Существует ли в Росси системный кризис и кому нужна смена экономической модели.

Системность в экономике есть не что иное, как определенные принципы организации, предполагающие органическое единство целей и средств их достижения. За этой простой формулировкой стоят достаточно непростые постулаты целеполагания, элементной базы, взаимосвязей, структурности, устойчивости, кризисов систем.

Сегодня российская экономика переживает непростые времена. Спектр мнений по поводу оценки текущего момента и способов выхода из кризиса очень широк. Если посмотреть материалы Международного экономического форума в Санкт-Петербурге, прошедшего в июне 2015 г., то вроде как бы все в порядке: у российской экономики хороший запас прочности, нефть скоро начнет дорожать, санкции раньше или позже отменят. И хотя по оценке И. Шувалова «дно российской экономики еще впереди», бояться нам нечего – «экономика достаточно сильна и стабильна».

Но еще до декабрьских событий 2014 г. бывший член правительства А. Кудрин заявлял (газета «Ведомости» от 24.09.14) о разброде и шатаниях в элитах. По его версии даже поддерживающие президента группы «озадачены чрезвычайно» из-за неясности дальнейшей модели политического и экономического развития. Деловые элиты якобы «не понимают, что будет происходить с точки зрения развития нашего общества и российской экономики в ближайшие годы, и какая модель в экономике и политической системе установится…»

Судя по неоднократным заявлениям президента и премьер-министра, беспокойство г-на Кудрина совершенно безосновательно – никаких существенных изменений ни в политике, ни в экономике не предвидится.

Однако, оппозиция (в лице Зюганова, Явлинского, Ходарковского и того же Кудрина) все больше настаивает не просто на переменах, но на переменах системного характера.

Должен сказать, что системность не только в обывательском сознании, но и в научной среде, за исключением немногих специалистов, воспринимается очень поверхностно. Не исключением является и экономическая наука (я бы сказал, общественные науки особенно). Пусть не обижаются на меня коллеги, но когда они начинают рассуждать о системности, первое, что приходит на ум – очередной недоучка!

Значительно выделяется в этом смысле статья главного редактора журнала «Экономист», профессора МГУ С.С. Губанова [Губанов, 2015]. Но и в его работе есть то, что нам хотелось бы подвергнуть критике.

Обычно, рассуждая о системности, ученые указанных направлений ограничиваются пониманием глобальной проблемы и взаимосвязанности принимаемых решений, что, по сути, правильно, но далеко не достаточно. С.С. Губанов идет дальше этого. Он ставит вопрос о модели будущего развития, о необходимости планирования экономических и управленческих действий. И это, безусловно, уже шаг вперед. Он совершенно четко, используя статистический материал, доказывает губительность и бесперспективность экспортно-сырьевой модели. И дело вовсе не в цене на нефть, а в полной технологической отсталости страны, работающей по этой модели, и ее зависимость от Запада. Долларизация экономики и в связи с этим во многом объясняющаяся инфляция не только собственной эмитируемой валютой, но и валютных доходов.

Так Губанов С.С. совершенно справедливо «тыкает носом» наших либералов [См. Кудрин, Гурвич, 2014], любящих делать акцент на видимую успешность российской экономики, выражающуюся в росте ВВП в период с 2000 по 2008 годы в долларовом исчислении в 7 раз. Он указывает, что при этом совокупная покупательная способность за эти годы выросла лишь в 1,5 раза. Что США поддерживают свою валюту только внутри страны, где максимум годовой инфляции составляет 2,2%. Нефтедоллары же их не интересуют, и они готовы их печатать как при коммунизме – «по потребности» (естественно, по потребности США). В натуральном выражении никакого семикратного роста нет. В натуральном выражении мы ввозим в страну столько же, сколько ввозили в нее в 2000 г. Остальное съедает инфляция.

О необходимости смены экономической модели говорят многие и давно. К сожалению, эти разговоры обычно не выходят за рамки экономико-технологического подхода: давайте вместо экспорта сырья будем производить самолеты, электронику, машины и станки, и тогда наша жизнь изменится. Этих авторов всегда хочется спросить: «А с какого такого перепуга?». Если распределительные и перераспределительные процессы устроены так, что от экономической деятельности страны основные доходы получает кучка олигархов и высокопоставленных чиновников, то какая разница для большинства населения, что именно эта экономика производит. Моральное удовлетворение? Вот, мол, мы летаем на «Ту», а не на «Боинге», звоним по «Yota», а не по «iPhone». Вероятно, это тоже неплохо, но все это за пределами экономики.

Нельзя сказать, что Губанов С.С. этого не понимает, но именно отсюда и начинаются наши разногласия. Во-первых, он совершенно умалчивает о государственно-монополистическом характере российской экономики, являющимся душителем любого другого бизнеса, а также одним из главных факторов инфляционных процессов. Практически нет ни слова о роли кредитно-финансовой системы, занимающей ключевое положение в распределительных отношениях, и заточенной исключительно на удушение покупательной возможности населения, малого и среднего бизнеса.

Губанов С.С. говорит о «компрадорском (олигархическом) слое». Он следующим образом раскрывает его «научное содержание»: «Он [термин] обозначает посредника между иностранным капиталом и отечественным национальным богатством» [Губанов, 2015, с. 25].

Действительно, изначальное значение термина именно таково. Но это только говорит о слабости сегодняшней терминологии и неспособность её отразить сегодняшнюю реальность. Во-первых, этот слой далеко не ограничивается олигархами, и правильнее было бы говорить о чиновничье-олигархическом слое, ставя на первое место именно чиновничий аппарат. Во-вторых, выставлять его эдаким посредником, прислужником западного капитала, может быть в некотором смысле и правильно, но, в то же время, тем самым затушевывается и его реальное значение. Если уж пользоваться испано- португальской терминологией, то представителей этого слоя следовало бы назвать не компрадорами, а конкистадорами – завоевателями. Завоевав, путем расстрела Парламента в 1993 г., ключевые позиции в экономике, они действуют по правилам завоевателей, обложив народ непосильной данью. Вся разница лишь в том, что испанские конкистадоры завоевывали чужие страны, а эти – свою собственную.

Поэтому, по-марксистски наивно (все-таки, на дворе XXI век, а не середина XIX) выглядит попытка Губанова С,С, рассмотреть экономические доходы из трех составляющих: «Какой же элемент из трех должна максимизировать экономическая система: прибыль, заработную плату или бюджет?» [Там же, с. 36].

Такая постановка вопроса сегодня есть не что иное, как скрытое обслуживание этого компрадорского слоя. Здесь нет места коррупции, нет места доходам, оставляемым в офшорах за счет посреднических услуг, нет места валютным махинациям Центрального банка, постоянно ворующего у людей то, что они уже заработали, нет места биржевым конструкциям кризисных «пузырей», не видно процентных ставок «обнаглевших» банков и удивительной избирательности кредитования.

Итак, зададим вопрос прямо: кризис, наступивший в России с декабря 2014 г., носит системный характер, или нет?

Обратимся сначала к теории.

Общая теория систем увязывает перемены, изменения с проблемой устойчивости системы. При этом, устойчивость системы обеспечивается именно перманентными изменениями. Правда, направление изменений не может быть постоянным: то, что оправдывало себя в одних условиях, не работает в других. Отсюда и необходимость периодических изменений в политике, которые обычно достигаются, в том числе, и сменой политического руководства.

При этом устойчивость системы обеспечивается только внутренними изменениями. Но, наступает такой момент, когда никакие внутрисистемные изменения не дают положительных результатов. Более того, улучшение результатов по отдельным направлениям, в отдельных структурах негативно сказывается на результатах работы системы в целом. Система либо рушится, либо модернизируется, то есть, она рушится все равно, но на ее месте планомерно воссоздается новая. Но именно в этом случае мы можем говорить о системных изменениях.

Как рушатся системы? И какое изменение можно считать системным?

Доминирующим элементом системы, а точнее – ее субъектом, является человек. Он входит в систему в той или иной форме в соответствии со своими желаниями и возможностями, но, как правило, в той роли, которая ему предписана сложившимся до него обществом.

Но он не является вечным рабом системы. Его доминирующая роль в том и заключается, что в ходе практической деятельности он познает систему, выявляет ее недостатки, опираясь на научные исследования и, исходя из своего социального положения, формирует новую модель системы, а затем включается в борьбу за ее осуществление.

Элементы системы характеризуются нормами состояния и нормами поведения. До тех пор, пока поведение элементов системы не выходит за рамки установленных норм состояния, система «безразлична» к своим элементам. С учетом того, что устойчивость системы обеспечивается ее постоянными изменениями, возможны три модели развития событий:

1). Административно-иерархические структуры предвидят поведение вверенных им людей и действуют на опережение, формируя новую систему.

2). Административно-иерархические структуры предвидят поведение вверенных им людей, но делают все, чтобы подавить их стремления. В этом случае возникают два исхода:

а) Общество пытается адаптироваться к этому давлению, постепенно деградируя. Системщики любят в этом отношении приводить пример с лягушкой, которую, если бросить в кипяток, то она сразу выпрыгнет, а если положить в холодную воду и постепенно нагревать, то она там так и сварится. Приблизительно последнее произошло с Римской империей, да и с Советским Союзом. Когда спохватились о необходимости перемен, то оказалось уже поздно. Достаточно оказалось сравнительно небольшого воздействия, чтобы разрушить то, что создавалось десятилетиями и столетиями.

б) Этот вариант исхода одновременно является и третей моделью развития событий: народ не только обретает новую идеологию, но и формирует движущие силы, способные воплотить ее в жизнь. Он сам создает свою модель развития.

Сегодняшний исторический момент характеризуется одной особенностью. СМИ и правящие круги запустили в обиход термин «цветная революция». Этой терминологией они пытаются свалить все огрехи в своей работе на происки Запада: лидеров оппозиции и народ подкупили, вот они и взбунтовались. Достаточно элементарного знания «жлобства» финансовых структур Запада, чтобы понимать, что за этим кроется обычная дезинформация.

Однако, от самого термина «цветная революция» мы бы не отказались. Истинная особенность этих революция заключается в том, что современное революционное движение характеризуется отсутствием какой-либо идеологии, либо эта идеология в основных своих постулатах ничем не отличается от идеологии правящего класса (как у нас в России). Поэтому «цветные революции» построены на протестных лозунгах: «Долой коррупцию!», «Даешь честные выборы!» и т.п. За редким исключением, результатом таких революций является приход к власти таких политиков, которые не улучшают, а еще более усугубляют положение в стране. Вот когда они побеждают, тут действительно появляется Запад со своей «помощью» и либерально-демократическими лозунгами. Хотелось бы, чтобы история нас избавила от такого хода событий. Однако, повторение украинского «майдана» в Росси сегодня очень даже вероятно в сравнении с другими вариантами исторического развития.

Сегодня не выработаны методы ни статистических, ни социологических исследований, способных нам сказать, на каком этапе необходимых перемен мы находимся. Наиболее надежными маркерами в этом отношении являются кризисы. Кризисы вообще следует подразделить на кризисы-предупреждения и кризисы-революции. Последние имеют хронологию, связанную со сменой поколений. Именно такой кризис мы с вами сейчас и переживаем. Основные события этого кризиса нас ждут в ближайшие 2 – 3 года.

Социально-экономическая система современной России характеризуется отсутствием социально значимых целей. Они свелись сегодня к корыстным целям правящего клана и тщательно скрываются от народа. Однако, их легко обнаружить по нарастающей монополизации экономики, по размерам коррупции, по отсутствию конкуренции и преобладанию административного ресурса, по специфическому налогообложению, ставящему в привилегированное положение экспортно-сырьевой сектор. При этом развитие малого и среднего бизнеса было и остается пустой говорильней.

За последние 25 лет наше население сократилось на 7 миллионов человек. Смертность дополняется тем, что народ голосует ногами. В 90-е годы мы растеряли свои научные кадры, массово покинувшие родные пенаты. В нулевых годах за ними поехали выпускники вузов, считающие предпочтительным научные степени получить уже за рубежом. Сегодня президент признал, что новая волна «утечки мозгов» уже осуществляется со школьной скамьи. Издевательства над образовательной системой приобрели такие масштабы, что действительно от нее лучше держаться подальше.

Здравоохранение, безопасность, коммунальное обслуживание, обеспечение лекарствами – все, что окружает российского человека, либо безумно дорого, либо не соответствует современным нормам качества жизни.

Народ отстранен от политики, а значит, этой политики и нет в стране. Законодатели создали такие «фильтры», что только преданность существующему в стране безобразию, бегло здесь изложенному, может быть «пропуском» через эти фильтры и регистрации на выборах. Каковы цели системы – такова и ее ресурсная база. Ее анализ занял бы здесь не одну страницу.

Траектория российской социально-экономической системы к деградации очевидна. Но системного кризиса в стране нет по одной причине: «народ безмолвствует». Случится иное или нет – жизнь покажет. Убежден, революция – не лучший выход для России. Народ ее не хочет, и я за нее не пропагандирую. Но социальные потрясения невозможно ни спланировать, ни предугадать.

Изменение экономической модели, как мы отметили, это еще не есть изменение социально-экономической системы. Но даже смена модели была бы выгодна всем и прежде всего конкистадорскому слою.

Всем она была бы выгодна тем, что изменилось бы отношение к образовательной системе, более востребованной стала бы наука, получили бы развитие регионы, не связанные с добычей сырья. Конкистадорская выгода заключалась бы в устойчивости системы, в устойчивости доходов.

Возникает вопрос: почему на эти выгодные изменения власть не идет, все попытки осуществить такую модернизацию тормозятся? Наш ответ таков – нынешняя власть просто не умеет этого делать!

В течение длительного времени кадровый отбор осуществлялся по одному принципу: можешь ли ты работать в системе коррупции, воровства и поборов? Если нет, то твоя квалификация нас не интересует. Ничего другого эти кадры делать не умеют. Но еще они боятся и не хотят перемен!

Одно дело сидеть на процентах от огромных объемов нефти и газа, и совсем другое – иметь структурно развитую экономику. Здесь неизбежен и численный рост вовлекаемых в коррупцию сотрудников, и риски дополнительных их разоблачений (с одной Васильевой сколько «горя» нахлебались наши верхи).

Реальное изменение системы требует новой идеологии. Зачатки такой идеологии зарождаются, но она еще должна завоевать массы, чтобы превратиться в действенное оружие. А это не просто. И вот в силу каких обстоятельств.

Идеология – это наука. Наука же не всегда может ответить на вопросы обывателя в терминах, понятных этому обывателю. Вот, скажем, известный пример реального вопроса дикаря, приведенный кем-то из ученых-путешественников: « Какого размера должен быть лук, чтобы сбить Луну в небе?»

Это технический вопрос. Но такими же вопросами изобилуют социальные науки. Сегодня большинство населения оперирует исключительно терминами «капитализм» – «социализм»: либо как нам построить «хороший» капитализм, либо не стоит ли вернуться в социализм. Но что обыватели, если наука не может выйти из этой зашоренности. Впрочем, данная тема - тема совсем другой статьи.

И всё-таки какой-нибудь дотошный читатель спросит: « А что же делать? Какие конкретно изменения, реформы нужны?»

Прежде всего необходимо усвоить одну принципиальную вещь: в кризисные времена проблемы экономики, как правило, лежат за пределами экономики - в социально-политической сфере. Историю, радикальные изменения в ней творят массы, и никогда отдельно взятые чиновники. Основное противоречие сегодняшнего кризиса заключается в том, что при нарастании глобальных вызовов народ изолирован от их решения. Наоборот, все источники средств информации стремятся ему вдолбить, что у нас самый гениальный Президент, он думает о нём, и ему незачем напрягать свои извилины для каких-то действий. А те кто этому не верит и всё-таки пытается что-то сказать, что-то сделать в разных интерпретациях становятся «иностранными агентами». Слава Богу, за это пока ещё не расстреливают. Во всяком случае официально (всем привет от Немцова).

Сегодня нужны радикальные и решительные средства. И начинать следует с Конституционного собрания. Никаких партий, никаких фильтров. Чуровские избирательные комиссии должны быть распущены и сформированы вновь без участия бюрократического аппарата. Политическую систему необходимо перетряхнуть до основания. Необходимо поставить вопрос о целесообразности института президенства. вера в хорошего царя деморализует народ, постоянно воспроизводит ложных кумиров, порождает глупые надежды, которыми живут целые поколения. Исполнительная власть должна быть подконтрольна народу. Дума, Счётная палата сегодня не более чем отдельные структуры исполнительной власти, выполняющие её распоряжения по удушению свобод и рейдерским перераспределениям обязанностям в отдельно взятых субъектах федерации.

Экономический потенциал страны должен быть разделён на две разноуправляемые сферы. Одна - это добыча сырья и производство средств производства. Вторая - производство продуктов, потребительских товаров и средств производства для производства товаров народного потребления. В первой - частная собственность возможна, но нежелательна. Однако в любом случае должен быть обеспечен народный контроль за расходами и распределением доходов. Во второй - любое государственное участие должно подвергаться общественному сомнению. Монополизм в сфере экономики должен быть разрушен осмотрительно, но беспощадно.

Должна быть выработана идеология развития общества обязательно имеющая социальную направленность. Государственное планирование должно стать таким же элементом цивилизации как соблюдение прав и свобод человека. Наука должна стать главной статьёй в бюджете. Не в процентном отношении, конечно, но в приоритете рассмотрения её потребностей. Средства предприятий направленные на науку, на инвестиции не должны обкладываться налогом на прибыль. Необходимо ограничить апетиты государства в налоговой политике.

Страна не должна быть раздроблена на части непомерными тарифами на транспорт. Необходимо в принудительном порядке их снизить, всячески развивая при этом сеть дорог, малую авиацию, новые виды транспорта.

Вся банковская система должна быть национализирована. Центральный банк должен быть подконтролен народной власти. Нужна глубокая реформа денежно-кредитной системы. Деньги должны превратиться в средство достижения запланированных целей, а не в самоцель. Надо политически признать, что процентная ставка по кредитам носит не экономический, а нравственный характер. Банки должны получать оплату за свои услуги, но не более того. Кредитная политика должна быть прозрачной и равнодоступной для всех участников рынка. Необходимо выработать новые финансовые инструменты, обеспечивающие развитие производства и особенно на прорывных направлениях.

Таков наш короткий и далеко не исчерпывающий перечень необходимых шагов.

P.S. Когда данная статья уже была написана, начался Сочинский инвестиционный форум. Те же лица, но как изменилась их лексика! И сырьевая модель оказывается устарела, и принцип догоняющего развития всем опостылил, и бизнесу надо создать благоприятные условия. Понятно! В двери стучится уже не кризис, а предчувствие краха! Осталось дело совсем за малым: отказаться от своих привилегий и начать реальные реформы. Вы в это верите? Я – нет!

Список использованной литературы

1. Материалы Международного экономического форума в Санкт-Петербурге. Июль 2015г.

2. Губанов С.С. Системный кризис и выбор пути развития России. Ж-л «Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз», 2015, №2, с. 23-41

3. Кудрин А.Л., Гурвич Е.Т. Новая модель роста для российской экономики. «Вопросы экономики», №12, 2014.