СВО. Подумать

iov75 — 26.04.2025

Как несложно заметить, российско-украинский конфликт отнюдь не собирается заканчиваться; более того, посвящённые этому разнообразные дипломатические акции лишь настойчиво подчеркивают, что веских поводов для завершения боевых действий нет.

По какой-то причине многие наблюдатели находят этот факт весьма странным. Они рассуждают об истощении, отсутствии дальнейших перспектив, людских потерях и иных переменных, на которых сосредоточен фокус среднестатистического человека.

Проблема состоит в том, что все перечисленное едва ли имеет какое-либо отношение к общей, широкой картине российско-украинского конфликта. 

Начать стоит с очевидного: ни одна из сторон конфликта не достигла хоть сколько-нибудь значимых результатов в достижении поставленных политических/военных целей. Ни Москва, ни Киев не имеют мотивации для прекращения боевых действий; напротив, у них есть масса весомых причин продолжать таковые.

Одна из наиболее важных причин лежит в плоскости структуры и характера конфликта. Воюющие стороны исчерпали арсеналы как технического, так организационного инструментария. Происходящее не предполагает каких-либо резких, динамичных событий на линии фронта, фактически сводя к минимуму стратегические риски для противоборствующих армий. 

В таких условиях, безусловно, сложно одержать военную победу – но и поражение не является реалистичным сценарием ни одной из стран-участниц конфликта. 

Как демонстрирует военная история, пребывать в подобном позиционном низкоинтенсивном противостоянии можно долго. Главная опасность любой войны – социально-экономическая деградация – пусть и действует неумолимо, но её процессы слишком сильно растрянуты во времени, что дает руководящим структурам воюющих сторон более или менее успешно к ним адаптироваться.

Соответственно, не имея выраженной мотивации к заключению мира, Москва и Киев способны продолжать вести боевые действия на истощение на протяжении ещё нескольких (3-5) лет. 

Какова конечная цель подобной стратегии? Выжидание лучших возможностей: неожиданных союзников, экономического истощения соперника, внедрения какого-либо нового типа вооружений. Ведь, в конечном итоге, потенциальные выгоды перевешивают текущие потери в глазах руководства обеих стран – а ресурсов на поддержание боевых действий в текущем низкоинтенсивном виде у них более чем достаточно.

Из сказанного следует закономерный вопрос – какой облик в дальнейшем примет российско-украинский конфликт в дальнейшем? 

Низкая интенсивность боевых действий и проистекающая из этого малая возможность непредсказуемого/плохо просчитываемого поражения одной из сторон не означают отсутствие у воюющих стран победных амбиций. Напротив.

Соответственно, это так или иначе должно отразиться на картине боевых действий, которая в данный момент вновь близка к состоянию организационного и технического тупика. 

Одной из наиболее ярких и характерных черт российско-украинского конфликта является приверженность руководящих структур обеих стран к решению проблем исключительно техническим решениями. Проще говоря, там, где необходима работа с личным составом или пересмотр подходов в области планирования боевых действий, все сложности разрешаются попытками поиска «супероружия» и наращивания его количества.

Проблема заключается в том, что в рамках российско-украинского конфликта конвенционные технические решения де-факто исчерпаны. На полях Украины была задействована весьма солидная доля типов вооружений с различных точек земного шара (от Германии и США до Ирана и КНДР), однако каких-либо существенных, кардинальных изменений в ход боевых действий это не принесло (с точки зрения конечного результата, а не облика; каждая из сторон в равной степени далека от победы, и самым большим их достижением является именно взаимный тупик).

Никаких предпосылок к изменению подходов или типу мышления со стороны руководящих структур воюющих стран нет; для этого понадобилась бы как минимум определённая кадровая ротация и ревизия уже проделанной работы, что категорически невозможно. 

Соответственно, обе стороны так или иначе будут стремиться к поиску некого нового военно-технического решения для достижения поставленных перед собой целей.

Поиск военно-технического решения, впрочем, также давно и уверенно пребывает в состоянии тупика. 

Причины того весьма прозаичны: во-первых, общая научно-техническая и промышленная деградация постсоветского пространства, из которой проистекает неспособность разработки и производства новых типов классических вооружений (лучшее, что могут в этой области ВПК РФ и Украины – сборка машинокомплектов чужого производства и ручная сборка советских образцов вооружений 50-60-летней давности в количестве 20-30 единиц в год).

Во-вторых, исчерпание низовых инициатив – да, они позволили масштабно внедрить кустарные/полукустарные виды управляемого вооружения, которые мы привыкли обобщенно называть «дронами», однако все новшества в этой сфере давно исчерпаны и какого-либо существенного изменения в баланс сил они внести не способны. 

В-третьих, проблемой является общий уровень компетенций. К примеру, те же наземные роботехнические комплексы, о внедрении которых столь активно говорили ещё 1,5-2 года назад, оказались нерабочей технологией в силу того, что требуют высокого уровня организации, к которому необходимо приложить мощную промышленную базу.

В связи с перечисленными факторами мы можем наблюдать две следующих закономерных тенденции: запрос на выход из конвенций по кассетным боеприпасам и противопехотным минам от ряда европейских стран (что недвусмысленно намекает нам на пересмотр сложившихся норм и законов ведения войны в глобальном масштабе) и робкие, но регулярные попытки применения боевых отравляющих веществ со стороны как РФ, так и Украины. 

Говоря проще, границы допустимого постепенно стираются, а отчаянное желание преломить военную обстановку в свою пользу подталкивают воюющие страны в сторону неконвенциональных вооружений. Полагаю, будет разумно ожидать, что в случае продолжения боевых действий в течение нескольких следующих лет мы можем стать свидетелями попыток применения каких-либо типов отравляющих/загрязняющих веществ в том или ином виде и масштабе (в т.ч. в виде террористических акций в крупных населённых пунктах).

@atomiccherry

Оставить комментарий

Популярные посты:

albinus

Как выбрать квартиру в Пензе: районы, цены, юридические нюансы сделки

cccp_foto

По страницам "Крокодила"

vladimirdar

Венчание Пушкина

pantv

22 июня ● День нападения нацистской Германии на СССР

sadalskij

Исполнилась мечта Анхеля

elena_3_14

Быть в отношениях — это не бремя...

orientalist_v

Учения десантных кораблей Флота Южно-Китайского моря

vg_saveliev

Во Трамп дает!

stasslu

Qingdao’25: day 3, part 3

• Ранее
• Архив