Субботний лонгрид(c)
![топ 100 блогов](/media/images/default.jpg)
— 2х2 не 4 там?
— Да, там чуть сложнее,
За 30 лет, что мы работаем, рынок сильно изменился. Большое количество профессионалов появилось, и уже рестораны все понимают.
— Люди пытаются покупать российское, есть патриотизм в покупке?
— Есть.
— Да?
— Но в этом патриотизме нет альтруизма. То есть человек любой, покупающий любую российскую продукцию, смотрит на нее с точки зрения качества. Конечно, он бы хотел купить российское, попробовать, но он задает себе вопрос: «Что за эти рубли я получу и как это коррелирует с таким же продуктом за эти же рубли из другой страны?».
я, когда смотрел в Крыму виноградники старые,— это был ужас. Они были заточены на этот вот пустой, водянистый виноград. Лишь бы только было как можно больше центнеров с гектара. А перерабатывающие заводы — они их так называли — были отделены от колхозников. Там были инженеры в белых халатах, технологи, которые делали вино путем брожения этого винограда с добавлением сахара, дрожжей, потом краски туда, еще немножко спирта — и делали нам… И они говорили: «Мы сейчас сделаем вино!» И это была катастрофа с точки зрения профессионального отношения. Разорван был самый главный контакт: между тем, кто создает вино в поле, по сути, виноградники, и тем, кто дальше должен его, собственно, винифицировать. В нормальном виноделии это одна команда, и они взаимодействуют постоянно. Мне как виноделу нужно понимать, что ты там делаешь в поле, потому что мне нужно, чтобы такая вот была ягода. Мне в ягоде не хватает этого или слишком много того... И работа агронома, и работа винодела…
Я давно хотел сделать свою водку просто как часть портфеля, понимаете? Вот просто есть портфель, а водки нет. А водка, извините, пока в России наше все. Так что тут…
Вернее, так: у нас пиво наше все, после пива водка наше все, потом вино, а вино не наше все.
Мы три года не могли придумать. Ну да, потому что в водке, вы не поверите, название правильное — это половина успеха.
Мы попробовали с одним поваром. Потом этот повар уехал в Испанию, он испанец, и там сейчас получил мишленовскую звезду, и там у него бизнес. Мы потеряли повара, нам надо было что-то думать. Потом к нам пришел Давид Эмерле, француз. Очень трудно было русского повара найти. Ресторанный бум, знаете ли.
Полный текст вот тут
|
</> |