Сумерки Запада

new_rabochy — 06.12.2024

В 1996 году английский политолог Кристофер Коукер выпустил книгу «Сумерки Запада». В ней он среди прочего написал следующее.

Этой книгой я надеялся ответить на вопрос, почему Запад, как мы называем западный мир в его политическом воплощении, потерял ощущение цели и почему создается впечатление, что он вступил в сумеречную пору своего существования. Я рассматриваю возникновение Европейского союза и объясняю, почему его развитие, идущее параллельно развитию Запада, тем не менее помешало строительству Атлантического сообщества, как его планировали отцы-основатели НАТО. Атлантизм как политическая сила никогда не был привлекательным для французов и немцев, а у Британии и США не хватало ни воли, ни энергии, чтобы навязывать его. С окончанием «холодной войны» стала разваливаться та Европа, которую пытались построить французы. В Европе идет новая, чрезвычайно интересная перестройка, однако идет она таким способом, который отрицает само существование того, что еще осталось от ощущения Запада как единого целого. Соединенные Штаты тоже переживают трансформацию – под давлением демографических перемен и изменений в расстановке социальных сил внутри страны. И Старый Свет, и Новый находятся в процессе превращения в мультикультурные сообщества, что начинает подрывать единый культурный фундамент, на котором зиждется весь западный проект.

В XXI веке перед всеми основными мировыми культурами будет стоять одна и та же задача: впервые создавать мировую цивилизацию в условиях, когда международное сообщество сталкивается с очередным вызовом современности, и создавать ее совместно. Западные державы нуждаются сегодня скорее в диалоге с незападным миром, чем в том, чтобы отступить в свою крепость и затвориться в узкомыслии, – это означало бы не динамичное развитие сообщества, а уход от будущего.

Западня глобализации

В том же 1996 году немецкие исследователи Ганс-Петер Мартин и Харальд Шуманн опубликовали книгу «Западня глобализации: атака на процветание и демократию». Вот несколько фрагментов из нее.

В настоящее время шансы на американскую инициативу по укрощению рыночных сил в интересах всего мирового сообщества, судя по всему, очень близки к нулю. Более вероятно то, что правительства США будут всё чаще прибегать к неверным протекционистским решениям и пытаться получить коммерческие преимущества для своей собственной страны.

И это не расходилось бы с традицией. Ведь бескорыстная Америка, которая помогает остальному миру решать его проблемы, никогда в действительности не существовала. Американские правительства, независимо от политической ориентации, почти всегда стремились к достижению того, что они понимали под своими национальными интересами. До тех пор, пока нужно было бороться с «империей зла» на Востоке, эти интересы включали в себя стабильную и процветающую Западную Европу, способную противопоставлять коммунизму более привлекательную сторону капитализма. Теперь, однако, Европа Вашингтону для этого уже не нужна. Если влиятельным компаниям в Соединенных Штатах окажется выгодным изгнание с американского или иных крупных рынков иностранных товаров и услуг, будущие правительства наверняка не уклонятся от того, чтобы протянуть рыночным силам руку политической помощи.

Североамериканский гигант становится всё более непредсказуемым не только в качестве глобального жандарма; он оставляет желать лучшего и в роли стража мировой свободной торговли.

Страны Европы могут и должны начать совместные действия против этой опасности, но решение состоит вовсе не в противодействии Крепости Европа надвигающейся Крепости Америка. Одно из преимуществ Европы заключается именно в том, что она знает о той катастрофе, которая может последовать, если разные страны займутся защитой своих экономик друг от друга. Цель, скорее, должна состоять в том, чтобы противопоставить деструктивному англо-американскому неолиберализму сильную и жизнеспособную европейскую альтернативу. Политический союз, объединенный общей валютой и трагической, но уже отошедшей в прошлое историей, имел бы не меньше веса в мировой политике, чем США и обретающие статус великих держав Китай и Индия. Единственным значимым фактором власти на глобальных рынках является масштаб экономики, что вот уже много лет демонстрируют торговые стратеги Америки. Но объединенная Европа, опирающаяся на рынок примерно с 400 млн потребителей, обладала бы способностью развивать новую экономическую политику сперва внутреннюю, а затем и внешнюю. В условиях разнузданного глобального капитализма только объединенная Европа могла бы установить новые правила, обеспечивающие большее социальное равновесие и экологическую реструктуризацию.

Это тем более важно, что многие убежденные сторонники единой Европы в правительствах от Лиссабона до Хельсинки до сих пор шли к единству исключительно технократическими путями и лишали избирателей какого бы то ни было влияния на формирование будущего континента. Результатом является Европа крупных корпораций, в которой анонимные чиновники с подачи вездесущих лоббистов от промышленности внедряют рыночную программу социального разделения американского образца в законодательство ЕС, а рядовые граждане не получают никакой серьезной информации о ее преимуществах и недостатках. С созданием единого рынка европейские страны вновь утратили способность к реформированию. Их взаимозависимость означает, что они уже не могут действовать самостоятельно, а для подлинно демократической законности им недостает решений большинством голосов. Поэтому обязательным условием существования жизнеспособной европейской федерации является решительная демократизация процессов принятия решений. Европейская альтернатива получит реальный шанс на успех только тогда, когда негласное законотворчество министерских комитетов станет достоянием гласности и каждый закон ЕС будет обсуждаться в национальных парламентах, где иностранцам тоже будет позволено выступать. Способность к реформированию вернется только при условии, что пробуждение будет одновременно и европейским, и демократическим.

Это вовсе не подразумевает создание еще одной самодовольной европейской бюрократии, регулирующей всё и вся. На самом деле все произошло бы как раз наоборот: восстановление в Европе главенства политики над экономикой лишило бы гидру бюрократизма способности отращивать новые головы. Если бы, к примеру, основы финансовой и налоговой политики принимались на европейском политическом уровне, а не в результате согласования между чиновниками, это положило бы конец хаосу, из-за которого государства-члены ежегодно недополучают доходов, укрываемых в международных налоговых убежищах, на сотни миллиардов марок. Это верно и по отношению к непомерно разросшемуся аппарату, созданному для защиты всякого рода субсидий, аппарату, который стал неконтролируемым только потому, что ЕС, неспособный принимать такого рода решения, не может провести простую финансовую взаимоувязку национальных бюджетов.

Те, кто утверждает, что идея единой Европы не пользуется поддержкой граждан ЕС, ставят всё с ног на голову. Демократия – не состояние, а процесс. Верно лишь то, что Евросоюз технократов пользуется слабой поддержкой избирателей, и поделом: он годами выхолащивал национальные демократии отдельных государств, превратив их в посмешище.

Оставить комментарий

Популярные посты:

galba

Где искать ответы на самые популярные вопросы о путешествиях

alexandr_palkin

Государственник: Поднебесный отлуп

glukovarenik

Однажды, много лет назад

ka_mysh

Ветрено

elika

Новогодний адвент: День 14-й

mihailgurevitch

ГОРОД ВИНА

home_and_garden

Дом Стивена Сигала

vad_nes

Щелкунчик - "невообразимая по безвкусию постановка"

morena_morana

Почему женщины не хотят выполнять супружеский долг?

• Ранее
• Архив