Тысячелетний райх - 83
qebedo — 09.03.2024 Константинос IX. Оптимист на троне«Взяв власть в свои руки, Константинос стал вершить дела без надлежащей твердости и осмотрительности… В то время как у Ромейской державы есть два стража — чины и деньги, а кроме того, еще и третий — разумное о них попечение и раздачи со смыслом, он сразу же принялся опустошать казну и подчистил ее до последней монетки. Что же касается чинов, то их тут же, не имея оснований, получили особенно те, кто приставал с просьбами к Константину или же вызывал его смех уместно сказанным словом… Что же касается другой его черты, то я и прежде хвалил ее в Константиносе и не менее высоко ценю ныне: он ни перед кем не был кичливым и грозным, не разговаривал выспренно и заносчиво, не мстил прежним своим недоброжелателям… Его речь была полна очарования, он охотно и часто улыбался и веселое выражение лица сохранял не только в забавах, когда это было уместно, но и во время серьезных занятий. Он сходился с людьми характера простого и не надутыми от важности» (Пселлос).
Константинос IX
Семейная жизнь нового василевса шла сикось накось — Зои то ли уже не могла иметь детей, то ли уже не хотела, а то ли и того, и другого (в ее-то возрасте), так что Константинос продолжал открыто жить со своею любовницею Марией Склиреной, племянницей его второй жены Елени из «тех самых» Склиросов. «В ее внешности не было ничего замечательного, но не давала она поводов и для осуждения или насмешек; что же касается ее нрава и ума, то первый мог смягчить и камень, а другой способен был постичь что угодно; несравненной была и ее речь: утонченная, украшенная цветами красноречия, ритмизированная, как у искусных ораторов; сладостные слова сами собой струились с ее уст и придавали говорящей несказанную прелесть… Слух у нее был чутким, как ни у какой другой женщины, и связано это, как я полагаю, не с ее природой, а с тем, что все кругом, и она знала это, судачили на ее счет; слово, процеженное сквозь зубы, было для нее уже молвой, а шепот давал основания для подозрений». Василевс сделал ее севастой — обычно так титуловали василисс, но, как и с кесарем, титул со временам «слегка подопустился». Около 1045 года Мария заболела и умерла: «лечение не помогало, грудь у нее болела, дышать ей было очень больно». Но главный вред от ее связи с Мономахосом заключался в ее родственниках, которые забрали себе слишком много власти.
Уже известный нам по взятию Эдессы и отвоеванию Сицилии стратиг Георгиос Маниакос (см. предыдущие серии) был освобожден из заключения, назначен катепаном Италии (катепаникион — объединение фем Лонгивардии, Калаврии и Апулии) и отправлен в Апулию — там лангобарды из княжества Салерно и их новые друзья нормандские рыцари д’Отвили отняли у ромеев и слили почти все полимеры. Маниакос взялся за дело с присущей ему бешеной энергией и вскорости многое «вернул взад». Всё это время в Константинополисе Романос Склиренос, брат севасты Марии, блудил с женой Маниакоса, и в итоге захотел уничтожить ея мужа. Константиносу IX было «достоверно сообщено от лучших шпионов», что катепан Италии задумал мятеж. В Апулию срочно был послан новый катепан, а Маниакосу приказали вернуться в Константинополис. Блять, мы это уже проходили (см. предыдущие серии), вскричал Георгиос, кОзнил нового катепана, взял войска, высадился в Диррахионе и пошел на Солунь — однако по пути встретил армию василевса, разбил ея, однако погиб в бою в 1043 году.
Маниакос
В том же 1043 году на ромеев напали их давние и постоянно злобные враги — русы. Хакан Ярицлейв Вальдемарссон (князь Ярослав Владимирович) наслал своего старшего сына Вальдемара (Владимира) с воеводами Вышатою и Иваном Творимиричем с кораблями «бещисла». Летом 1043 года в бухте у маяка Искресту состоялось морское пообище, которое русы с треском продули флоту Василиоса Феодороканоса (Константинос IX наблюдал за боем с берега), потеряв «бещисла» кораблей. Вальдемар и Иван Творимирич решили пробиваться по морю (и довольно быстро утекли), а у «нескольких тыщ» (пишут, что 6 000, но кто ж их, бусурманов-то, считал?) воинов кораблей уже не было (то есть, их тупо бросили — «нас с тобою наобали»), и они с Вышатою поскакали назад берегом, были настигнуты у Одессоса (Варны) стратигом Канталаконом Кекавменосом, порезаны и взяты в плен (кто сдался). Пришлось Ярицлейву выкупать Вышату и «несколько сот» пленных (остальных ромеи кОзнили), на чем война с русами и закончилась.
Василисса Зои умерла в 1050 году 72 лет от роду. Константинос IX более супруг не брал — да и никто бы ему не позволил в четвертый раз-то. Так что правили страною они вдвоем с Феодорой. В 1054 году случилось то, что давно уже вызревало — очередной срач с римским понтификатом закончился церковным расколом. Захваты лангобардов и нормандцев в Апулии привели к тому, что тамошние церкви перестали подчиняться патриарху Константинополиса — в них ввели «латинские» обряды, содержавшие такое немыслимое богохульство, как то: служение литургии на хлебе из пресного теста; пост в субботу во время Великого поста; отсутствие пения «Аллилуйя» во время Великого поста; употребление в пищу удавленины (не хахяль! как они могли! Аллаху акбар!) и прочие гадости! Патриарх Михаил Керулариос повелел послать гневное письмо, в ответ на которое кардинал Хумбертус де Сильва Кандида сочинил целый «Диалог», на который богослов Никитас Стифатос сочинил «Антидиалог»…
Ярицлейв Вальдемарссон
Вот так, слово за слово, в 1053 году патриарх велел закрыть все «латинские» церкви в Константинополисе, причем его подчиненные выбрасывали из дарохранительниц святые дары, приготовленные по западному обычаю из пресного хлеба, и топтали их ногами. По такому случаю папас Леон IX послал к ромеям кардинала Хумбертуса для выяснения «какого пса?». Керулариос послал их на Уйос, почто три папских легата вошли в собор Агия-София и положили на алтарь отлучительную грамоту, предающую анафеме патриарха и двух его помощников, топтавших опресноки. В ответ на это 20 июля 1054 года Михаил предал их, а заодно и папаса (уже, кстати, умершего, пока суд да дело) анафеме. Никто и не подозревал, что это всё на следующие 970 лет…
|
</> |