три писателя - 1

alexander_pavl — 07.10.2010 Итак... Булгаков, Бунин и Набоков

Булгаков – не самый дурной объект для подражания, он и талантлив и разнообразен и остроумен и забавен, но всё же это китчевый писатель, это литератор, который вставлял в свои книги находки современников, набивая тексты аллюзиями и скрытыми цитатами из Катаева, Аверченко, Эрдмана, Ильфа и Петрова. Булгаков так хорош, потому что хороши его современники, с которых он снимал сливки. Для современной (или для застойной) российской литературы этот метод не годится – не с кого снимать сливки. Впрочем, эпигоны Булгакова не анализировали его метод и не пытались им воспользоваться. Крайне простодушно они набивали свои вялые тексты «мистикой» и «метафизикой», не менее пошлой, чем у Булгакова в «Мастере и Маргарите». Ужасно, что заразе имитации Булгакова, наряду со всякими Орловыми и Кимами, оказались подвержены по-настоящему талантливые писатели, такие как Леонид Леонов и В.Тендряков.
Но подражание Булгакову – это ещё полгоря. Настоящая чума русской литературы второй половины ХХ века – Бунин и Набоков. Этим писателям подражали даже не из восхищения скромными литературными достоинствами их текстов, а по боковым соображениям.

Иван Бунин был предметом восхищения советских интеллигентов. Какая замечательная жизнь! Певец дворянских усадеб не принял вульгарных большевиков, проклял Коммуниздию и удалился в эмиграцию, где, обиженный всеми, нищий и одинокий, прожил бедную и гордую жизнь в скромной двухэтажной вилле на одном из самых дорогих и фешенебельных курортов мира в окружении небольшого гарема влюблённых женщин и в заключение получил Нобелевскую премию по литературе – как не восхититься подобным аристократизмом духа! Такая биография – мечта всякого советского интеллигента («жить на вершине голой, простые писать сонэты... и брать от людей из дола хлеб, вино и котлеты»), и на подобном фоне меркнет собственно литература Ивана Бунина. Буниным восхищались и восхищаются, но, естественно, не читали и не читают, потому что читать «Суходол», «Господина из Сан-Франциско» или «Сны Чанга» попросту невозможно. Это даже не плохо, это просто никак. Литература гладкого среднего уровня, чистописание ни о чём.
Моэм однажды заметил, что великий Чехов не умел складывать острый сюжет (это заметно по «Черному монаху», «Драме на охоте» и «Рассказу неизвестного человека») и потому превратил свою слабость в достоинство. В бесчисленных рассказах Чехова всё строится на том, что сюжет должен развиваться, герои должны совершать осмысленные поступки... а они пьют чай и говорят пошлости. И ничего не происходит – и именно в этом драма, в том, что ожидание поступка заменяет поступок. Эпигоны гениального Чехова принялись воспроизводить именно его слабость, то есть бессюжетие, а не подмену поступка бездействием. Среди эпигонов видное место занял, конечно, Бунин, амбициозный поэт, решивший писать прозу и выдвинутый в литературу Максимом Горьким. Бунин-то, он из «подмаксимников», как иронически назвали всех этих бесчисленных сереньких писателей-реалистов. Сначала Бунин писал Горькому подобострастные письма, но позже, укрепившись в издательствах, пренебрёг своим бывшим покровителем и отзывался о нём не иначе, как с презрением и ненавистью. Хотя о ком это Бунин хоть раз доброе слово сказал? Только о Чехове. Об остальных – исключительно гадости. Он только гадости и мерзости видел в окружающих людях, и это, между прочим, импонировало советским интеллигентам, когда после 1956 года на них хлынуло половодье бунинских однотомников.
Существует легенда, что якобы при советской власти Бунина не печатали – не далее, как неделю назад я спорил с одной окололитературной дамой, убеждавшей меня в этом – но это, как многое, связанное с Буниным, всего лишь легенда. Бунина издавали неимоверно много, массовыми тиражами во всех столичных и многих региональных издательствах. Бунин был единственным классиком русской литературы, которого можно было свободно купить в магазине даже в страшные годы книжного голода 70-х. Все прилавки были завалены Буниным, но тем не менее в среде советских интеллигентов над автором «Иерихонской розы» и «Жизни Арсеньева» витало очарование запретности. Они ведь всё равно его не покупали, а если и покупали, то не читали. Они любили легенду о нём. Впрочем, одна книжка Ивана Бунина всё же читалась и, увы, читается советскими интеллигентами до сих пор – «Окаянные дни», один из наиболее мерзких литературных памятников ХХ века, неизменно ценится за истерический антибольшевизм.
Совписам тоже хотелось быть буниными. А что такое «Бунин»? Это прежде всего, отсутствие сюжета. Бунин был плохим рассказчиком (намного хуже Чехова, потому что Чехов писал коротко и сдержано, почти сухо, экономил слова, а Бунин раскатывал напыщенные описания непонятно чего на несколько страниц) и потому даже писал специальные статьи, в которых объяснял, что в его рассказах ничего не происходит, не потому что он не умеет рассказывать интересные истории, а потому что литературе надо избавляться от динамичности и увлекательности. И подражатели Бунина, зачарованные призраком Нобелевской премии (её Бунину дали именно как «типичному представителю Великой Русской Литературы» как раз в том момент, когда оная окончательно умерла) и романтикой эмиграции, километрами накручивали гладкие повествования без персонажей и истории.
Подражание Бунину было повальным. Буквально четыре пятых Союза Советских Писателей подражали Лауреату Нобелевской Премии. Хотя среди подражателей были люди, создававшие настоящую литературу (чудесны рассказы Юрия Казакова), но в основном это было унылое дерьмо, бесконечное «настроение с подтекстом». Хорошо закрученный сюжет, динамика, напор, яркие герои, всё это было выброшено из советской литературы. Персонажи советской литературы (а теперь - и российской литературы) перестали испытвать сильные чувства, перестали стремится к цели. Повести, рассказы и романы с начала 70-х годов и по сей день состоят из утомительно-подробных описаний повседневности, в которой ничего внятного не происходит. Это уже не литература. Это графомания, все эти бесконечные букеры, антибукеры, книги года и книги столетия - они не нужны читателям и существуют лишь для оформления амбиций и удолетворения тщеславия литературной тусовки.
За пределами России Бунин никогда не был особенно известен, а сейчас уже прочно забыт даже историками литературы, но призрак его маячит над гробом российской литературы до сих пор.
Эта заметка, которая должна была вкратце охарактеризовать сразу три фигуры, культовые для советско-российских писателей, к моему огорчени, расползлась сверх ожидания, хоть я её и скоратил беспощадно. Так что Набоков сюда не поместился, про него как нибудь в другой раз. Если интересно, могу разобрать пару-тройку рассказов Бунина, чтобы не быть голословным в своих нападках на него. В принципе, разбирать эти рассказы одно удовольствие. Они такие схематичные и примитивные, что с лёгкостью развинчиваются на детальки констуктора.
Но если не интересно – оставим угрюмого любителя антоновских яблок в покое и поговорим о чём-нибудь более весёлом.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив