Тепло ли тебе, девица? Сытно ли тебе, слизкая?

alex_anpilogov — 22.05.2016 — Ликбез
Что такое эволюция? Это — постоянные изменения. Женщина-неандерталка и современный фенотип в музее естественной истории Лиона. Сиськи на главной!

В обсуждении предыдущего поста комментаторы обосновано подняли тему устойчивости земной биосферы, как таковой. Как в максиме «а нахрена нам все эти белки и ДНК в полёте к другим звёздам?», так и в менее радикальном плане «да зачем нам пытаться тянуть биосферы в космос — незачем, да и дорого!»

В силу чего, до того, как переходить к обсуждению следующей части нашего Марлезонского балета, я всё-таки уделил ещё немного времени аргументации того, зачем нам нужны биосферные эксперименты и что они нам дадут в итоге.
Ведь, в конце-концов, как говорится, «повторение — это мать заикания» и сказать ещё несколько раз то, что уже было произнесено в первой части рассказа, всё-таки стоит. Чтобы аналогия между джунглями и саванной — с одной стороны и Землёй и космосом — с другой стороны, всё-таки стала более понятной и зримой.


А начать нам наш рассказ стоит с одного интересного места, которое находится на востоке Румынии и может быть иллюстрацией другого, гораздо более успешного биосферного эксперимента самой природы, нежели громко распиаренная, но лопнувшая в итоге затея эксцентричного американского миллиардера с аризонской «Биосферой-2».

Речь идёт об вот этом неприметном месте:


Внутри этого неказистого бетонного блока расположен вход в одно из самых необычных мест на планете Земля.

Называется это место пещера Мовиле, и было открыто оно, в общем-то, как и многие другие подземные спелеологические находки достаточно случайно. На пещеру натолкнулись в 1986 году, при проведении геологоразведочных работ, проводимых в рамках постройки рядом с румынским городом Мангалия новой электростанции. Геологи, занимаясь будничной оценкой грунтов и условий водных горизонтов, натолкнулись в результате бурения на разветвлённую сеть карстовых пустот, которая формировала под землёй два связанных между собой пещерных горизонта.

Пещера Мовиле отнюдь не так велика — её протяжённость в обеих направлениях по горизонтали, в исследованной и доступной для людей части, составляет не более 60 метров даже в верхнем, так называемом «сухом» горизонте:


Карта верхнего, сухого горизонта пещеры Мовиле. Нижний горизонт показан пунктиром.

Верхний горизонт пещеры, в общем-то, оказался достаточно обыденным — как по составу своей атмосферы, так и по набору пещерных обитателей.
Счастливая же находка поджидала исследователей, которые приступили к инспекции пещеры в 1990-м году в нижнем, так называемом «влажном» горизонте.
Этот горизонт представляет собой затопленную систему гротов, образующих несколько воздушных мешков или куполов, которые надёжно отделены от внешнего мира прочным каменным сводом потолка сверху и водной поверхностью — снизу.
Кроме того, как показал анализ радиоактивных изотопов в образцах, взятых из нижнего горизонта пещеры Мовиле, она уже около 5 миллионов лет не имеет сообщения с внешним миром — судя по всему, её обитатели, единожды оказавшись в подземной ловушке, с тех пор не имели возможности сообщения с внешним миром, довольствуясь лишь теми скудными ресурсами, которые им приносили почвенные воды, за счёт которых и подпитывается экосистема пещеры Мовиле.


Нижний горизонт пещеры Мовиле. Он расположен всего лишь в пяти метрах ниже верхнего, сухого горизонта и имеет протяжённость около двух десятков метров. Но это реально «филиал Марса на Земле»

Нижний горизонт пещеры включает в себя два ниболее исследованных воздушных мешка. В первом мешке атмосфера ещё схожа с нашей — в её состав входит 20% кислорода, вместо положенных во «взрослой» атмосфере Земли 21%. А вот содержимое второго, дальнего мешка, гораздо более экзотично.
Там в атмосфере содержится всего лишь 7-10% кислорода, зато есть 2-3,5% углекислого газа и 1-2% метана. Такие «плавающие» значения концентраций связаны с тем, что атмосфера мешка достаточно неоднородна, как неоднороден и состав газов, растворённых в водяном горизонте — верхняя часть подземного озера ещё содержит кислород, а вот нижние горизонты, которые подпитывают грунтовые воды, насыщены токсичным для большинства живых организмов сероводородом, с концентрацией 8-12 мг/л. Такие концентрации сероводорода даже выше, чем концентрации сероводорода в «мёртвом слое» Чёрного моря, поэтому вся жизнь в Мовиле заперта в воздушных мешках, под каменными сводами и над слоем смертельного сероводорода.

Атмосфера второго воздушного мешка, судя по всему, сформировалась в результате длительной эволюции изначально земной атмосферы — об этом свидетельствует набор местной флоры и фауны, которая однозначно попала на нижний уровень пещеры Мовиле около 5 миллионов лет назад, но с тех пор медленно эволюционировала и приспосабливалась к изменяющимся условиям весьма сурового окружения.
Во втором каменном мешке площадью всего около 100 м² (одна сотка, как четверть обычного советского садового участка) было обнаружено 46 видов наземных и водных беспозвоночных, из них 33 — эндемичные, ранее неизвестные науке и нигде более не встречавшиеся. Среди них есть свои уникальные членистоногие, пиявки и моллюски, не говоря уж о более «пузатой» мелочи — коловратках, нематодах и бактериях.


Вход на нижний уровень пещеры Мовиле возможен только с помощью специального дыхательного оборудования. Как по причине водяного замка, так и из-за токсичности самой атмосферы нижних воздушных мешков.

Само по себе присутствие исследователей уже угорожает экосистеме пещеры: даже слабое дыхание небольшой команды экспериментаторов уже нарушает хрупкий газовый баланс воздушных мешков, радикально меняя устоявшийся баланс весьма экзотической атмосферы пещеры. В силу этого факта посещения пещеры допускаются лишь двумя группами исследователей в месяц, не более трёх человек и на срок не более двух часов.

За пять миллионов лет обитатели Мовиле научились обходиться тем, что «есть на столе», обходясь без солнечного света в качестве источника энергии для биосферы и живя в условиях недостатка кислорода при избытке метана и углекислого газа.


Краткая схема пищевых цепочек второго воздушного мешка пещеры Мовиле. Подземное тепло, метан и сероводород. Весьма отлично от наших привычных «лютиков-цветочков», неправда ли?

Первым звеном в пищевой цепи второго воздушного мешка являются автотрофные бактерии — здесь они выполняют ту же роль, что фотосинтезирующие растения на поверхности. Эти бактериальные маты превращают минералы в органику, только не за счет солнечного света, а окисляя сероводород, который в избытке присутствует в подстилающем мешок озере. В результате цикла органических реакций, осуществляемых этими тонкими плёнками бактерий, которые плавают на поверхности озера, сера выпадает в осадок, а микроорганизмы получают энергию для синтеза органики из воды и углекислого газа, который тут тоже присутствует в избытке. Вот так яды для обычной жизни служат основой процветания экосистемы пещеры Мовиле.


Фотографии плавающих и настенных бактериальных матов второго воздушного мешка пещеры Мовиле.

Эти автотрофные бактерии первого уровня служат пищей для других бактерий, уже второго, гетеротрофного (хищнического) уровня. Основая жизнь пещеры как раз и идёт вокруг этой тонкой бактериальной плёнки, которая выстилает все стены второго каменного мешка и поверхность подстилающего его озера. При этом, по факту, в пещере сформировалось две пищевых пирамиды, вверх и вниз от уровня воды.
В воздухе, на стенах каменного мешка размножилась своя мелкая «травоядная» фауна — изоподы, коллемболы, мокрицы. На них охотятся местные хищники — ложноскорпионы, крупные многоножки и пауки. А под водой, с нижней стороны бактериального мата, сформировалась своя пищевая пирамида. Бактерии подъедают кольчатые черви, небольшие ракообразные, улитки, которых, в свою очередь, поедают хищники — пиявки и водяные скорпионы.


Обитатели Мовиле. Из их белесых, склизких телец на нас смотрит облик будущего покорителя космоса.


Ещё несколько фотографий будущих космонавтов.




А это — рукводители экспедиции! Хищная пиявка, ложноскорпион, многоножка. Вершина пищевой цепочки пещеры Мовиле.

Конечно, можно сказать, что «всё это несерьёзно!». Что автор предлагает нам каких-то вонючих гадов размером с карандаш — в виде гордых покорителей межзвёздных далей. А как же яблони на Марсе? А как же пальмы в куполах на Луне?
Ну, что вам сказать... С одной стороны — эти «космонавты поневоле» оказались 5 миллионов лет тому назад в жуких «квартирных условиях». Напоминаю, общая площадь второго воздушного мешка составляет около 100 м², и даже этого вполне хватило для того, чтобы в нём, в замкнутых условиях расплодилось и проэволюционировало множество самых разных гадов, вплоть до тварей размером с карандаш. У некоторых моих читателей, извините, квартира больше. А кое-кто и для своих платьев и нарядов отдельную квартиру снимает, но это уже по части клинического...

В случае же, если мы перейдём к космическим размерам, то у нас будет совсем другой масштаб происходящего. Да, любое малое небесное тело, будь то комета или астероид — это мизерная пыль по сравнению со звёздами или даже планетами, любая Церера или Веста смотрится смешно на фоне нашей Земли. Как планеты. А вот достаточно небольшая комета Чурюмова-Герасименко смотрится в окружении земных зданий уже совсем по другому:


Тут места, в общем-то, хватит и не только на существ размером с карандаш...

В общем, как ни крути, а наше будущее, как биологического вида, покрыто тем самым «туманом грядущего», в котором у нас есть масса возможностей — как оставаться теми же самыми Homo sapiens, как мы и есть сейчас, так и изменяться во что-то иное.

Закрытые естественным образом биосферы есть и на нашей Земле. И их изучение и моделирование, безусловно, даст нам массу интересных фактов. Об окружающем мире и о нас с вами, о нашем месте в мире. Обычно эти замкнутые сообщества существуют в экстремальных условиях, очень схожих с теми, с которыми будущие космонавты могут столкнуться в космосе или на других планетах. Ведь что говорить, но даже изучение такого рода уникальных экосистем — это уже практически как полёт в открытый космос. Впрочем, как говорится, для тех, для кого и «Таганка — это чуждый район Москвы», а за МКАДом жизни нет и вовсе — красоту «кровавого водопада» в Сухих Долинах Антарктиды не понять никогда:


Кровавый водопад в Антарктике — это выбросы бактерий из громадной замкнутой экосистемы подлёдных озёр Антарктиды, где жизнь непохожа на нашу, как и в пещере Мовиле. Только там, в Антарктиде речь идёт о сотнях квадратных километров автономных подлёдных озёр...

Кстати, если уж на то пошло, то общая композиция с нашими ближайшими гоминидными родственниками в музее естественной истории в Лионе выглядит вот так:


Камо грядеши, товарищ неандерталец? К Альфе Центавра — или к тому, что МКАД — это пределы распространения разумной жизни на планете Земля? Выбирать — тебе.

Рядом с женщиной-кроманьонкой и женщиной-неандерталкой стоит и женщина «человека с острова Флорес», подвида людей с небольшого острова в тропической Индонезии, которые замкнулись в себе — и медленно деградировали на своём уютном, но оторванном от всего мира острове.
В общем, выбор — за нами.


Выражение «доипаться до мышей» в грустных глазах женщины с острова МКАД Флорес внезапно приобретает новый смысл...

Выбор ведь есть всегда.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив