Эльдорадо казино: что делает его уникальным среди конкурентов 
Кактусы 
ШОК 
Выборы без выбора 
Моноглазики, циклопики, глазастые инопланетяшки! 
Алтай. Катандинские староверы. 
Поствакцинальные осложнения. Вся правда о пробе манту. 
Забор.. то есть, коттедж поплыл* 
Меня взломали хакеры! Все-таки есть что-то глубоко неправильное в том, что Путин возложил венок именно на могилу Свиридова. Не на могилу Юрия Щекочихина, не на могилу Политковской, не Магницкого, не семьи фермера Аметова с малыми детьми... Хотя политически он, ...
Троцкист. 1941-1950г.
oper_1974 — 25.06.2012
"Восемнадцатого августа 1941 года на территории
Крыма объявлена мобилизация, в том числе и моего возраста. В
военкомате меня по возрасту (и еще, вероятно, на основании моих
биографических данных) определяют нестроевым и зачисляют в
транспортную роту 1-го запасного стрелкового полка. Размещается
полк в симферопольских казармах.Командир транспортной роты, бывший оперуполномоченный райотдела НКВД Емельянов вызывает меня к себе. Я по привычке жду неприятностей - что хорошего могу я ожидать от вчерашнего оперуполномоченного?
Но, к моему удивлению, Емельянов отнесся ко мне с необычным для энкаведешника сочувствием. Он прочел составленные в военкомате на меня документы и в моем присутствии уничтожил их. Разговор шел с глазу на глаз, Емельянов сказал мне:
- Забудь свое прошлое. Его нет. Война все спишет. Только не болтай, ни с кем не откровенничай... Потому что есть директива: всех, отбывших срок по ст. 58-й направлять в рабочие батальоны...
Он назначил меня писарем транспортной роты, дал мне соответствующие инструкции и формы и предложил приступить к выполнению своих обязанностей. Я работал с ним больше года, вплоть до момента, когда в 1942 году он подорвался на мине, и убедился в его скромности, честности и порядочности. Были, значит, когда-то в этом аппарате и такие... Особенно убедил меня в порядочности Емельянова один разговор с ним в ноябре 1941 года.
Отступление из Крыма продолжалось. В сентябре наш полк перебазировали в район Семи Колодцев, а оттуда, уже в ноябре, мы должны были переправиться сначала в Керчь, а потом в Тамань. Перед переправой нас задержали в поле - уж слишком много скопилось на переправе отступающих частей. Здесь, в поле, в трех километрах от Керчи, мы и расположились до наступления темноты, когда происходила переправа.
Емельянов предложил мне устроиться вместе с ним у одной из многочисленных копен накошенного сена. Он тщательно осмотрел выбранную копну - не залег ли там уже кто-нибудь? - мы развернули наши плащ-палатки, устроились поудобнее - и вот тут-то начался у нас задушевный разговор.
Обоих нас, как и каждого советского человека, волновал тогда один и тот же вопрос.
Что происходит? Почему так легко удается фашистам захватывать нашу территорию? Да не просто территорию, а области, наиболее густонаселенные и важные в хозяйственном отношении? Почему так относительно слабо сопротивление Красной армии? Ведь до войны советские люди с полной убежденностью пели: "Но от тайги до Британских морей Красная армия всех сильней..." Где же ее сила, где могущество?
Об этом спрашивал меня, лежа на стогу сена, под крупными южными звездами, бывший чекист, а ныне командир транспортной роты Емельянов. Он спрашивал меня, бывшего троцкиста, то есть по чекистским понятиям "врага народа", что я думаю об этом. Верно ли, спрашивал он, что наша армия отступает только из-за внезапности нападения врага?
Что я должен был ему ответить? По всем зэковским традициям я должен был либо уклониться от прямого ответа, либо нести официальную казенную чепуху. Откуда я знал, не настрочит ли завтра мой начальник на меня соответствующую "телегу" в соответствующий отдел?
Но что-то подсказывало мне, что Емельянов этого не сделает. Что-то удерживало меня от того, чтобы ловчить с ним. И я заговорил совершенно откровенно.
Конечно, тогда, в ноябре 1941 года, я еще не знал многого, что стало мне известно потом. Не знал я о "плане Барбаросса", созданном по приказу Гитлера еще в апреле 1940 года. Не знал о том, что с того же 1940 года гитлеровские войска стали постепенно стягиваться к границам СССР. Не знал, что и военное командование, и наша разведка обо всем этом сообщали Сталину, даже о примерной дате нападения на СССР. Не знал, что Сталин запретил главному командованию своевременно привести в действие разработанные на случай ожидаемого нападения противника оперативный и мобилизационный планы.
Ничего этого тогда я не знал. И все-таки на вопрос Емельянова ответил решительно: нет, не во внезапности дело! Когда развертывается война такого масштаба, о внезапности не может быть и речи. Чтобы начать такую войну, надо сосредоточить на границах будущего противника, по крайней мере, пятимиллионную армию и огромное количество военной техники. Можно ли это сделать тайно, незаметно, в течение нескольких дней? Конечно, невозможно. Все это происходило по соседству с нами, на наших границах, в течение нескольких месяцев. О какой же неожиданности может идти речь?
А потом, рассуждал я, ну хорошо, допустим - внезапность. Но если есть сильная, мощная оборона, внезапность может дать преимущество противнику только в самой первой начальной стадии военных действий. Но фашисты ведут наступление уже не в течение дней или недель, а уже в течение месяцев. И за эти несколько месяцев они подошли к Москве, окружили Ленинград, захватили всю Белоруссию, Литву, Латвию, Эстонию, большую часть Украины и немалую территорию России, а теперь вот гонят нас из Крыма. Где же наша линия обороны, которая обошлась стране в несколько миллиардов рублей? Где наша авиация: ведь наши пехотные части и население беззащитны перед фашистскими бомбардировщиками.
Нет, говорил я, дело не во внезапности, а в чем-то более глубоком и серьезном.
...Тогда, повторяю, ни я, ни Емельянов многого не знали. И основные жертвы были еще впереди. И недалек уже был день, когда подорвется на мине мой молодой начальник, лежавший сейчас рядом со мной на сене и задумчиво покусывавший травинку.
+++++++++++++++
Майора Голядкина по его просьбе откомандировали в действующую армию, а наш полк под командованием нового командира подполковника Сирадзе отправили на переформирование в Кутаиси.
Там я получил назначение на должность зав. делопроизводством полка. Должность не бог несть, какая, но, оказывается, занимать ее положено офицеру. Поэтому меня вызвал комиссар и просил, почему у меня нет офицерского звания, хотя высшее образование я имею.
- Вероятно потому, - осторожно ответил я, - что у меня нет специального военного образования.
- Ну, это пустяки, - сказал комиссар, - для вашей должности военное образование не нужно, а вот офицерское звание необходимо. Я подам рапорт в отдел кадров Закавказского Фронта о присвоении вам офицерского звания.
Очень мне этого не хотелось - главным образом, из-за связанной с процедурой присвоения офицерского звания необходимости заполнять анкеты и писать автобиографии. Я попытался убедить комиссара, что представлять меня к офицерскому званию не надо.
- Товарищ комиссар, - сказал я, - ведь я считаю своим долгом служить в армии только до тех пор, пока идет война. А когда война кончится, я вернусь к своей специальности...
- Звание младшего лейтенанта, которое вам сейчас присвоят, этому не помешает, - резонно возразил комиссар. - Вам сейчас 43 года, кто вас в этом возрасте и в этом звании будет удерживать в армии? Кончится война, демобилизуетесь - и будете заниматься, чем хотите.
Возразить мне было нечего. Я промолчал. Комиссар спросил:
- Может быть, у вас есть другие, более серьезные причины отказываться от офицерского начни? Тогда назовите их.
Да, у меня были очень серьезные причины, но назвать ему их я не мог, и снова промолчал.
- Идите и подумайте, - сказал комиссар, - а завтра я вас снова вызову.
Весь день я думал. И не только думал, но и наводил справки. От работников дивизионного отдела кадров узнал, что присвоение звания младшего лейтенанта - процедура несложная и совершается быстро, особенно если человек имеет высшее образование, что в Москву, в Министерство обороны посылаются только списки лиц, которым присваивается это звание, без анкет и автобиографий. И, махнув рукой, я решился. Заполнил, анкеты и написал автобиографию, в которых, конечно, обошел молчанием и свою былую партийность, и ссылку, и лагерь. И через несколько недель мне сообщили о присвоении звания младшего лейтенанта.
+++++++++++++
В середине 1944 года меня назначили помощником начальника адмхозчасти дивизии. Практически дивизия наша, уже давно сформированная, в военных действиях не участвовала. Фронт отодвинулся далеко, и наши воинские части несли гарнизонную службу: командир дивизии, полковник Хубулури был одновременно начальником Кутаисского гарнизона. Узнав от кого-то, что моя семья бедствует в эвакуации, он вызвал меня и посоветовал взять семью в Кутаиси, обещав через квартирную часть гарнизона помочь устроиться с жильем. Мне выдали пропуск и литер на жену и дочь, я выслал им документы и стал ждать.
+++++++++++++++
Конец войне, надо думать о демобилизации и о работе. С демобилизацией мне пришлось повозиться: несмотря на мой возраст и на то, что командир дивизии поддержал мою просьбу, я получил несколько отказов, и только в феврале 1946 года меня, наконец, демобилизовали.
И тут передо мной опять встал грозным призраком анкетный вопрос. Как быть? Продолжать линию, начатую в армии, и скрывать свое прошлое или рассказать в автобиографии нею свою историю?
Хорошенько подумав, я решил никаких признаний не делать. Исходил я при этом из нескольких предпосылок - частью верных, частью неверных. Я не верил, в отличие от некоторых прекраснодушных товарищей, что Сталин после победоносной войны будет править страной более мягкими методами и что "война все спишет". Но зато я поверил ходившей по Москве легенде, что в октябре-ноябре 1941 года, во время прорыва немцев к Москве, органы безопасности, запаниковав, сожгли весь свой архив. Следовательно, рассудил я, они сожгли и личные дела зэков, которые должны были "храниться вечно". А значит, проверить мою анкету будет невозможно.
.....Пошел я сначала к профессору Мендельсону. Он принял меня очень тепло, хотя прекрасно знал, что я был в ссылке и лагере, и подробно расспрашивал меня о моих злоключениях. правку он мне, конечно, дал. Дали такую же справку и профессор Ястремский, и нынешний чекан, и на основании этих трех справок Плановый институт выдал мне копию диплома. Меня «числили в плановый отдел Кутаисского автозавода уже на постоянную работу. А вскоре после этого начальник планового отдела Ровинский был отозван в Москву, и меня утвердили начальником отдела.
Конечно, была еще морока с оформлением моего допуска к секретной переписке. Я под разными предлогами затягивал заполнение анкет и прочих бланков, но, в конце концов, пришлось уступить настояниям начальницы спецотдела. Вскоре из Москвы поступило уведомление о допуске меня к секретной переписке. Значит, моя "липа" прошла. Казалось бы, это свидетельствует о том, что у органов безопасности отсутствуют данные о моем прошлом?
Не тут-то было!.." - из воспоминаний ст.лейтенанта 964-й полка 296-й стрелковой дивизии И.Л.Абрамовича.
(+9 фото)
Оставить комментарий
Популярные посты:
Архив записей в блогах:
В конституции многих стан записано что высшим источником власти является народ. А в Библии написано что "всякая власть от Бога". Демократические принципы Украины ещё со времён козачьей вольницы это "власть нужно контролировать". Принципы же России - это упование на ...
Еще одна порция работ одесских художников с выставки, которая проходит сейчас в Киевском Доме художника.
Овсийко Николай "Семена времени"
Сегодня попытаюсь показать работы, ...
"Каждая лягушка хвалит своё болото!" Как показывает практика не каждая. Прекрасный пример тому Москва. Я живу на два города и имею московскую прописку, что мне это даёт-хм, не знаю, ничего..Люблю ли я оба этих города-хм, нет.. А точнее, знаете, я ...
Всем второй завтраг, рюмку кофе с ромом, булку с изюмством и вот это все. А также капельку оливкого масла. Нет, не все новости Палычу таскать. В продолжение http://ru-auto.livejournal.com/39331132.html Новости устренней копипасты сообщают с прискорбием: Часть скоростной автомагистрал ...
