Тени.

Что самое противное, направить обратную связь при этом некуда, ни позитивную, ни негативную - персонаж или отсутствует в радиусе досягаемости для обратной связи, либо лично непричастен к подвигам и отжигам, по которым планируется дать обратную связь. А если лично и причастен, то как-то не в первых рядах. Это несколько раздражает большинство участников и свидетелей экшена. А кого не раздражает, тех восхищает или злит. Или они не присутствовали, потому что присутствовать и остаться равнодушным к подвигу или отжигу практически нереально.
Внешне, кстати, совершенно та же история: вроде бы не заметить невозможно, взгляд прилипает сам - а когда начинаешь думать, а ЧТО заметилось-то... заметилась большая зеленая пуговица. Одна. Даже не покрой пальто. Заметился эффектно выстриженный затылок. Яркая фенечка. Наклейки на гитарном кофре. Убрать этот аксессуар, бросившийся в глаза, добавить другой - и все, по описанию персонажа узнать нереально.
Все восхищение и все возмущение их поведением, эффектным внешним видом, удачными или неудачными моментами с них как-то соскальзывает, как вода с зонта. И что с ними такими красивыми (а ведь и правда красивыми) делать, совершенно неясно: по хорошему не понимают, по плохому не принимают. В общем, загадочные и непрошибаемые. И еще странные и непредсказуемые. Одно слово - тени. Вот увидите, сейчас и в комментах кто-нить из них обязательно скажет, что не-не-не, это все не про него, хотя обратных связей таких в жизни каждого представителя типа более чем достаточно.
Назван тип по никнейму первого представителя типа, который мне попался на глаза и стал, как это бывает, точкой кристаллизации понимания того, что вот эти все особенности - это не просто так случайно совпали фазы луны, ветви ивы и погодные фронты, и человек вдруг и случайно такое вывернул, а это он так всегда себя ведет и будет себя так всегда вести, что это такой специальный особенный характер и еще пакет разновсяческих приложений к нему.
А уж соединить все это счастье со сказкой Шварца и понять, что автор не шутил, и в каждой сказке есть доля сказки, позволяющая с нею примириться в тот момент, когда эта самая сказка тебя лягает кованым копытом по нежному или катится по тебе танковой гусеницей... это было уже позже. Сильно позже. Через несколько лет.