Тайна смерти Ленина. 2-й вариант разбора книги Новоселова. Ч. 5

kytx — 24.01.2025 Теги: Вассерман «Дневник. 6 июля 1922. Пациент заснул только в 5-00 часов утра несмотря на то, что принял бром и фенацетин, так как болела голова. Проснулся в 9-00 утра вялым и сонным, позавтракал хорошо, голова не болит. Но так как хочется спать, задач не решал. Подремал тридцать минут. В 12-00 приехали профессора Ферстер и Крамер. При исследовании не найдено никаких патологических рефлексов. Влито 0,225 ars. Пообедал без аппетита, после обеда поспал полтора часа. После этого решал задачи, написанные им самим. Сделал одну ошибку, но сам её исправил. Читал о шампиньонах и записывал прочитанное, частью переписанное из книги. Плетение корзины не удалось, отчасти потому, что мешала повязка. Вечером чувствует себя немного усталым, вялым. Голова не болит, но не свежая. Спазмов не было. Аппетита нет, но все же поужинал удовлетворительно.
Комментарий Новоселова. Лечащие врачи приняли решение увеличивать дозировку арсенобензольного препарата, что входило в логику лечения прогрессивного паралича и табеса в то время. Они, избрав одну из самых щадящих тактик введения очень небольшими дозами, через день начали постепенно увеличивать разовую дозу препарата».
Автор опять старается произвести впечатление того, что он знает, о чём пишет. Но, как уже говорилось, ни в какую логику лечения прогрессивного паралича препараты, содержащие мышьяк, не входили. Были такие заблуждения в начале века, на почве эйфории, связанной с успехами лечения сифилиса новомодным сальварсаном. Но уже к началу ПМВ врачи выяснили, что в отношении прогрессивного паралича его эффективность близка к нулю.
Вот, например, что написано в статье 1912 г. «Применение сальварсана при прогрессивном параличе» приват-доцента Н.Топоркова и доктора А.Протасова:
«Появление препарата «606» вызвало вполне понятную сенсацию среди интересующихся терапией сифилиса и особенно среди самих лиц, страдающих этой болезнью.
Эта сенсация коснулась и психиатрических больниц. Врачи и публика, осведомлённая относительно связи между lues’ом и прогрессивным параличом, распространили представление о благодетельном действии «606» при первой болезни и на вторую.
С новым препаратом связана уже громадная литература. Мы не считаем нужным делать из неё сколько нибудь подробные выборки. Лечение сифилиса – вопрос острый. И всякая работа в этом направлении прочитывается с жадностью. Понятно, что более скромная по своим размерам литература о лечении прогрессивного паралича достаточно всем известна.
Отметим только, что наряду с абсолютно отрицательным отношением к препарату со стороны одних авторов, другие находят нужным применять его в свежих случаях и надеются на успех, третьи в лучшем случае рассчитывают на то, что сальварсан «ускорит или будет способствовать, может быть, наступлению ремиссий». Тон подавляющего большинства авторов неблагоприятный для «606». Конкретный материал, который лежит в основе такого отношения к новому препарату – безотрадный.
Обычно исследователи констатируют отсутствие какого-либо эффекта. В меньшинстве случаев отмечается ухудшение; это наблюдалось и в некоторых свежих случаях. Совершенно исключительный характер имеют случаи, где имело место тяжёлое психическое состояние и где «606» ликвидировал все психопатические симптомы. Если не все, то почти все такие случаи при разборе их производят впечатление диагностической ошибки: или это не был прогрессивный паралич, или выздоровление симулировалось ремиссией.
Период накопления сырого материала по вопросу о действии нового препарата на прогрессивный паралич ещё не миновал, и мы считаем уместным опубликовать наши наблюдения…»
Далее авторы приводят десять примеров из своей практики. Выводы:
«…Наш скромный опыт приводит нас к совершенно безотрадному взгляду на роль сальварсана в терапии прогрессивного паралича. Ни в одном случае мы не видели хотя бы самых ничтожных признаков улучшения в зависимости от применения «606»…
Некоторые авторы отмечали изменения к лучшему в общем физическом состоянии и ставили их в связь с тонизирующим влиянием мышьяка. Мы были менее счастливы и нам ни в одном случае не пришлось видеть даже этих скромных результатов применения нового препарата. При лечении сифилиса теперь широко практикуются повторные впрыскивания сальварсана. Мотивами к повторению являются отсутствие терапевтического эффекта при первой, второй инъекции или желание упрочить последний там, где он имеет место. Признаки ухудшения в наших случаях избавляют нас от упрёка в недостатке настойчивости. Они являлись противопоказаниями к повторным впрыскиваниям»
Некоторая осторожность авторов связана была с тем, что практически все их клинические случаи относились к ранней стадии прогрессивного паралича, для которой существовали, хоть и немногие, но всё же определённо доказанные примеры улучшения состояния больных. Для более поздних стадий всё было намного однозначнее и грустнее.
«Дневник: 9 июля 1922. Сегодня был приступ в кровати в 8-00 с полным параличом справа длительностью 30–40 секунд. Почерк по-прежнему мелкий и неровный микрография [это слово подписано рукой]. Нога совершенно зажила. Продолжительного приступа ни одного не было.
Комментарий Новоселова. Врачи того времени отмечали микрографию как патогномоничный симптом прогрессивного паралича.
Справка Новоселова к комментарию Новоселова: Патогномоничный – характерный только для этого процесса, патогномоничный симптом – тот, который позволяет однозначно утвердиться в диагнозе».
Помахал у читателя перед носом заковыристым термином и скромненько затих – авось не заметят. Врачи того времени может так и считали, а сейчас? Вы же, г-н Новоселов, при каждом упоминании Реакции Вассермана не забываете напомнить о том, какой это анахронизм, так может и про микрографию чего-нибудь свеженького накинете? Нет? Ну сам, так сам.
Тот, у кого есть глаза ~~и мозг~~ увидит, насколько этот симптом патогномоничен прогрессивному параличу, или даже просто сифилису по современным понятиям.
Кстати, профессор Никольский (а он безусловно «врач того времени») о таком мега-важном (патогномоничном!) симптоме даже не упомянул, а среди соответствующих соматических расстройств для почерка выделил только «пропуск букв и слов» (см. стр. 102). Отмечу, что хитрец – Новоселов эту страничку читал абсолютно точно, судя по цитатам. Профессор Фурнье в книге «Сифилис мозга» 1881 года, в главе 13, где как раз описывал отличие прогрессивного паралича от прочих сифилитических поражений мозга, о микрографии – тоже молчок. Так же можно вспомнить, что лечащий врач Владимира Ильича А.М. Кожевников, в своей статье 1914-го года спокойно, безо всяких комментариев отмечал у одной из своих пациенток, с предположительным диагнозом «прогрессивный паралич», увеличение почерка. У второй пациентки, уже с подтверждённым параличом, тоже никакой микрографии близко не наблюдалось (в статье приведены образцы почерка), а вот пропуск букв и слов – был. В упомянутой чуть выше статье Н.Топоркова и А.Протасова (на сайте emll.ru она оцифрована, по моей заявке) среди десяти описанных случаев данной болезни – микрография вызывающим образом отсутствует, а пропуск букв – есть. Кстати, я очень рекомендую всем заинтересовавшимся зарегистрироваться на указанном сайте и прочитать в данной статье, что из себя представляла симптоматика прогрессивного паралича. Думаю, что после этого даже у самых отбитых новоселовских фанатов появятся некоторые вопросы к своему кумиру.
«Дневник: 12 июля 1922. В этот день сделано вливание брома и поясничная пункция. Давление ликвора небольшое, жидкость абсолютно прозрачная, после пункции голова не болела.
Комментарий Новоселова: На фоне лечения делается вторая люмбальная пункция, которая должна была исследована на RW (первая пункция для анализа на RW, результаты которого нам не известны, сделана 30 мая 1922). Вот что пишет о необходимости четырех реакций Вассермана один из консультантов Макс Нонне в своей монографии «Сифилис и нервная система», которая с 1901 года по момент болезни Ульянова выдержала уже 4 издания (и это не последнее, в 1924 сразу после смерти Ленина выйдет 5 издание): «Существенное расширение нашего понимания того, является ли органическое нервное расстройство сифилитической природой, обеспечивается применением «четырех реакций» для исследования крови и спинномозговой жидкости» (перевод с немецкого автора)».
Спасибо за перевод, г-н Новоселов, мы ещё раз убеждаемся, что Реакция Вассермана по мнению врачей того времени – не такая уж бесполезная штука. Но почему Вы опять никак не комментируете небольшое давление ликвора? Это характерно для сифилиса?
Профессор Никольский: «Кроме указанных реакций в спинномозговой жидкости в случае сифилиса находят повышение давления (до 600 мм. водяного столба и более [норма 100-200]), увеличение белка до 1% и лимфоцитов» (стр. 35).
Что касается метода «четырёх реакций», то сейчас стало абсолютно очевидно, что г-н геронтолог не имеет о нём ни малейшего понятия.
«Дневник: 29 июля 1922. У больного ощущение отлежания ноги в течении 30 минут, после этого клонические подергивания, а затем наступил полный паралич на несколько секунд. Замеренная температура составила 37,3 градуса. После обеда опять был паралич. Принял полтаблетки люминала и две таблетки сомнацетина».
Первое упоминание Люминала, который потом будет одним из основных лекарств почти на всём протяжении лечения. Г-н Новоселов никак это не комментирует, что странно, поскольку лекарство довольно мощное (возможно, кто-то его знает под другим названием – фенобарбитал). Только в начале августа он сопроводит второе упоминание люминала справкой:
«Справка Новоселова: Люминал – производное веронала, лекарственное средство компании «Bayer», выпускаемое с 1912. В 20-е годы рекомендовался при душевных болезнях, хорее, дрожательном параличе, эпилепсии, как средство, уменьшающее частоту и силу припадков. Использовался лечащими врачами пациента как седативное и снотворное средство».
И ни слова о том, как мог взаимодействовать люминал с другими лекарствами. Я уж молчу про длиннейший список побочных эффектов, среди которых есть и кожная сыпь, и транзисторная атаксия, и даже малые эпилептические припадки – т. н. «абсансы», и многое, многое другое.
«Дневник: 4 августа 1922 года. В 12–00 часов дня приехали профессора Ферстер и Крамер. Сделано вливание 0,3 ars, во время лежания после впрыскивания разговаривал, вдруг замолчал и стал как бы жевать и чмокать губами, правая рука и нога еще действовали, но вскоре после этого они перестали двигаться. Складки на лице справа глажены, лицо скошено влево, не говорит, глаза открыты, правая рука и нога неподвижны, левыми производит движения. Началось в 12–48… Через четверть часа отклонение языка вправо и продолжается парез правого фациалис. Появились небольшие дергания в руке. Через 20 минут первые движения в ноге… Через 20 минут все движения очень хорошие в ноге, симптома Бабинского нет, движения в руке атаксические… По истечении 2 часов 30 минут часов говорит хорошо и по-русски, и по-немецки, но подыскивает слова, есть элементы парафазии. В 6 часов Владимир Ильич рассказал, что с ним произошло. Он все время был в сознании и понимал, что с ним происходит.
Комментарий Новоселова: Несмотря на использование одной из самых, по мнению автора, щадящих схем на низких дозах арсенобензольного препарата с минимальным содержанием мышьяка, он, постепенно накапливаясь за последний месяц в организме больного, привел к яркому явлению паралича. Время появления данного конкретного паралича, точно совпадающее со временем введения препарата, как и постепенное исчезновение признаков поражения во времени после его введения, говорят о причинно-следственной связи этого паралича и введения препарата. Таким образом, в патогенезе болезни у пациента В. И. Ульянова начинает играть роль и токсическое действие арсенобензольного препарата. В целом, состояние больного значительно не меняется, продолжаются паралитические атаки, в основе которых лежит патофизиологический механизм циркуляционной гипоксии в сосудах левого полушария, причиной который является сифилитический васкулит».
Непонятно, откуда автор взял информацию о минимальном содержании мышьяка в препарате. В Дневнике его приём фиксируется, например, как «0,15 ars.», где ars. – сокращение от Arsenicum – т.е. просто мышьяк, без уточнения вида препарата. Соответственно, вывод автора – это предположение, основанное на предположении.
По словам автора получается, что в данном конкретном случае приступ паралича был из-за накопления в организме мышьяка, но паралитическая атака – из-за сифилитического васкулита. Хрен с Вами, г-н Новоселов, васкулит, так васкулит.
Попробуем подвести промежуточные итоги. Итак, 25 мая у Владимира Ильича появились очень тревожные симптомы, которые 27 мая вылились в серьёзный паралитический приступ с частичной потерей речи. Почти сразу после этого его состояние чуть улучшилось, и некоторое время находилось примерно в одной и той же поре, когда через день, да каждый день происходили небольшие приступы, которые Новоселов предложил нам называть транзисторно-ишемическими атаками. И вот, 4 августа происходит провал до уровня майского приступа (Ленин сам сравнил их, когда рассказывал врачам о своём самочувствии). Теперь нанесём на этот «временно-симптоматический график» доступную нам информацию о лечении. Предлагаю полностью довериться Валерию Михайловичу Новоселову и исходить из того, что врачи уже в конце мая были твёрдо уверены в нейросифилитическом диагнозе. Уточню ещё раз, что единственным реальным вариантом здесь может быть только сифилис мозга, что бы там не свистел автор про табес и прогрессивный паралич. Стандарты лечения сифилиса мозга в те времена подразумевали, что при хоть сколько-нибудь обоснованном подозрении на такой диагноз, врачи, часто даже не дожидаясь никаких лабораторных подтверждений, с максимально возможной интенсивностью начинали специфическое лечение.
Фурнье: «Поспеть вовремя – вот первое условие успеха в борьбе с мозговым сифилисом. Следует действовать безотлагательно, как только есть малейшее указание на мозговой сифилис, - таково первое показание для достижения наилучших результатов от терапевтических средств, которыми мы располагаем» (стр. 348).
Соответственно, в сифилитической парадигме самым правдоподобным вариантом, на основе доступной нам информации, будет тот, когда пациента Ленина уже с конца мая начали лечить втираниями ртути и приёмом внутрь йода. 1 июля добавили препарат на основе мышьяка (неосальварсан скорее всего). Здесь очень важным диагностическим моментом (о котором Новоселов, разумеется, даже не заикнётся) является результативность лечения. В той же книге Фурнье масса упоминаний того, как врач, предположивший у пациента сифилис мозга, убеждался в правильности лечения именно по быстрым положительным результатам. Приведу пару примеров из множества:
1. Известный политический деятель начинает быстро сходить с ума – «наконец, приезжает доктор Райер, давно знавший больного, подозревает сифилис, назначает специфическое лечение – и вызывает, как бы волшебством, разительную перемену. Болезненные явления почти моментально ослабевают, бред уменьшается, наступает быстрое и полное выздоровление, длившееся в течение долгих лет» (стр. 188).
2. Молодая женщина заразилась сифилисом от мужа. У неё начинаются сильные головные боли и эпилептические припадки, она теряет рассудок и попадает в дом умалишённых. Врач начинает лечение лошадиными дозами сулемы (хлорид ртути) – «через три недели целебный результат лечения начинает обнаруживаться. По истечении шести недель изъязвления заживают и одновременно ослабевают припадки мании; проходит ещё три недели – и больная вполне выздоравливает» (стр. 303).
Ну и в принципе:
«Единственным несомненным критерием специфичности a posteriori, являются быстрые благоприятные результаты антисифилитического лечения» (стр. 345).
В случае Ленина мы видим, что на данный момент специфическое лечение никакого результата не дало, и состояние больного вернулось, по сути дела, в нижнюю на тот период точку. Для лечащих врачей такой итог (промежуточный итог, понятно) не был, разумеется, фактором, однозначно отрицающим сифилис, но он его и не подтверждал, что нужно помнить, когда Новоселов будет заливать читателям про уверенность врачей в диагнозе.
«Дневник: 8 августа 1922. Пациент читал два раза по 15 минут. Настроение ровное, спокойное. Голова не свежая, осложнений последнего припадка не боится, т. к. теперь видит, что идиотического состояния не будет.
Комментарий Новоселова: В связи с широтой распространения сифилиса в мире в начале ХХ века, все пациенты знали, что при переходе процесса на нервную систему возможно развитие слабоумия сифилитической природы, о чем В. И. Ульянов и говорит, упоминая «идиотическое состояние». На данном этапе болезни, у лечащих врачей есть основания предполагать, что заболевание, уже приведшее к относительно мягким когнитивным нарушениям, не зайдет далеко, т. е. до стадии деменции. Именно об этом говорит пациент».
Хорошо объяснил, чо. Владимир Ильич три дня назад перенёс сильнейший за последнее время «сифилитический» приступ, во время которого «боялся, что через три дня будет опять состояние сумасшествия». Ещё вчера у него тряслись руки (особенно правая), весь день была сонливость и болела голова (он даже сам попросил брома). Но сегодня вдруг, бац, бояться перестал. Теперь нам врач квалифицированно разложил по полочкам, почему так получилось.
Пожалуй, именно с этого комментария становится окончательно ясно, что г-н Новоселов вообще ничего не понимает в теме своего «Детектива». Дело в том, что на данный момент никаких оснований для описанного Новоселовым оптимизма у врачей не было. Как я уже говорил, результатом их лечения на данный момент было то, что пациент попал в ту же критическую фазу, с которой болезнь началась. Автор, пытаясь объяснить факт низкой эффективности антисифилитического лечения, приводит уже знакомую нам цитату Никольского:
«…в случаях бесспорного прогрессивного паралича влияние специфической терапии в большинстве случаев ничтожно, а в меньшинстве даже вредоносно, так как способно отягчить картину болезни, вызывая глубокое психическое депрессивное состояние и общий маразм, идущие рука об руку с интенсивностью течения».
Там было не «течение», а «лечение», конечно (то есть, чем активнее лечили, тем хуже пациенту становилось), но это пустяки. Важнее здесь ещё одно очевиднейшее подтверждение того, что врачи не рассматривали болезнь Ленина, как прогрессивный паралич. Иначе бы они ни мышьяк, ни ртуть не применяли. Но самое интересное здесь то, что и успокоить своего пациента врачи могли только тем же самым: то есть сказав ему, что у него нет прогрессивного паралича! Как уже говорилось, именно это заболевание чаще всего приводило к постоянно нарастающему (прогрессивному) слабоумию. И если уж больной, не смотря на провокационное (для этой болезни) лечение, быстро восстанавливает когнитивные функции, то у него явно не прогрессивный паралич. Кроме этого, порадовать своего пациента врачам было нечем: если у него был атеросклероз, то на данной стадии Владимир Ильич был уже обречён, а если сифилис мозга – то болезнь пока что специфическому лечению никак не поддавалась.
«Дневник: 10 августа 1922. Пациент проснулся в удовлетворительном состоянии, без головной боли. Во время кофе несколько экзальтирован, эйфория, оживлен, смеется. Сказал «чувствую себя так хорошо, что съел бы сто человек». Говорит доктору А. М. Кожевникову, что чувствует себя здоровым, так как спал три ночи подряд по десять часов. При неврологическом обследовании выявлено, что правый коленный стал живее. Остальное в норме. Гулял два часа, не устал, проверял свой рассказ и нашел две ошибки. Почерк стал более мелкий.
Комментарий Новоселова: Для нейролюэса очень характерно изменения почерка, который по мере развития патологического процесса может стать совершенно непонятным…»
А в случае обострения, например, болезни Паркинсона он становится всё более разборчивым? Или при обострении последствий инсульта? Кстати, г-н Новоселов, может быть, Вы соберётесь с духом и всё-таки уточните: современные врачи так и считают микрографию патогномоничным симптомом нейролюэса, или вообще о сифилисе в данном контексте не вспоминают?
«…Врачи здесь и далее делают акцент, есть либо нет усталости, так как «пренебрегши этим обстоятельством, мы можем нанести табетику неисправимый вред, и, чтоб этого избежать, приходится следить за его усталостью не путем распрашивания, а по пульсу» (профессор Л. С. Минор)».
Ничего не понял. Никаких упоминаний о замере пульса в Дневнике за последние дни не было, а усталость необходимо контролировать при всех болезнях. Неужели всё это связано только с желанием лишний раз назвать Ленина сифилитиком? Кстати, по поводу табеса. Кроме него Новоселов диагностировал у Владимира Ильича сифилитический васкулит, сифилис сосудов мозга, прогрессивный паралич, нейролюэс и прогрессирующий хронический сифилитический менингоэцефалит. В понимании доктора Новоселова это всё синонимы? Или, по его мнению, у Ленина весь этот букет был? Табетику… Хуетику, блядь!
Табес, это заболевание спинного мозга, которое в первую очередь проявляется стреляющими болями в пояснице и нижних конечностях, а также потерей сухожильных рефлексов. Очень характерным для данной болезни является симптом Арджилл-Робертсона (отсутствие реакции зрачков на свет). Также очень типична «атаксическая» походка, когда человек шагает как бы по глубокому снегу. А вот головные боли, про которые нам так настойчиво напоминал автор ранее, для табеса в общем-то совсем не характерны. И течение у спинной сухотки, в отличие от рассматриваемого нами клинического случая, длительное, хроническое (десятки лет! по утверждению профессора Никольского, см. стр. 101 его книги). Но всё это не главное. После вскрытия тела Ленина, чисто механически вся картина болезни стала абсолютно ясна: поражение определённого участка головного мозга тянуло за собой соответствующую симптоматику. Да, есть возможное поле для разногласий по поводу причины этого поражения, поэтому формально исключать атеросклероз, сифилис мозга или прогрессивный паралич нельзя. Но спинной сухотке там места точно нет.
«Дневник: 13 августа 1922. В этот день пациент почувствовал в правой ноге внезапное похолодание, оперся рукой о стену, через 1–2 сек после этого были клинические судороги. Весь припадок длился несколько секунд, во время которого пациент оперся на стену и сел на подоконник. Рука была в порядке, речь не расстраивалась. Попросил вечером брома. Был озноб, температура 36,3. К 21–00 пациент успокоился, наложен компресс на голову, когда разошлись нервы. Ел на ужин только простоквашу.
Комментарий. Врач, ответственный за диктовку дневника, не всегда точно указывает последовательность событий. Например, указание на успокоение больного без указания начала и признаков возбуждения, как и его степени, говорит о том, что дневник диктуется через некоторое время после событий, скорее всего, на следующий день».
Этого не может быть, но это было! Ведь мы с Новоселовым договорились рассматривать медицинскую деонтологию как науку о должном, а стало быть, так врачей заставили делать проклятые коммуняки. Кроме того, я лично знаю одного человека, по которому врачи вели записи исключительно пунктуально, а это подтверждает, что ни один доктор, ни тогда, ни сегодня не может перепутать в записях последовательность событий.
Снова обобщим информацию за период. После приступа 4 августа врачи прекратили приём мышьяка. Состояние опять стабилизировалось и небольшие параличи, подобные описанному 13 августа, постепенно сошли на нет к 22 августа, когда у Ленина были только небольшие судороги в правой ноге. Остались только постоянные проблемы с кишечником, периодически «несвежая голова» и изредка головная боль. 1 сентября можно считать первым днём, с начала болезни, когда Владимир Ильич почувствовал себя полностью здоровым. Новоселов откликнулся таким вот образом:
«Август можно обозначить как спокойный месяц. Несмотря на токсическое действие мышьяка на нервную систему пациента, давшее 4 августа яркую картину ПНМК и приведшее к решению врачей прекратить курс, проведенная терапия все-таки привела к некоторому улучшению в состоянии».
Подождите, гражданин хороший, хрен с ним, с токсическим мышьяком, но где ртуть, или висмут с йодом? Это что за странные стандарты лечения от сифилиса? Давайте посмотрим, что за этот период нам известно о применяемых лекарствах.
05.08 – фенацетин (болеутоляющее/жаропонижающее) и две таблетки сомнацетина (успокоительное); перед сном люминал (снотворное/транквилизатор/лечение нейровегетативных расстройств).
13.08 – пациент попросил бром (успокоительное).
15.08 – первое впрыскивание 0,015 папаверина (лечение спазмов ЖКТ/снижение АД).
16.08 – второе впрыскивание папаверина (в Дневнике оно, правда, не указано, но Новоселова это нисколечко не удивляет).
17.08 – третье впрыскивание 0,03 папаверина.
18.08 – инъекция 0,03 папаверина.
19.08 – вливание 0,03 папаверина.
21.08 – введено 0,03 папаверина; на ночь лакричный порошок.
24.08 – папаверин отменили, оставили люминал 0,05 утром и 0,1 вечером, 3 раза в день по чайной ложке слабительной соли, натощак стакан холодной воды и через полчаса свежее яблоко.
25.08 – дано на ночь 15,0 натрия бромиди (седативное/противосудорожное).
29.08 – был дан фенацетин.
30.08 – на ночь дан фенацетин.
31.08 – был дан фенацетин.
Это крайне странная методика лечения от сифилиса! Как я уже писал, основной стратегией при его лечении был напор, когда как можно раньше начинали лечить болезнь максимально допустимыми дозами. В том же руководстве для врачей «Сифилис нервной системы» под редакцией Абрикосова, Ганнушкина, Маргулиса прямо указывается, что недостаточное лечение – вариант худший, чем полное отсутствие всякого лечения.
Второго сентября пациент снова принял фенацетин. У него была слабость в ноге и небольшая головная боль. 4 сентября снова начат приём мышьяка, но почему-то в ещё меньшей дозе, чем в начале – 0,1 (грамма очевидно).
«Дневник: 6 сентября 1922. Сделали [вторую] инъекцию 0,1 ars, после которой сразу появилось чувство жара в лице и легкая гиперемия. На голову сделан холодный компресс, явления скоро прошли. Пациент разволновался, в правой ноге было чувство, что он отсидел ногу и 2-3 подергивания длительностью несколько секунд. Во время разговора с Хинчуком рассказывал, что еще утром тоже было в правой ноге (чувство холода).
Комментарий Новоселова: Опять видна временная связь гиперемии с введением лекарственного средства, ситуация аналогична 31 июля 1922 года, когда она стала грозным предвестником паралича от 4 августа 1922 года. Как итог, врачи прерывают курс, введя только 0,2 грамма арсенобензольного препарата, что явно недостаточно для препарата, имеющего определенное терапевтическое окно».
Да причём тут окна и форточки? Если врачи, как нас уверяет Новоселов, были уверены в сифилитическом диагнозе, их поведение просто граничит с преступлением!
«Первые неудачи при сальварсане были отнесены на его токсическое действие. Эрлих указал, что так называемые неврорецидивы представляют настоящие сифилитические процессы, а не интоксикации. По Вейгельту, неврорецидивы – провокация невросифилиса сальварсаном.
Дрейфус первый обратил внимание на дозировку сальварсана и на значении дозы в провокации неврорецидивов. Дрейфус указал, что недостаточное лечение сальварсаном – причина осложнений со стороны нервной системы; слабые дозы сальварсана не могут принести пользу или защитить, вернее приносят вред. Работы Флейшмана, Геннериха, Вертера, Фрювальда показали, что цереброспинальная жидкость нелеченных сифилитиков менее изменена, нежели у получивших слабую дозу сальварсана…
Неврорецидивы представляют собой вспышку активности спирохет. Частота последних, по наблюдению разных исследователей, неодинакова и вызывается различной, главным образом недостаточной, дозой сальварсана… Основываясь на вышеизложенных фактах, Вертер предлагает интенсивное и хроническое лечение, чтобы не оставлять спирохет в покое. Керль также придерживается высоких доз сальварсана и применяет частые вливания в восходящих дозах, чтобы стерилизовать таким образом ткани. Соловьёв рекомендует ещё большие дозы, начиная у мужчин с 0,6-0,75 и доходя до 1,5 (разовая доза)… Вредного влияния избыточного количества сальварсана или слишком обширных и длительных курсов лечения в первичной и вторичной стадиях не отмечено, и, насколько можно руководствоваться таким отрицательным доводом, получается впечатление, что недостаточное лечение больше вредит нервной системе, нежели чрезмерное. Таким образом можно вполне присоединиться к мнению Нейссера, Геннериха, Арнинга, Гоффмана, Вертера и др., которые требуют: «Лучше совершенно обходиться без сальварсана, нежели употреблять слишком слабые дозы последнего». Сборник «Сифилис нервной системы» под общей редакцией Абрикосова, Ганнушкина и Маргулиса (стр. 253-254).
Напомню, что изучение именно этой книги Новоселов считает обязательной для понимания мышления докторов того времени. Правда, исходя из неё, единственным вариантом, нормально объясняющим стратегию лечения Ленина, будет тот, когда врачи, после пробного мышьякового курса в июле месяце, пришли к выводу о крайней маловероятности сифилитического диагноза. То есть, после отрицательного (как я предполагаю) результата RW врачи прокололи курс мышьяка, после которого не изменилось вообще ничего: ни RW, ни состояние пациента. Только тогда становится понятным отсутствие настойчивости в лечении мышьяком, и последующая длительная пауза без попыток проведения специфического лечения

Сохранено