Требуется якутский мэр. Срочно! Обращаться к России.

nelidova_ng — 28.02.2019

Недавно мне понадобилось срочно сделать пару простеньких фотографий для статьи. Нашла в интернете телефон нужной организации, где находились экспонаты, позвонила. На том конце провода выслушали, глубокомысленно задумались: «Так-так-так». И переадресовали сотруднице, непосредственно занимающейся этим вопросом.  

Та почему-то испуганным голосом сказала:  

– Это только через администрацию.

 – Городскую?! – в свою очередь, испугалась я. Потому что если через городскую – нужно делать письменный запрос и ждать ответ в течение 30 дней.  Как раз накануне я обращалась туда к коллеге из пресс-службы за копией одного безобиднейшего документа (о протечке канализации). И она мне сказала: «Ой, что ты, эти документы только для внутреннего употребления». Ну да, ведь вокруг уши, а враг не дремлет и только мечтает скопировать бумажку о протечке канализации.

– Нет, – успокоила меня телефонная собеседница. – В администрацию нашей организации (есть одна большая администрация, а вокруг выросло много маленьких автномных администраций -АВТ.). Сейчас я вас переведу на другую линию. Только сегодня директору некогда, а завтра она едет в область в командировку.  

Стоит сказать, что при каждом «пустом» звонке мне приходилось представляться и долго объяснять, для чего мне нужны фотографии. Да сделала я, в конце концов, фотки в тот же день, в другом месте через знакомую. Процесс занял полторы минуты.   

Вдруг вспомнила, что ещё год назад мы с этой знакомой спокойно проворачивали маленькие мероприятия (не содержащие призывов к войне, насилию, распространению и употреблению наркотиков, свержению существующего строя, работорговле, проституции и прочее). А недавно от неё узнала, что директорским указом подобные встречи можно устраивать только через труп… то есть, через кабинет директора. Через строгую беседу, бланк с заявлением и подпись.

Мне следовало лично договориться с начальницей: созвониться, попасть на приём, устно изложить суть просьбы, а затем перенести её на бумагу. Время и цель мероприятия, предполагаемые количество и социальный состав аудитории в процентном отношении. Число, дата, подпись. Да, и обязательно представить сценарий (раньше встречи прекрасно получались экспромтом, «живьём»).  

Я задумалась. Неужели у директора так мало дел, что она вынуждена не пропускать мимо своего бдительного ока ни одного малейшего шага подопечных и вникать до мелочей в каждое пустяковое дело?

И до меня дошло: мало! Вот сидит она за столом в одиночестве и тишине. Сидит и боится: а ну как догадаются, что ей нечем заняться, и сократят её должность?! А тут: рабочая суета, сотрудники туда-сюда снуют, принтеры гудят, горы тёплых бумаг выпекается, очередь в приёмной томится… Чем длиннее очередь – тем значительней и величественней директор.

И как это: рядовой сотрудник через её голову смеет принять решение? Это же… покушение на святое! На столпы! Хаос! Это почти революция в отдельно взятой конторе!

***

Однажды я рекламировала алкогольное пиво. Что вы такие глаза делаете? Было время, когда и водку читателям и зрителям за милую душу впаривали. Сравнивали её с обжигающей прозрачной родниковой водой, сдержанно намекали на лечебные свойства.  

Ну а уж пиво… Расплавленный янтарь, мягкий вкус, бархатная пена и всё такое. Женщинам за сорок очень рекомендовали: кожа, волосы, ногти, знаете ли… Витамин Е, почти эликсир красоты и молодости.

Кстати, сегодня хитрое пивное лобби тихой сапой снова пролезло на экраны, прославляет своё безалкогольное химическое варево. Скрытая реклама называется.  

А ключевое-то, зомбирующее слово «пиво» – осталось. И осталась бутылка в ледяных каплях, и вкусное чпоканье пробки, и насыщенный аппетитный звук наливаемого в бокал пенящегося напитка… Только значок в углу прибавился «0%», да кто на него смотрит. Видно, мало нам пивного поколения девяностых.       

Ну вот, значит, накатала я 10 тысяч знаков про вкус и пользу пива, и нужно было срочно сдать текст в набор до обеда. Поэтому, минуя пресс-секретаря пивоваренного цеха (она не специалист, а мне дорога каждая минута), я сбрасываю материал на вычитку прямо главному пивовару-технологу. Пивовар вносит кое-какие правки, одобряет, и статья уходит в редакцию.    

И тут раздаётся гневный звонок пресс-секретаря. Я не вижу её в эту минуту на том конце провода, но, судя по шипению и бессвязным выкрикам, она там вся красная, трясётся и находится в крайней степени раздражения.  

Как я посмела её обойти и действовать напрямую?! Это равнозначно тому, что подозревать в никчёмности её должность, подвергать сомнению значимость её фигуры. Хотя, между нами, вся значимость заключается в том, чтобы поглядеться в зеркальце, подкрасить губы, взять текст и отнести в соседний кабинет. Или на пресс-конференциях надувать щёки и говорить: «Без комментариев». Ну, абсолютно лишнее звено.

А лишним-то звеном в этой ситуации оказалась я. Меня к заводу, к этому золотому пивному тельцу больше на пушечный выстрел не подпускали. Пресс-секретарь о том позаботилась. Ну и не больно надо: меньше греха на душе.   

Эдак скоро дворника на хромой козе не объедешь. Важно процедит: «Обратитесь в дворницкую  пресс-службу».   

***

Если пройтись по городу… Боже ж ты мой, сколько за два последних десятилетия выросло новеньких красивых казённых особняков с солидными бордовыми, серебряными и золотыми табличками! Когда-нибудь мы войдём в историю как золотой век, эра махрового чиновничьего расцвета.  

Раньше в городе было два главных здания: горком партии и горисполком. Всё. Сейчас те два здания забиты под завязку, а чиновникам тесно. Они выплеснулись, как то перебродившее пиво, по всему городу.  

Культура заняла бывшую библиотеку, спорт – первый этаж жилого дома, молодёжная политика – бывший детский клуб. Архитектура – двухэтажный коттедж, стилизованный под замок с башенками.

Центр занятости – нехилый домик в 600 квадратных метров, с сауной и релаксационным центром для своих работников. Потому что работа ужасно нервная. В советское время эта служба называлась скромно «бюро по трудоустройству». Был один кабинетик с одной начальницей и одной подчинённой. И кривенькая деревянная лестница, вечно забитая народом.  

Потому что работы было хоть ложкой ешь, на любой вкус. А желающих на неё устроиться – ещё больше. И две эти женщины за свои 110 рэ в месяц прекрасно справлялись.  

Сейчас Центр занятости пустует, эхо гуляет в вестибюле. Нету работы, нет желающих работать за 6 тысяч рублей. А других и не предлагается. Другие с руками рвут, и они не доходят до Ценитров занятости.

Однако деятельность кипит: гудят принтеры, стучат ноготки по клавиатурам. Сотрудницы, цокая каблучками, с озабоченным выражением лиц, носят из кабинета в кабинет отчётные бумажки.    

А Пенсионный фонд – мама родная, заблудиться в его лабиринтах можно. Разделился на городской и районный: находиться вместе в одном здании – ниже его достоинства, как можно?! В роскошных просторных туалетах вполне может разместиться на ПМЖ несколько многодетных семей из аварийного жилья.

Впрочем, те сияющие и благоухающие французскими ароматизаторами туалеты мало кто из бабушек и инвалидов видел. Уборщица, со шваброй наперевес, так грозно взглянет: дай Бог ноги унести.  

А ведь в советское время собес умещался в одном крошечном кабинете и предбаннике. Начальница и секретарь-машинистка  – вот и весь штат. И начальницу город знал по имени-отчеству. А пенсии были, не в пример нынешним, ого-го какие. Учителя получали 132рубля – по тем временам выше некоторых зарплат.

***

Нынче садиковское и школьное начальство плотно заняло здания бывших садиков. Вместо детских голосов и смеха – то же бешеное гудение принтеров и ксероксов, тот же деловитый стукоток каблучков. Чем меньше детишек – тем стремительнее растёт количество начальников, копировальной техники и бумаг. Такая закономерность.  

Провести бы во всех этих учреждениях большую чистку – какая армия бы высвободилась. И – на поля её, выращивать картошку. Выполнять программу продовольственной безопасности и импортозамещения.

Хватит или ещё продолжить экскурсию по городу? Раньше милиция с участковыми, прокуратура, суд, следователи, паспортный стол, ГАИ располагались в трёх маленьких двухэтажных «сталинках». И ничего, справлялись, преступлений совершалось на порядок меньше.

Сейчас, чтобы объехать все эти бурно разросшиеся службы, дня не хватит. Либо выросли новенькие здания, либо с евро шиком отреставрированы старые. Обнесены китайскими стенами с видеокамерами по периметру, с КПП на входе. Охраняют себя – то ли от граждан, то ли от террористов. Хотя террористы как-то больше граждан предпочитают взрывать, а не особняки с табличками.

Это при том, что город уменьшился, съёжился, усох почти на четверть. Тихо умерли десятки заводов и фабрик. А значит, молодёжи негде работать и нечем себя занять. А жить хочется красиво, как в телевизоре: с тёлками, баблосом и пиф-пафами – и молодые идут на преступления. 

А раз преступают закон – их нужно ловить (полиция). 

Собирать улики (следователи). 

Доказывать вину (прокуроры). 

Защищать (адвокаты).

Судить (суд). 

Ну и сажать, естественно (ФСИН). 

И содержать и задабривать всю эту карательную армию. 

А после нянчиться, сюсюкать, реабилитировать, поддерживать (благотворительные фонды). Выдавать пособия (чиновники). Строить социальные квартиры (строительный бизнес). Бесплатно распределять продуктовые карточки (сейчас лихорадочно придумывают под это структуру).

И каждый при своём деле.  

Оставить комментарий

Популярные посты:

vitellius

Эксклюзивные обручальные кольца ручной работы: символ вечной любви и уникальности

cccp_foto

Осенняя пятница

booky_moussy

Контрольная точка: Полночь, пирог с яблоками и брусникой

ilion-skiv

Алексей Чадаев. Глобус Украины

gun001

Куба. «San Pedro de Alcantara».

watermelon83

Усы

pantv

Сенной пешеходный мост Санкт-Петербурга

sadalskij

Солонка России

philologist

Ауджиас К. Стамбул: Тайны, истории и легенды (2024)

• Ранее
• Архив