Сучье племя

Когда-то написал рассказ "Гадюшник".
( Read more... )
Прочитал через много лет - ничего менять не хочу. Дополню, разве
что.
История со старшим Лаврентьичем - Сашей Николаевым - закончилась
следующим образом.
780 г героина ему не сумели привязать, потому что Люся Конькова не
явилась на суд. Саша получил 3 года, освободился и начал снова
торговать наркотиками. А Люсю Конькову больше никто и никогда не
видел...
Между тем, мы от этой подлой семьи уже не отпускались. На тот
момент мы уже закатали Мишу Николаева, он получил 11 лет. Уже в
ходе нашей операции мы закрыли Любу Николаеву (9 лет) - жену
Лаврентьича, и Свету Конькову (8 лет) - жену Феди Николаева (по
паспорту "Валера").
Потом мы шмякнули самого Федю. На допросе он плакал. Дома у них
нашли два встроенных сейфа, которые были полны резиночек для денег.
Sic transit. Федя получил одиннадцать, но просидел пять. Но история
на этом не закончилась.
Через некоторое время мы с особым цинизмом треснули Пашу Николаева
(по паспорту "Иванов Николай Федорович"), сына Саши Николаева. С
особым цинизмом, потому что в который раз запихали ему за героин
наш многострадальный телевизор. Паша получил шесть лет.
В этот момент Николаевы сидели практически все.
Незадолго до этого нам удалось приделать мужа Наташи Николаевой -
Лешу Марьяна. Получил он 9 лет. А Наташа отскочила. Она
единственная из этого клана, которая не сидела, но далось ей это
непросто. Она перетаскала килограммы денег в разные райотделы, а
потом еще притворялась дурочкой и на ней испытывали разные
препараты. Легче было отсидеть.
Потом, каким-то образом удалось просочиться на волю Мише Николаеву.
Он сразу же принялся торговать с учетом прежних ошибок. И его тут
же треснул Госнаркоконтроль с двумя килограммами.
Крупнейший клан цыган-наркоторговцев Николаевых обнищал. Все
сидят. Люба Николаева сдохла (именно так). Оставшиеся на воле
цыгане съехали в маленькую квартирку на Патриса Лумумбы, которая
когда-то принадлежала Люсе Коньковой. И тихо-тихо, по старой
памяти, килограмм по пять-десять в месяц раскидывали проверенным
барыгам. Тем и кормились.
И вот, на их беду, освободился старый вторчерметовский барыга
Шакиров (мы шмякнули еще в 2003 году и он получил 8 лет).
И вот он пришел к Феде Николаеву. И Федя стал выдавать ему по
четверть килограмма в неделю. Торговля закипела. И, когда мы вновь
треснули его с верх-исетскими со ста граммами, он уже знал все
правила игры. Он по-товарищески вытянул Федю на стрелку, пообещав
обрадовать. Федя понял так, что передаст деньги за проданное и, в
ответ, пригласил домой на Патриса Лумумбы, 10, квартира 2, пообещав
тоже обрадовать. Хотел дать ему сверх плана 100 грамм героина.
Обрадовались все. И мы тоже.
Когда дурачка Федю привезли в отдел, примчался старший Лаврентьич
Саша Николаев. И с порога предложил порешать вопросы. И сказал, что
на все готов. Ну что ж, тебя никто за язык не тянул. И опер,
красавец, очень быстро и технично получил с него деньги, и грамотно
оформил взятку. У Лаврентьича мир перевернулся в глазах! Как же
так-то?! Ведь, договаривались же?!
- А как ты хотел, людоед? Вот так.
Работали наши с верх-исетскими почти две недели. Информация
изначально пришла просто с улицы.
Я уже ночью приехал в райотдел, зашел в кабинет, и говорю
Лаврентьичу:
- Если бы вы, животные, прекратили торговать, мы бы про вас давно
забыли.
Стоит, раздавленный, глаза прячет. Спросил его про Люсю. Искренне
удивился:
- Давно, - говорит, - не видел.
Была жена, были дети, был первый среди цыган. Жена сдохла, брату
еще десять лет сидеть, все дети нарколыги - все сидят. Все в
животных превратились. Все отнял героин. Когда сам освободится -
еще и не известно. Вот, в общем-то, и жизнь прошла.
Сказать, что мне его жалко - неправда.
Так. Брезгливо.