Суд над тсантсой

picturehistory — 04.05.2025

… Вот уже третий день Амбуша и его сыновья рассказывают подробности о походах против своих бывших врагов. Воспоминания пришли на смену недавней замкнутости…
Не настало ли время открыть Амбуше, что на протяжении всего времени, проведенного нами под его крышей, он и его люди ходят мимо чемоданчика, на дне которого спрятана уменьшенная человеческая голова – тсанта?

– Амбуша, мы были бы рады, если бы твои люди смогли показать нам все, о 

чем ты сейчас рассказываешь. И если бы это могли видеть и наши Три огня. Что ты скажешь?
– Вы ведь знаете, что шуары никогда не сохраняют тсантсу после того, как торжественный обряд кончится. А без тсантсы ничего не выйдет.
– Ладно. А что, если бы такая тсантса нашлась у нас?
Амбуша резко поднял голову и удивленно спросил: – Разве вы, белые, тоже уменьшаете человеческие головы?
– Нет, Амбуша, но именно потому, что мы знали обычай настоящих шуар, по которому они никогда тсантсы не сохраняют, мы принесли одну тсантсу с собой. И были бы рады, если бы ты сам взглянул на нее и решил, настоящая она и так же ли хорошо сделана, как и те, что ты когда-то сделал сам. – успел добавить Иржи, чтобы задеть самолюбие старца и увести его мысли в другом направлении, ибо, едва заслышав первые наши слова, Амбуша поднялся и вполголоса стал о чем-то договариваться со своими сыновьями.
Мы напряженно следим за взволнованным разговором индейцев и за их энергичной жестикуляцией. За все время. проведенное вместе с ними, мы ни разу не видели их в таком возбуждении. Ежеминутно кто-нибудь из них оглядывался в сторону наших вещей, сложенных у выхода. Наконец Амбуша освободил нас от тягостного ожидания.
– Покажите тсантсу, – произнес он тоном приказа и сел на кутунгу. 

Мы осторожно вынули из чемодана тсантсу, завернутую в газетную бумагу, и положили ее к ногам Амбуши. Едва взглянув на нее, он резко поднялся и повернулся к ней спиной. Мальчишки разбежались, женщины в ужасе закричали и исчезли в экинтуру.
– Немедленно закройте ее, иначе злой дух убьет нас! – вскричал Амбуша.
Схватив сумку из обезьяньей кожи, он вытащил из нее небольшой гребешок и стал поспешно заплетать свои волосы в косичку. Потом насовал в них туканьих перьев и прицелил серьги из панциря жужелицы. Не забыл он также вдеть кольца в уши и разрисовать лицо. Такой поворот дела становился многообещающим.
– Теперь давай, давай мне ее, Манера! Только осторожно, не урони на землю, а то стрясется беда и злой дух вселится в мою гею.
... И хотя эти люди не имеют абсолютно ничего общего с головой, которую мы принесли с собой, с этой минуты они ведут себя так, словно им предстоит вступить в последний, решающий бой с духом того, кого они совершенно не знали, и кто жил бог знает когда и бог знает в каком конце низменности Амазонки.
Амбуша отыскал на темени тсантсы лиану, за которую она подвешивается, и осторожно ухватил ее кончиками пальцев так, словно опасался ее. Он старательно отбросил густые волосы на темно-коричневой тсантсе и молча обтесал деревянный колышек, чтобы подвесить к нему тсантсу получше. Так же тщательно он смел все стружки и остаток лианы, бросил их в огонь и несколько раз беспомощно оглянулся вокруг себя.
Вдруг он отчаянно запричитал:
– Кусок лианы пропал! Ведь минуту назад он был у меня в руках. Меня заколдовал дух. Я умру. Мы все умрем...
– Кусок лианы у тебя под кутунгой, Амбуша!
Старик взглянул на нас с таким облегчением, точно мы спасли ему жизнь. Он старательно сжег последний кусок лианы и созвал всех представителей геи мужского пола. Они со всех сторон осматривают тсантсу, проверяют форму носа и пушок под ним, стежки на прошитых ниткой губах и веках, откидывают волосы на темени, чтобы убедиться, как был сделан главный разрез скальпа.
– Да... настоящая, – наконец проронил Амбуша. – Но не так хороша, как те, что делали мы. У нее слишком коротка шея. Каждый шуара должен уметь сделать хорошую тсантсу, Канирса, он должен отрезать голову вот здесь, у самых плеч! – обратился он к своему сыну и поднес ребра ладоней протянутых рук к его шее. шее. – Тсантса пингара, тсантса пингара!  
Переводить эти слова, которые Мануэль нам поспешно прошептал, было излишне. Движение, которым Амбуша их сопроводил, не могло ни в ком вызвать сомнений...
Он обернул тсантсу куском коричневой ткани, повесил ее над нарами и вместе с Канирсой принялся старательно мыть руки, к которым пристал злой дух… 

С рассветом в гее все вверх дном. Мужчины и женщины надели украшения, разрисовались яркими узорами. 

Ауаке и Кугуш натягивают кожу на барабанчики. Пакета надрезала горло молодому петуху и старательно сцеживает его кровь в пинингу. Затем по знаку Амбуши все затихло…
… Как раз в этот момент на окраине леса появился Канирса, усталый, весь испачканный с головы до ног, с распущенными волосами и без копья. У него даже нет цветных узоров на лице, которые перед уходом он так старательно нарисовал… Правой рукой Канирса придерживает на груди тсантсу, подвешенную на лиане и пока что завернутую в кусок хлопчатобумажной ткани. Позади него на расстоянии шага идет Амбуша.
Неподалеку от геи оба они останавливаются. Участники похода выстроились за Канирсой, и Пакеша, жена Канирсы, подает Амбуше миску с табачным настоем.  
Амбуша набрал его в рот, схватил Канирсу обеими руками за голову и впрыснул ему табачный отвар в нос. Канирса не смеет его проглотить. Амбуша впрыскивает отвар в нос следующему участнику похода, и таким образом табак ходит по всей цепи, пока снова не возвращается к Амбуше.

Тем временем Канирса под напряженными, внимательными взглядами всех собравшихся развернул тряпку и вынул из нее теантсу, несколько раз слегка погладил ее по волосам и затем подал трофей ведущему обряд.
Из геи вышла длинная процессия женщин с черными узорами на лицах, с поясами, на которые подвешены гремящие обломки ракушек и ореховой скорлупы. Они появились, чтобы нагнать страху на дух убитого врага, запугать его треском погремушек и монотонно произносимыми заклинаниями. Держась за руки, они одновременно, в ногу, подпрыгивают, двигаясь по большому кругу в центре с Канирсой, который в это время вцепился в тсантсу, резко вытянул руку, схватил Пакешу и пустился в начальный танец - «игиам- браму»…

...Танец кончился. Канирса воткнул неподалеку от костра свое копье и осторожно привязал к нему тсантсу. Почерневшая голова, на которую назойливо садятся мухи, производит отталкивающее впечатление своими сшитыми губами, которые как бы выражают упрямое недовольство тем, что они были столь бесславно обречены на бессильное молчание. Она покачивается от дуновения ветра - туда, обратно и молчит. Ее угасшие глаза глядят сквозь узкие щели век куда- то в пустоту, взирая на вершины деревьев и раскачивающиеся стволы бамбука...

Но вот мужчины, обессилев, хрипло глотая воздух, отступают на несколько шагов и наблюдают за Амбушей, который вторично впрыскивает Канирсе табак в нос и вслед за этим обмакивает палец в миску с петушиной кровью, чтобы провести две длинные линии на его ногах от щиколоток до самых бедер.
Это обряд омовения кровью, нумбуймартынью, который должен очистить победителя от злых чар. Но поскольку их прикосновением были осквернены все члены рода, поскольку и на них пала нечистая кровь врага, ведущий обряд Амбуша должен обрызгать их всех и символически причесать, чтобы в их волосы снова вернулась сила и уверенность. Лишь после этого они могут отправиться к протекающему неподалеку ручейку и как следует вымыться.

☘️ Отрывки из книги «К охотникам за черепами», размещаю в своём журнале исключительно в целях культурного развития ☘️

Оставить комментарий

Популярные посты:

cristensald

Использование электронных микрометров в автоматическом цикле круглошлифовальных станков по металлу

mmekourdukova

Ревизия в ихнем шкафчике

bondaruk1985

Часть сорок первая

flackelf

Стрельна. От станции к заливу.

music_colours

Букет

tamara42

После 50 нужно меньше ходить

new_rabochy

Что такое экономика социализма

lana_1909

"Дракула". Бессон против Копполы

kilativ

Штаты США по качеству жизни

• Ранее
• Архив