Тулулай.
ershowa — 06.08.2015 Мне кажется, большим успехом в соцсетях пользовалась бы функция - скрыть песню в плэйлисте от посторонних глаз. Люди бы навставляли со спокойной душой Нюшу, Потапа и Настю, и Митю нашего Фомина. Мы все мгновенно превратились бы в Пелевинского мотылька Митю и беспрепятственно, без стыда смотрели бы в хрустальные смыслы строк, но, в отличие от Мити, редко бы ужасались этому смыслу и примитивной простоте его оформления, трансляции. Не говори, что мы опоздали, счастье накрыло, как цунами. у-хау-у. будиггибайбабай засыпай любовь моя засыпай.Иногда я представляю мир, где люди бы остро реагировали на популярные песни. Самое страшное время года для реагирования - весна. Вёсны лезут из всех щелей в уши простых людей. Весна-ааа, море увлечений без особого значения. довела нас всех весна до умопомрачения. тымс тымс. И все резко ебанулись.
Но если сделать такую штуку-невидимку, то все перестанут хихикать и тыкать в сторону друг дружки. Не придется внедрять трек Тимати в густой список гранжа, Моцарта и блэк-метала. Не придется в прихожей грязную куртку прикрывать красивым пальто и задвигать дырявые носки под диван.
А как можно будет наёбывать и клеить! Не нужно будет срочно удалять песни, которые Мужчина Мечты может забраковать. Можно будет продолжать подпевать своей Айове, но делать вид, что штырит от System of a Down. Короче, полный николай-тулулай.
Но почему-то меня перестал волновать русский рок. Не весь. Но многое в нем. Бывает, что я верю попсе из утюгов гораздо больше. Мне она не нравится, но я верю им. Я верю этой великовозрастной блондинке в мини, которая поет "о боже, какой мужчина". Я верю всем никаким Фабрикам. Они поют никак и ни о чем. И сами они никакие. Они по-настоящему никакие. Я верю жирному Стасу Михайлову. И песни у него такие же жирные и противные, как он сам. Говно говённо поёт о говне - верю говну.
А русскому року не верю. Многие наши рокеры не знают, в какую сторону метнуться - то ли рассказать о том, как они бухают, мама, то ли переделывать страну. И все это похоже на пьяного подростка в шортиках и с флагом. То ли ему петь про улыбку и я на солнышке лежу, то ли пора уже про что-то страшное и взрослое. Хуй стоит, вроде как, но тянет в песочницу. И мальчик думает, что если он периодически будет добавлять пафосу и слов о тяжелых человеческих страданиях и метаниях, то ему дадут. Он думал, будет хорошо, а вышло не очень. И все они мечутся, бегают от Элис к Свободе и Борьбе. И это какой-то сюр неебический.
А взрослых мало. Фёдоров, например.
|
</> |