зального храма. Однако, как уже говорилось выше, подобная реконструкция плана зальной церкви, видимо, ошибочна. Скорее всего, перед нами остатки притвора, примыкавшего к однонефному бескупольному храму обычных пропорций. То, что перед нами изначально отдельное помещение, говорит, кажется, и значительно более низкий уровень его пола. Точные размеры этого притвора неизвестны. Правда, вертикальный шов с юга от дверного проема является, возможно, свидетельством того, что с этой стороны нартекс был значительно уже храма. Вероятно, это можно уточнить при археологических исследованиях.

Кстати, вдоль боковых стен нартекса просматриваются ряды камней, продолжающие, судя по обмерам А. С. Агумаа и С. М. Саканиа, линию уступов-»лавок» у продольных стен наоса. Эти каменные «выкладки» по уровню примерно соответствуют полу наоса (при том, что пол нартекса значительно ниже). Возможно, их наличие дало повод М. М. Трапшу говорить об удлиненном плане первоначальной постройки, однако в наосе пристенные уступы появились на втором этапе, и их продолжение западнее не может указывать на форму раннего сооружения.
Прочие участки стен нартекса отличаются своей кладкой и от раннего храма, так перестроенного, и явно возведены позже. М. М. Трапш указывает, что это результат строительной деятельности русских монахов, однако на чем основан такой вывод, исследователь не объясняет. На старых фотографиях видно, что боковые стены нартекса в полуразрушенном состоянии сохранялись на значительную высоту и до начала монашеской реконструкции. Но, судя по существующей сейчас однородной кладке его боковых (южного и северного) фасадов и также крайних участков западной стены, выведенных сверху на один уровень и имеющих незначительную толщину, они были полностью переложены. Снаружи от древней кладки сохранились лишь ряды камня в нижнем уровне южной стены (они относятся уже не к собственно нартексу, а к подпорной стенке, примыкающей к скале) и участки кладки на западном фасаде этого притвора. Кстати, как уже говорилось, на камнях в нижней части южного фасада имеются следы розовой цемяночной обмазки, уходящей под лестницы второго периода. Это, видимо, говорит о том, что нартекс предшествовал средневековой реконструкции храма.
Экзонартекс значительно уже и короче нартекса, с которым он не перевязан. При этом уровень его пола (тоже выстланного бесформенными плитами) значительно ниже, чем полы в нартексе и в храме, в связи с чем была возведена лестница в пять ступеней. В свою очередь, снаружи в экзонартекс ведет еще одна лестница, аналогичная по размеру. Входной проем, полностью утративший свою верхнюю часть, видимо, был по форме аналогичен дверному проему в нартекс.
Следы перекрытий у экзонартекса отсутствуют. С юга к нему примыкало помещение с отдельным входом, перекрытое коробовым сводом, пята которого явственно читается на фасаде. М. М. Трапш называет эти помещения «пристроем из двух отделений, каждое с самостоятельным входом» и полагает, что их соорудили монахи Ново-Афонского монастыря в конце XIX в. «для прикрытия гробниц, выдолбленных в скале и закрытых каменными плитами». Однако на дореволюционных фотографиях хорошо видно, что и в монашеское время притвор находился в таком же, как и сейчас, полуруинированном состоянии, а южное сводчатое помещение уже тогда отсутствовало.
Функции обоих притворов без подробных исследований окончательно не ясны, но, вероятно, они имели исключительно мемориальное значение: в экзонартексе справа от прохода и в пристройке с юга видны остатки погребений. По объективным причинам место для захоронений при храме Св. Феодора весьма ограничено.
Несомненно, здесь не мог быть положен простой человек, так что упокоившиеся в Анакопийской цитадели персоны явно обладали высоким общественным статусом. Принадлежность этих могил в силу понятных причин не определить.

Вероятно, экзонартекс возник несколько позже капитальной перестройки храма. До этого на его месте находилась широкая терраса перед входом в нартекс, возможно как-то ограниченная с запада. Нынешний пологий подъем к храму является, видимо, результатом монашеского благоустройства территории. В древности же сюда можно было попасть по лестнице, которая поднималась от площадки над «осадным колодцем» вдоль южной стены храма по направлению к западу и заканчивалась у юго-западного угла нартекса (симметрично другой лестнице, ведущей к галерее-»балкону» перед южным входом в храм).
Лестница была пристроена с восточного торца уже существовавшей подпорной стенки террасы перед притворами, заканчивавшейся на уровне западной стены нартекса (имеется вертикальный шов). Эта стенка, несомненно, была подремонтирована монахами, но включает в себя явно древние части. В ее нижней части прослеживается участок, соответствующий по высоте цоколю под восточной лестницей (в нем круглый паз от строительных лесов, аналогичный пазам в стенах храма первого этапа), сверху же видна надкладка, появившаяся при пристройке собственно лестницы.
Между двумя лестницами на уровне цоколя выступает скальный выход, на поверхности которого имеются остатки цемяночной обмазки характерного розового цвета. Следы цемянки прослеживаются также на нижних камнях опирающейся на скалу подпорной стенки под южным фасадом нартекса.
Важно, что эта обмазка уходит под кладку восточной лестницы, т. е., возможно, является (как и низ подпорной стены нартекса) остатками сооружений, возникших до строительства южного «балкона»-галереи.
На втором этапе скальный выход был полностью скрыт: на этом месте была, вероятно, площадка, где сходились обе лестницы (ширина площадки, видимо, была более 2,5 м). От нее сейчас сохранился небольшой бесформенный массив кладки с запада, не имеющий перевязи с цоколем под западным маршем лестницы — там четко читается шов. С восточной стороны площадка также не имела перевязки с основанием лестничного марша — цоколь под ним с запада аналогичным образом обрывается по прямой линии. Надо полагать, что с площадки несколько ступеней спускалось в южном направлении на террасу над «осадным колодцем».
Эта терраса сейчас зацементирована, но изначально, возможно, была покрыта цемянкой: остатки ее (правда, аналогичные по цвету розовой обмазке на скальном выходе, которую мы предположительно отнесли к более раннему периоду) просматриваются гораздо восточнее, у монашеской стены цистерны.

В настоящее время со стороны апсиды к храму примыкает терраса, под которой расположены субструкции с взаимосвязанными, последовательно расположенными помещениями в восточной части и цистерной для сбора дождевой воды в западной. Субструкции примыкают к скале, которая хорошо видна внутри помещений. При внимательном анализе выясняется, что стены этих субструкций разнохарактерны и разновременны.
На старинных фотографиях видно, что до монашеской реконструкции на этом участке сохранялись лишь отрезок стены, идущий с юга от скального выхода по линии север–юг и затем сворачивающий к северо-востоку, и незначительный фрагмент стены западнее. Никаких перекрытий здесь к концу XIX в. уже не существовало. Древняя кладка была в основном сохранена и вошла в новое сооружение. Восстанавливая, а точнее отстраивая примыкающую к храму террасу (ее наличие в древности, кстати, еще надо доказать), монахи соорудили здесь единое бетонное покрытие, в открытых для обзора частях имитирующее цилиндрические своды. Тогда же к торцам древней стены были пристроены массивные пилоны, между которыми перекинута широкая полуциркульная арка, покрывшая получившееся снизу сложное по плану пространство.
Такая же арка переброшена с правого пилона на скальный выход. На этих арках и сводах, собственно, и располагается площадка террасы.

Все строение субструкций венчает собой площадка. В настоящее время она залита бетоном, а в ее юго-западной части сделано отверстие-водосборник для стока дождевой воды в расположенную ниже цистерну.
Что было на месте площадки в средневековье, можно только догадываться, однако о ее присутствии уже на первом этапе существования храма свидетельствует, вероятно, дверной проем в восточной части южной стены, позже перемещенный западнее, для чего, видимо, была возведена лестница с юго-западной стороны храма.
В западной части субструкций размещена упомянутая цистерна для дождевой воды. Внутреннее пространство цистерны никем не обследовано, и его точная форма остается неизвестной. Сюда ведет оконный проем в верхнем ярусе южного фасада субструкций, слева от арочного входа. Внешние стены цистерны с открытых западной и южной сторон полностью выложены руками монахов, но ее основание и часть внутренних стен образованы, надо полагать, скальным выходом. На фотографиях, сделанных до монашеской перестройки, видно, что на этом месте существовала незначительная часть более ранних кладок. Возможно, они не были полностью разобраны и сохраняются в массиве новых стен. По свидетельству архимандрита Ново-Афонского монастыря о. Иерона, приводимому В. В. Латышевым, из стены цистерны, предназначенной для сбора дождевой воды, была извлечена оформлявшая ее устье плита с надписью. Можно предположить, что монахи по руинам определили, что изначально на этом месте располагалась водосборная цистерна, которую они и восстановили.

Южное помещение. Высокий арочный вход в узкое и длинное внутреннее пространство субструкций расположен в южной стене. Кладка этой стены, общая с цистерной, относится к монашеской реставрации (по крайней мере, ее внешняя часть), однако несомненно, что в основном она опирается на старые основания.
Внутри помещения, слева от входа, расположен вертикальный скальный выход, который использован, видимо, и как основание цистерны. Стена напротив его (т. е. справа, с востока) выложена монахами из камня, устроившими в ней четыре ряда маленьких квадратных ниш, образованных промежутками между некрупными каменными блоками, положенными в шахматном порядке.
Эта кладка приложена к торцовой северной стене, которая по строительной технике резко отличается от монашеской и относится к уже упоминавшимся остаткам древней постройки, сохраненной монахами и лишь укрепленной пристройкой новых частей. Она сложена в технике бутовой кладки и облицована хорошо обработанными плитами, что находит прямую аналогию в частях храма времени реконструкции (например, южный фасад с порталом и галерея с лестницей). Здесь расположен проход в следующее помещение (значительно более низкий, чем «основной» вход). Перекрывающая его высоко расположенная арка в пятах оформлена импостами (сохранился восточный). Несмотря на сильные повреждения, очевидно, что по своей форме он был аналогичен импостам на пилястрах в интерьере храма и в пятах арок под галереей. Облицовка с левой стороны от прохода сильно разрушена, но справа сохранилась настолько, что вполне позволяет судить о его оформлении. Видно, что по бокам от проема имелись две лопатки.
Остатки правой прослеживаются до самого верха и обрываются цементным сводом. Левая лопатка почти полностью утрачена, однако хорошо прослеживается ее основание. Вероятно, от этих лопаток к югу были перекинуты две арки, опиравшиеся на симметричные лопатки напротив (сохранилась нижняя часть юго-западной, вошедшая в кладку монашеской стены). Таким образом, в общих чертах восстанавливается близкий к квадрату план помещения. Вероятно, перекрытие его представляло собой коробовый свод, лежавший на двух пристенных подпружных арках. Соответственно, ось свода проходила по линии запад–восток, перпендикулярно скале. Западная стена помещения, которая сейчас представляет собой вертикальный скальный выход, в древности была выровнена: вдоль него прослеживаются следы каменного панциря-облицовки.

Северное помещение. Далее расположено помещение, чья южная и восточная стены являются продолжением средневековой кладки и отличаются высоким качеством обработки лицевой поверхности блоков. Левая (т. е. западная) стена — поверхность скалы, облицовки, судя по всему, не имевшая. К монашескому времени относится, видимо, толстая, грубо сложенная торцевая стена.
В ней расположен проходной проем, перекрытый массивной горизонтальной плитой. В северной части восточной стены (древней) имеется узкое окно, которое хорошо видно на старых фотография. Оно имеет практически параллельные откосы и арочное завершение.
Неясно, какое у этого помещения было изначальное перекрытие, однако важно, что на противоположных окончаниях восточной стены имеются две пристенные лопатки (между ними, видимо, была перекинута арка), что свидетельствует, видимо, о сложных каменных сводах. Следует также отметить в этой стене прямоугольные гнезда на уровне верхней части окна (следы промежуточных перекрытий или строительных лесов) и паз от дверного заполнения с внутренней стороны западного откоса входного проема.

В итоге этот отрезок стены приобрел необычную толщину. В восточной его части имеется окно, на откосах которого заметно наличие двух слоев кладки. Окно было на этом месте изначально: хотя проем сильно разрушен, сохранился in situ внутренний блок его арочного завершения. Другой такой же камень с арочным вырезом лежит на подоконнике. Кроме того, на древнем фасаде этой стены, внешняя облицовка которой отличается некоторой небрежность, прослеживаются остатки обрамления окна из специально подобранных, хорошо обработанных блоков.

Оставить комментарий

Популярные посты:

papai

Профессиональное строительство бани и сауны: почему важно доверять опытным мастерам при создании парного комплекса

w_postoronnim

Ржев 21.10

kiowa_mike

Потревожили на полочке кошичку от omochi_belka

id77

Тюрьма в России. Часть 2

katmoor

Купянск.

olga_srb

Ищу знатока турецкого

tytgrom

Цветы и ремонт. 30-07-2024

trombicula

Дусенька отдыхает

morena_morana

Почему считается, что измена жены – это конец всему, а измена мужа – просто

• Ранее
• Архив