Тук-тук!

kadykchanskiy — 26.10.2023

Посвящается 46-му президенту Северо-Американских Соединённых Штатов Джозефу Робинетту Байдену-младшему

— Тук-тук!
— Кто там?
— Сто грамм, блин! Открывай, сволота!
— Навернае, вы хатели сказать: «Аткрывай варата?»
— Умная, чё ли? Я грю: «Сволота, открыла калитку по-бырому!»

— Простите, кто вы и почему вы грубите незнакомому человеку?
— Управдом я… Эта…
— Но у нас в доме нет управдо…
— Открывай быстро, я сказал, а то ща дверь вынесу.

— Да что вы хатите-та?! Всё, я званю в милицию.
— Абрам, дай мне кувалду.
— Ой, падажжите! Я вспомнила тут… В саатветствии с пунктом 1234 Правил вы имеете право вайти мирно и без аружия.
— А ну, посторонись!

— Здрасьте… Прахадите, гости дарагие! Товарищ управдом, а это кто с вами?
— Это Абрам. Мой друг. Он бездомный. Скитается по разным фатерам, потому что отовсюду его гонят. Личность неприятная, конечно, но придётся потерпеть. Пусть он у вас в коридоре поспит.
— Он паспит, а патом уйдёт?

— Дура, что ли? Я же сказал: «Бездомный он». Куда он пойдёт? Да,кстати! Решено с каждой квартиры собирать по 50 денег в месяц на содержание Абрама. Ему же есть и пить надо. Опять же, носки менять раз в месяц.
— То есть? Я что, ещё и сама платить буду за то, что он тут у меня квартируется?
— А ты что, падла, против Абрама имеешь? Фашистка, да? Террористка? Он знаешь сколько натерпелся? Его всю жисть шовинисты угнетают. Или ты отрицаешь факт угнетения моего друга всеми? Попробуй только! Не то как перестану вашей квартирой править и покой в ней охранять, посмотрим, что запоёшь, когда пятьдесят насильников к тебе придут с топорами.

— Так с чего они придут-та? Никагда не приходили, и вот…
— А теперь точно придут. Если я тебя охранять перестану.
— Ой, эта так романтична, сколько, вы говорите, их будет? Пятьдесят? А симпатичные есть?
— Так! Всё! Пасть закрыла! Абрам, располагайся. Если чё, звони. Я твой друг. По пустякам тоже не тревожь. Каждый месяц буду засылать тебе на карту 1000 денег. Адьёс!

Наутро Серафима Геннадьевна решила проверить, не приснилось ли ей в страшном сне всё то, что случилось накануне. Накинув на плечи тяжёлый плюшевый халат, она, на ходу запахиваясь и завязывая пояс, направилась в прихожую, где на полу на старом матрасе должен был бы спать Абрам. Должен был бы, но…

Из кухни доносились голоса. Один из них точно не мог принадлежать Абраму. Это был женский голос.

— Фима, здравствуйте! — звонко взвизгнул Абрам, заметив застывшую фигуру хозяйки квартиры в дверном проёме.
— От здрасьте слышу! Это кто ещё? — осипшим голосом произнесла ошеломлённая Серафима Геннадьевна, протягивая скрюченный указательный палец в сторону толстушки, которая измельчала с помощью хозяйской электромясорубки хозяйскую же селёдку.
— Это не кто. Это Сара, моя жена. Она форшмак делает. Дивный форшмак, надо сказать, это её коронка. Хотите, она и вам сделает? Всего за 10 денег?

— Как эта? Десять маих денег за то, что вы испортили маю селёдку и испачкали маю мясорубку?
— Ой-ой-ой, какие мы испорченные химерой социализма и отягощённые менталитетом брежневского совка. Вы щё, не в курсе того, щё за прибавочный продукт надо платить? Если бы моя прелестная Сара не приложила к забытой и позаброшенной всеми селёдке свой кулинарный талант и свои навыки, полученные в институте питания РАМН, то эта селёдка так и осталась бы селёдкой. А теперь это форшма-а-к, — Абрам, говоря всё это с блаженной улыбкой на лице, вставил указательный палец, перепачканный фаршем из пересоленной селёдки пополам с сырым луком, прямо в приоткрытый рот Серафимы Геннадьевны.

Серафима Геннадьевна не смогла сдержать рвотный позыв и опорожнила желудок, обдав мощной струёй покрытую жёсткими чёрными вьющимися волосами руку Абрама. Тот осклабился и деловито стёр зловонную слизь полой плюшевого халата, надетого на Серафиму Геннадьевну.

— Таки щё? Уже пытки практиковать задумали? Я щас управдому-то всё расскажу! Вы мне за всё заплатите! И за это заплатите, и за грехи своих родителей , угнетателей моего народа, и за…

Что Абрам говорил дальше, Серафима Геннадьевна не запомнила. Свет в её глазах померк, звуки стали доноситься словно через вату, всё вокруг закружилось, завертелось и слилось в одну сплошную круговерть из тумана, неясных образов и обрывков фраз, произнесённых множеством незнакомых голосов:

— Вконец оборзела, старая, не хочет платить за пользование туалетом.
— Пытается сорвать замок с холодильника, от тварина, а! Халявщица чёртова!
— Она уже третий день не платит за пользование умывальником…
— А давай мы её первому этажу в аренду сдадим, пусть нам платят хотя бы за то, что она им уборку делает.

Когда все 15 новых жильцов квартиры, некогда принадлежавшей Серафиме Геннадьевне, собрались, чтобы обсудить, как им лучше распорядиться её телом, откуда ни возьмись в её душе поселился робкий отзвук протеста.

— Да как же так-то? За что мне такое наказание?
— За то. Сама не знаешь, что ли?
— Не-е-ет. А вы кто?
— Я твой внутренний голос. А ты что подумала?

— Ну… Не знаю, мало ли… Может, к Абраму ещё кто-то из родственников приехал пожить в моей квартире.
— Нет у тебя больше квартиры. Вообще ничего больше нет. Даже почки твои выставлены на продажу в интернет-магазине.
— Ах, ты ж боженьки мои! Правда, что ли?

— Пф-ф-ф… Где ты видела бога, который врёт?
— Так ты бог или внутренний голос?
— А какая тебе разница? Царя в голове у тебя нет, бога в сердце тоже нет. Да и само сердце твоё уже оплачено одним богатеньким старичком из Ниццы, которому требуется трансплантация.

— Матерь божья! Что ж теперь делать?
— Снимать трусы и бегать. Ха-ха-ха! Шутка. Сделай хоть что-нибудь. Хотя бы маме позвони, что ли…
— А нет такова спосаба, чтобы: «Р-р-раз!» — и всё стало как раньше?

— Э-э-эх ты… Халявщица. Хочешь ничего не делать и чтобы всё менялось в твою пользу?
— Но я же никому не причиняла зла. Меня-то за что?
— Так за «то»! Всё меняет под себя только тот, кто что-то делает. Тот, кто ничего не делает, вынужден мириться с тем, что его мир перестаёт ему принадлежать. Пространство не терпит пустоты. Ничейное пространство занимает тот, кто в нём нуждается. Когда он получает поле деятельности, тут же начинает перестраивать всё под свои нужды.

Услышав это, Серафима Геннадьевна отравилась в кладовку, где у неё на антресоли чудом сохранилась с советских времён початая пачка ДДТ. Поблагодарила Мамону — бога всех Плюшкиных — и, забившись в уголок, пересыпала содержимое упаковки в пластиковую бутылку с газировкой тёмно-коричневого цвета.

Процесс перемешивания жидкости с дустом занял много времени не потому, что Серафима Геннадьевна была такой уж педантичной, а потому, что она погрузилась в воспоминания о молодости, когда искренне считала, что каждый из народов бывшего СССР имеет право на самоопределение. Она активно убеждала родителей и знакомых в том, что, это справедливо и правильно, что республики единой некогда, великой страны получают «вольницу».

Теперь она неожиданно осознала, что, выразив публично нежелание заботиться о некоторых своих территориях, советские люди тем самым добровольно отдали свои земли тем, кому они нужны. Это было всё равно что выбросить вещь на помойку, объявив таким образом официальный отказ от права собственности на эту вещь.

На «ненужное» тут же набросились те, кому это оказалось нужным, и начали оставшиеся бесхозными республики использовать по своему усмотрению. Нет, новых хозяев отделившиеся княжества так и не обрели, но стали источником ресурсов и инструментом для достижения интересов тех, кто их «подобрал» и начал использовать, точнее, иметь по полной, как говорится, программе.

Теперь для того чтобы исправить печальную ситуацию, уже недостаточно объявить всему миру, что мы готовы взять всех под свою опеку обратно. Теперь необходимо действовать, а такие действия неизбежно сопровождаются тарарамом.

— Колу будете? — спросила Серафима Геннадьевна толпу разгорячённых подскакиваниями под громкую музыку квартирантов.
— Почём кола?
— Халява.
— Насыпай! — к Серафиме протянулись десятки потных рук с зажатыми в них пустыми стаканами.
— Пейте, пейте, господа мои справедливые и добрые, — приговаривала Серафима, разливая отраву по стаканам. — Угощайтесь, правозащитники! А ну-ка, все вместе, залпом.На счёт три… Раз… Два… Три-и-и!!!

На следующий день, когда трупы незваных квартирантов вывезли на бортовой «ГАЗели» на кладбище для незваных квартирантов, Серафима Геннадьевна с тревогой подумала об управдоме. Что делать-то теперь? Он же такой страшный. Придёт, накажет за терроризм, фашизм и шовинизм… «Надо бы подготовиться. Куплю-ка я себе страшное ружьё очень большого калибра с пулями дум-дум», — подумала отважная женщина и пошла в супер-пупер-маркет.

Вернувшись из «Двушечки» с новеньким очень страшным ружьём, Серафима Геннадьевна уселась в кресло, поставленное напротив входной двери, положила на колени оружие и начала читать инструкцию по применению, состав, данные о производителе и сроках годности изделия.

На последней страничке тоненькой брошюры было написано: «Тот, кто ждёт — теряет драгоценное время». И ещё: «Бей первым, Вова!»

— Я не Вова, я Серафима! Но… Ладна… Я паняла…

И тут из кармана послышалось жужжание телефона.

— Алло?
— Серафимушка, радость Вы наша! Говорят, что Вы очень страшное ружьё зачем-то купили…
— Управдом, эта Вы?
— Да, я, Серафима Геннадьевна! Я, конечно. Ваш защитник и помощник! Правая рука, что называется. А Вы это… С какой целью возобладали средством смертельного поражения, какого больше нет во всём доме? Наверное, в мышек стрелять? Хе-хе-хе…

— Нет, в крыс, которые пришли без спросу, стали у меня жить и мной распоряжаться.
— А-а-а! В крыс, значит? Ха-ха-ха… Ну, ладно, ладно… Только знаете что? Все уважаемые жильцы нашего дома объявляют Вам бойкот за то, что Вы обижаете слабых и не уважаете социальную ориентацию особенно иных жильцов из 13 квартиры.
— Каких-каких? Асобенно иных? Эта алкаши-тунеядцы-палавые извращенцы теперь так называются?

— Ну вот! Опять грозите миру своим очень страшным ружьём с пулями дум-дум…

Управдом говорил, говорил и всё это время думал, что Серафима Геннадьевна сидит у себя в квартире. На самом деле она разговаривала на ходу, приближаясь к квартире, на двери которой с недавнего времени появилась табличка «Управдом».

— Тук-тук! — послышался стук в дверь.
— Кто там? — Спросил управдом.
— Сто грамм… В тратиловом эквиваленте… Как гаварится, хочешь мира — закинь соточку управдому. Ха-ха-ха…

Судрома, 26 октября 2023 г.

Оставить комментарий

Популярные посты:

clemens

Работа курьером на велосипеде в Яндекс Еда: Возможности, преимущества и особенности

russiantowns

Россия. Мурманск. Часть 4. Май 2021

tytgrom

Вдоль канала. 19-2024

von_hoffmann

7/20 сентября День Памяти Преподобомучеников Александра Пересвета (1380) и

matsam

О футболе

sobakin_spb

Моя преееелесть 1.

uctopuockon_pyc

Симпсоны все знали и догадывались...

morena_morana

Вопросы, которые нельзя задавать мужчинам на первом свидании

kotofoto

Кто-кто, дед Пихто!

• Архив