The Guardian начинает борьбу за право СМИ осветить завещание герцога


Юридический иск по поводу решения о запрете для СМИ инициировать судебный процесс о завещании герцога Эдинбургского будет рассмотрен апелляционным судом.
Судья апелляционного суда разрешил The Guardian подать иск против генерального прокурора и частных адвокатов королевы.
Судебный иск был подан после того, как председатель семейного отдела высшего суда сэр Эндрю Макфарлейн постановил в сентябре прошлого года, что завещание принца Филиппа должно быть скрыто от общественности в течение следующих 90 лет.
Это последовало за закрытым слушанием, о котором средствам массовой информации не сообщили и, следовательно, им не было разрешено присутствовать на нем.
The Guardian утверждает, что дело должно быть повторно рассмотрено в Верховном суде, потому что Макфарлейн не рассмотрел должным образом вопрос о том, следует ли разрешить репортерам присутствовать на первоначальном слушании, или разрешить им бороться за право присуствовать. В документе утверждается, что это было серьезным вмешательством в принцип открытого правосудия.
Леди Джастис Кинг, судья апелляционного суда, дала разрешение, заявив, что:
"Существует реальная перспектива того, что заявитель [The Guardian] добьется успеха на том основании, что Верховный суд допустил юридическую ошибку, отказав средствам массовой информации в возможности освещения, или, по крайней мере, присутствии, чтобы они могли могли сделать выводы о том, следует ли освещать завещание его покойного Королевского Высочества принца Филиппа, герцога Эдинбургского".
Судьи дают разрешение на рассмотрение дела в апелляционном суде только в том случае, если они считают, что существует реальная возможность выиграть или если есть какая-либо другая веская причина для судебного разбирательства. На данном этапе не принимается никакого решения относительно конечного результата рассмотрения случая.
Юридическая сложность состоит в секретности, которая является малоизвестным исключением, предоставленным королевской семье. Завещания членов семьи Виндзоров держатся в секрете, в отличие от завещаний обычных представителей общественности.
Согласно британскому законодательству, завещания, составленные представителями общественности, обычно предаются гласности после их смерти. Завещания публикуются для того, чтобы обеспечить их правильное выполнение, предотвратить мошенничество и предупредить всех, кому это может быть выгодно.
С 1910 года завещания более 30 членов королевской семьи, в том числе дальних родственников, были сокрыты после судебных заявлений. Высокий суд удовлетворил эти ходатайства на закрытых слушаниях.
Список завещаний, которые держались в секрете более века, хранится в запертом сейфе в Верховном суде. В ноябре, стремясь к прозрачности, Макфарлейн решил опубликовать список тех членов королевской семьи, чьи завещания были запрещены к разглашению, хотя содержание завещаний все еще скрыто.
В сентябре Макфарлейн постановил, что завещание принца Филиппа должно храниться в секрете, добавив:
"Ответ на вопрос "Почему должно быть исключение для старших членов королевской семьи?", на мой взгляд, ясен: необходимо усилить защиту частной жизни этой уникальной группы лиц, с целью защитить достоинство и статус общественной роли суверена и других близких членов ее семьи.
Несмотря на то, что общественное любопытство может проявляться в отношении частных договоренностей, которые член королевской семьи может выбрать по своему желанию, нет подлинного общественного интереса в том, чтобы общественность узнала личную информацию... Интерес СМИ в этом отношении является коммерческим".
Он вынес решение после слушания, на котором разрешили присутствовать только душеприказчику Филиппа, Farrer and Co Trust Corporation, дочерней компании частных адвокатов королевы Farrer and Co, и исполняющему обязанности генерального прокурора Майклу Эллису. Обе стороны успешно убедили судью запретить СМИ присутствовать на оглашении завещания.
Макфарлейн сказал, что он "принимает аргумент о том, что только генеральный прокурор может выступать в рамках публичного права в интересах общества, и что, следовательно, с юридической точки зрения не было никакой роли для тех, кто мог бы представлять средства массовой информации на оглашении (общественном или частном) для продвижения любого противоположного мнения об общественных интересах".