Тиккун к 28-летию встречи с Кыштымским Существом

aes-si — 07.08.2024

В истории с так называемым Кыштымским Карликом всё не так уже на уровне навязчивых обозначений. Ведь что такое «карлик»? Это слово имеет всего одно значение, которое указывает на отклонение в росте от нормы в сторону радикального уменьшения. И даже в тех случаях, когда оно используется для обозначения низкорослой расы в произведениях фэнтези, имплицитно подразумевается (поскольку фэнтези-лор наследует традиционным нарративам языческой Европы, прежде всего германо-скандинавским), что имелась (даже если она и не изложена) предыстория карликовости, то есть история вырождения в карликов. Поэтому данный термин используется и в эволюционной биологии (н-р «островная карликовость»). Во всех этих режимах употребления понятия имеется в виду, что карлик является результатом (возможно, только лишь промежуточным) процесса последовательного умаления, уводящего показатели роста всё дальше от нормы.

Но в данном случае мы не знаем, что вообще считать нормой, поскольку событие и его контрагенты аномальны целиком. Мы не знаем, было ли существо взрослой особью, детёнышем или стариком, больным или здоровым. Мы не знаем, каков диапазон нормальных показателей роста для таких существ. Мы даже не знаем достоверно, существует ли вообще некий тип, в который входят эти существа, или же оно уникально. Мы не знаем, наконец, каково его происхождение — естественное, сверхъестественное или же искусственное, и можно ли потому вообще подходить к нему в категориях биологической процессуальности.

Слово «карлик» к тому же носит уничижительный оттенок, как если бы те, кто имел с ним дело, были здоровяками, олицетворяющими норму. Но нет ничего более далёкого от факта: как раз человеческие контрагенты уральской истории все как один и могут быть названы «социальными карликами» — это маргинализованные старики, нищие люмпены, алкоголики, делинквенты, глубоко провинциальные представители полицейского и медицинского авторитета, поставленные в ненормальные социально-экономические условия 1996 года. Перед нами история в первую очередь человеческого вырождения, и странное существо, подобранное Тамарой Просвириной, как бы увенчивает, сигнифицирует и символизирует это состояние. Так, согласно Парацельсу («О нимфах...»):

/ Карлики означают великую нищету среди многих частей народа... /

По причинам, изложенным выше, уже члены Космопоиска пытались деконструировать обывательскую вербальную композицию с участием «карлика». В. Чернобров, когда ему после независимого опроса свидетелей стало ясно, что речь не идёт о мутировавшем человеческом эмбрионе (эту «интерпретацию» мы даже не будем далее рассматривать, поскольку мы знакомы с её документальными опровержениями из замечательного дайджеста израильского исследователя Льва Худого, который, к сожалению, конфликтовал с Чернобровом, но зато сходился с ним в основном мнении относительно аномальности «карлика»), стал именовать центральный предмет событий 1996 года не иначе как «кыштымское существо» и настаивал именно на таком словоупотреблении. Однако, во-первых, такое именование тоже заключает в себе известную претенциозность, хотя и другого рода, а во-вторых, Чернобров попал в плен к другой большой лжи — географической. Которая заключается в прилагательном «Кыштымский».

Дело в том, что посёлок Каолиновый, ставший сценой странных событий 1996 года, расположен в восьми километрах от центра Кыштыма и при этом даже не входит в Кыштымский городской округ, являясь отдельной административной единицей Челябинской области.

С другой стороны, озеро Анбаш, на берегу которого установлен кустарный (и постоянно разрушаемый новокрященской шпаной НРД РПЦ, укравшей имя христиан) памятник «Кыштымскому существу», находится ещё приблизительно в двух километрах от южной окраины пос. Каолиновый.

Эти простые факты должны сразу же выявить произвольность увязывания появления «карлика» со следующими объектами:

1. С городом Кыштым и любыми предприятиями, в нем расположенными.

Каолиновый — не Кыштым. Никоим образом. По сути, Кыштым «украл карла», и оный сделался составной частью неформального брендинга города без каких-либо на то оснований.

Нужно понимать, в какой атмосфере происходило это увязывание: то была атмосфера «зелёной» истерии, подогреваемой НКО в рамках курса на деиндустриализацию РФ. Для распропагандированного столичного протестного электората — что Кыштым, что Карабаш, что Уралмаш — всё едино: это зоны экологического бедствия, расположенные, должно быть, где-то неподалёку от Аральского моря (уже погибшего) и озера Байкал (которое нужно немедленно «спасти»). Более «осведомленные» из них «знают», что это где-то «совсем рядом» с «закрытым» атомоградом Озёрск и пресловутым ВУРСом. Радиация из ядерного центра, мёртвые шламовые озера купоросного цвета, адская река Сак-Елга и карабашский «Мордор» шлаковых отвалов сливаются для них в единую эмоционально аффектированную картину экоцида, на фоне которой появление странных мутантов — вопрос времени. Поэтому они бывают немало удивлены, когда обнаруживают, что совсем рядом с Карабашем находится чудесный Ильменский заповедник, куда прилетают фламинго, что проблемы района больше похожи на проблемы Аппалачей в США, чем на проблемы Чернобыля, а Кыштым так и вовсе ничем не примечателен и более всего похож (рельефом, архитектурой, биконфессиональностью, бедностью, горными речками в бетонных руслах и признаками дворянской старины) на какую-нибудь болгарскую глубинку.

2. С озером Анбаш

Это одно из самых скучных уральских озер, которые мне довелось посетить (даже Среднеуральское водохранилище намного живописнее). Оно маленькое, имеет округлую форму, лишено островов, вдоль его берега проходит шумная транзитная трасса, а пляжи усыпаны мусором. И оно слишком далеко от Каолинового даже для молодёжи, которая ездит (но не ходит!) туда отдыхать, а у «карлика» — маленькие ножки. Даже если в озеро что-то когда-то и падало (по слухам, НЛО), это не повод увязывать его с находкой Тамары Просвириной. Тем более, что на таком же или сравнимом удалении — еще десятки озёр, и теоретически «карлик» мог вылезти из любого.

3. С природными памятниками Кыштымского городского округа

Например, с пещерой Сугомак, с которой «карлика» постоянно увязывают, и которая находится просто слишком далеко от Каолинового. Горный хребет, где расположена пещера, хорошо виден из Кыштыма, но даже оттуда расстояние представляется значительным. Из Каолинового же он даже не виден, ландшафт в нём имеет равнинный характер.

[Продолжение следует]

См. также Большое исправление сериала «Перевал Дятлова»

Оставить комментарий

Популярные посты:

nefer

Тополиный пух, жара, апрель

belash_family

Массовое отжимание у разверстой могилы

coffee_mood

пасхальное

joe_alex

ИИ обо мне

gornomari

24 апреля 1886 г. в деревне Кокшамары Марий Эл родился Иван Степанович

rivka381

Таки зашёл в американский шоу биз?

hippy_end

"... боевая часть взорвалась около парковки Терминала №3 этого аэропорта" -

jalynski

Про Папу - от Ерофеева

• Архив