Сухой и пыльный ветер местного значения
maiorova — 01.03.2024 Не зря у меня вчера полдня голова болела: в день Касьяна немилостивого кошава пришла. Сухой и пыльный ветер местного значения — эти сухопыльные экциклопедические слова значения кошавы не иллюстрирует. Кошава не ветер. Кошава — образ жизни.Каждый год кошава спускается с Карпатских гор, неся с собою пыль сушь и, что греха таить, ужасный колотун. Не то что в этих благорастворенных краях считается колотуном, а натуральную морозилку, зимой — до минус тридцати. Сейчас, конечно, не так холодно, а вот шквалы в плоской Воеводине достигают скорости восемьдесят, а то и сто километров в час. И это сейчас, когда, как считается, кошава пошла на убыль. Были времена - она царствовала до трети года, а теперь пять дней подует и успокоится. Правда, после перерыва начинает дуть ещё пять дней. Иногда. Иногда нет.
Кошаву изучают, воспевают, расхваливают — И воздух она очищает, и долгожданные дожди после неё придут -.
...В кошаве есть что-то сумасшедшее: просвистев с ревом и воем сквозь город, как сквозь дырявый зуб, она вдруг замирает в оазисе тишины и рычит, словно бешеная собака, прежде нем снова накинуться на жертву. Но этот город, возведённый на скалах при слиянии двух рек, — крепкий орешек, его ещё никому не удавалось покорить навсегда: волны завоевателей лишь катились сквозь него, точь-в-точь как кошава, не позволяющая нам застояться, расслабиться и облениться, — она нам проветривает мозги, испытывает на прочность, рвет паучьи сети, грозящие опутать все, разгоняет тучи смога, подметает площади своей огромной воздушной метлой, чтобы потом, когда всласть набесится и накуражится, в тишине, наступающей после буйной оргии, принести благодатный, всепрощающий дождь, проливающийся слезами облегчения...
Это пишет Момо Капор, певец югославской столицы. А так увидела первую кошаву своей семьи Яра Рибникар:
Сидел я с книгой в руке, какой, не помню, помню, что читать не мог. Я чувствовал себя изломанным, незащищенным, меня как бы непрерывно пронизывали острые струи и струйки, раздражая и бередя нервы, от плеча до мизинца покалывало — признак надвигающейся тяжелой невралгии, но болей еще не было, только неприятное беспокойство, их предвещавшее, неприятное ощущение в правой руке, в ногах, в спине, в животе. Время от времени я взглядывал на тяжелую штору, висевшую на стеклянных дверях балкона. Штора слегка колебалась, иногда сильнее, потом опять слабее, что порождало в моей голове какую-то пустоту. Словно землетрясение, подумал я и посмотрел на люстру. Она висела спокойно. Железные жалюзи на дверях были спущены хозяйкой, а двойные двери плотно укрывала тяжелая плюшевая штора.
Я заставил себя не смотреть на штору. Принялся листать книгу. Но когда я снова взглянул на дверь, то увидел внизу нанесенный ветром тонкий слой снега. Я поднялся. Неужели дверь открылась? Проверил одну и вторую — все было тщательно закрыто. Как же появился снег?
Пойду посмотрю, что это за дьявол, подумал я и вышел на улицу, хорошо закутавшись в пальто и шарф. Далеко идти не пришлось. Я сразу увидел, что это такое.
Кошава дует порывами. Содрогнется воздух вокруг тебя, ударит в лицо, попытается сбить с ног, ошалело вздыбится и обрушивается уже со всех сторон — с земли, с неба, слева, справа. Потом расколется надвое и распадется. Исчезнет. Наступает тишина. Это длится несколько секунд, полминуты, иногда даже семь минут, семь — знаменательное для кошавы число, говорят, что она дует или семь часов, или семь дней, или три раза по семь, а может продолжаться даже семь недель кряду, говорят, были такие годы, тогда Дунай так замерзал, что по льду ездили на санях.
Белградцы, как мне приходилось к большому своему изумлению замечать и впоследствии, гуляют, как и обычно, дети бегают, в подворотнях обнимаются любовные парочки, и стар и млад идут по своим делам.
В потоке восторгов и ужасов теряются жалобные стоны метеозависимых вроде меня. К тому же очень жалко цветень! Потому что все ведь посдирает.
Белград цветущий (пока ещё цветущий):
Бутоны магнолии, оказывается, пушисты!
|
</> |