The Trip Revisited

Так начался отсчет времени. Одновременно с отсчетом "меня".
И можно сказать, что время отсчитывалось достаточно долго, чтобы "я" набухло с безразмерной точки, отметившей что-то, что ею вроде не являлось, до чего-то такого крупного и важного, что оно уже не могло покоиться далее в безмыслии.
Пора была "вставать", что бы это ни значило. Возможно (и даже наверняка) где-то была допущена ошибка, приведшая к появлению на свет "меня", клубка ворчливого беспокойства, которому пора было вставать, но было совершенно непонятно, кто и по какой причине эту ошибку допустил, раз до нее ничего и никого не было, кроме покоя и счастливой распахнутости во все немыслимые стороны.
Я проложил дорожку намерения к акту "открыть глаза" и реализовал его без затруднений. Сразу навалилось всё - и снаружи, и внутри. Будто моя собственная история, немыслимое число связей, прихотливо соединяющих непрестанно обновляющиеся мысли-образы, - в общем, всё это будто дожидалось меня где-то снаружи, а потом, когда одновременно появились и "я", и "снаружи", молниеносно на меня напрыгнуло.
Наверное, звучит это не очень понятно. Но только что я был какой-то абстракцией, а тут резко стал собой, что бы это ни значило.
(Можно было бы продолжать, что ощущение "себя собой" основано на памяти о таком же ощущении, мнящейся чем-то прошлым, но если оно впрыгнуло в меня сразу в полном комплекте - ведь точно так же могло появиться вообще что угодно, и я бы ощущал себя собой с такой же силой художественной убедительности? Ладно, что раздали, тем и играем, нет смысла всерьез задаваться вопросами, заведомо не имеющими решения...)
Последняя мысль прозвучала будто как чужая. Как это - одни мысли мои, а другие, получается, нет?
Вопрос сложный, но никто не должен знать, что некоторые мысли я считаю чужими. Это чревато проблемами.
Я лежал на высокой, пышной, но довольно жесткой постели; моя голова и грудь были утыканы присосками, от которых шли провода к большой машине, украшенной разноцветными огоньками. Я не очень понимал, что всё это означает, но не видел в этом ничего совсем уж чуждого.
Это называется "ложное пробуждение".
У изголовья кровати располагался белый чистенький столик, на столике - рамка с весьма реалистичным изображением молодой женщины. За хрупкими и очень правильными чертами лица читалась несгибаемая воля.
Маленькая женщина была моей сестрой. Моей строгой и сильной младшей сестрой.
Точное совпадение - подобное тянется к подобному. Ты в шаге от того, чтобы проснуться в чужой жизни. Будь крайне осторожен.
Теперь мы уже не притворяемся моими собственными мыслями? Кто ты и по какому праву сидишь у меня в голове?
Потом. Всё потом. Сейчас пора валить. Если она тебя застанет в сознании - всему хана бесповоротно.
Похоже, я впал в кому, а сестрёнка регулярно меня навещала, говорила со мной, как с живым, читала вслух... И это после всех бед, что я навлёк на нашу семью...
Ты бредишь. Еще минута - и ты поверишь, что тебя зовут Слава Иванов, ты впал в кому два с половиной года назад после того эпизода на парковке у Кнессета, а всё твое немалое состояние так глубоко зашифровано, что никто из родственничков так и не нашел способа запустить туда щупальце... и только сестрица никак не сдавалась.. ведь это ты и есть, правда, Славик?
Что... тьфу! Но откуда же сестра, совпадение такое? Маленькая женщина...
Оттуда, что подобие! Сколько народу в коме, у скольких есть сёстры? Вот тебя и притянуло на огонёк. Этот-то, похоже, всё, отосрался. Глазки закрывай, падай назад сам в себя, как будто в черную яму. Начинаю обратный отчет: три, два, раз...
Падение в черную яму себя далось с удивительной легкостью. Вторая жизнь инвестора Славы Иванова продлилась неполные четыре минуты. Так и не успели познакомиться.
|
</> |