Стюардесса по имени Галя

denokan — 17.07.2021

В сентябре 1975 года в отряде началась подготовка к полётам в осенне-зимний период, а это – теоретические занятия и сдача зачётов, без которых "пилотом можешь ты не быть, но Руководство знать обязан!" Два экипажа, мой и Заволокина Геннадия Ивановича, были откомандированы в Барнаул для прохождения курса подготовки смены колёс на лыжи и изучения особенностей зимней эксплуатации замечательного лайнера "деревенских" авиалиний – Ан-2.

В один из дней третьей декады сентября и произошла моя поначалу мимолётная встреча с красивой девушкой-стюардессой в помещении парикмахерской гостиницы барнаульского аэропорта, куда мы с Геной заглянули по вполне естественному для этого заведения поводу. Два кресла были заняты стюардессами, по внешности фотомоделями, обе черноволосые, с карими глазами. Одна из них была дочерью командира лётного отряда Добычина Валентина Ивановича (это я уже знал со слов Геннадия), а вот вторая красавица была нам неизвестна, но… вдруг, после нашего ни к чему не обязывающего короткого флирта во время ожидания очереди, когда эта девушка надела своё модное осеннее пальто зелёного цвета с пелериной, мне представилось мысленно, что она смотрелась бы ещё лучше, если бы держала за руку нашего общего ребёнка…

==================================

Этот рассказ - продолжение воспоминаний моего отца, Окань Сергея Ивановича.

Ссылки на первые рассказы:

Ссылка на первую часть - Учеба в БЛУГА
Ссылка на вторую часть - Второй пилот Ан-2
Ссылка на третью часть - Аварийная посадка
Ссылка на четвертую часть - Босоногое детство
Ссылка на пятую часть - Молодой командир Ан-2

Рассказы эти мне дороги не только по простой и очевидной причине, но и тем, что, читая, можно окунуться в эпоху второй половины XX века. Прикоснуться не только к духу "Аэрофлота" тех лет, но и узнать о быте пилотов того времени. Уверен - читателю, интересующемуся историей своей страны (и в особенности историей Алтайского края), эти исторические свидетельства будут интересны! Ведь авиаторы, пилоты - это не таинственные обитатели небесного свода, это такие же люди со всеми человеческими радостями и заботами, порой совершенно неизвестными современной молодежи.

===================================

"Пришла и к нам любовь…" – в смысле пришла ко мне. Краснел, смущался, но знакомство продолжилось уже на следующий день. Я встретил Галю после рейса, мы вместе поехали в город, она зашла домой переодеться, а я ждал на лавочке у подъезда. Пока ждал, чуть было не познакомился со своей будущей тёщей, Анной Емельяновной – она возвращалась с работы и, проходя мимо, задержала на мне взгляд (был я в лётной форме) перед тем как зайти в подъезд. А затем мы гуляли по проспекту, в разговорах узнавая друг о друге.


Летнее фото, сделанное через несколько лет после описываемых событий

Через несколько дней я прилетел в очередной рейс, предполагавший отдых с ночёвкой в Барнауле. В тот день состоялось отчётно-выборное комсомольское собрание в подшефной аэропорту школе Индустриального района, в котором Гале было необходимо принять участие. Мы сидели рядом (я был при ней) и узнал, что девушка Галя ещё и обладает даром художницы – она прекрасно рисовала смешных лягушат от нечего делать, пока ораторы разглагольствовали с трибуны.

Трёх дней хватило нам, чтобы понять, что дальше по жизни надо идти вдвоём, причём сначала последовало моё предложение выйти за меня замуж, а на ответ "подумаю", я применил весомый аргумент в подкрепление своих серьёзных намерений – при следующей встрече показал золотые обручальные кольца с гравировками по внутреннему ободку "Галя" на своём и "Сергей" на Галином , после которых уважающей себя девушке назад дороги, разумеется, не было. Шутка.

Но мне для подтверждения серьёзности своих намерений пришлось экзаменоваться у её родителей, как понятное и обязательное условие для благословления в будущую жизнь. Это был вечер вопросов и ответов в доме её родителей по адресу улица Советская, 12 квартира 3.

Мой будущий тесть, Стуков Михаил Васильевич – человеком был очень обстоятельным, педантичным, серьёзным. Работал в отделе по борьбе с хищением социалистической собственности, и к серьёзному делу у него и отношение было соответствующим. Но я был предупреждён об этом Галей, а значит, вооружён. Первое, что сказал при знакомстве: "Я люблю вашу дочь и хочу на ней жениться!" Чем, возможно, сразу расположил к себе строгого "проверяющего".

Разговор зашёл о моих родителях, о моей работе, перспективах и так далее. "Обдумать, взвесить!" – вот итог, зафиксированный в протоколе встречи, но это никоим образом не повлияло на уже принятое нами решение и ни на миг не отсрочило его – на следующий день мы пошли подавать заявление в ЗАГС. Дань уважения родителям была отдана, и это было правильным – хоть к тому времени наш с Галей возраст и был достаточен для вполне принятия решений такого рода самостоятельно, но мимо мнения родителей проходить было некрасиво.

По законам советского времени подаче заявления предшествовала обязательная (!) покупка на почте контрамарок: две штуки, 30 рублей каждая. Хочешь – женись, хочешь – передумай, но деньги вперёд!

Заявление в ЗАГС было подано 7 октября 1975 года, дата бракосочетания назначена на 27 ноября. Там же нам выдали открытки-приглашения на посещение салона новобрачных, где можно было купить соответствующие процедуре вещи, в то время бывшие дефицитом. И стали мы с Галей "тили-тили тесто, жених и невеста!", что дало мне полноценное право везти бриллиант моего сердца в Рубцовск для знакомства теперь уже с моими родителями.

Конечно же, я повёз свою будущую спутницу жизни лично.

У меня был грузовой рейс в Барнаул, а обратно в Рубцовск летели "пустырём", я взял Галю с собой – в те времена это не составляло никаких проблем. Вторым пилотом был Толя Юдин, ему я в шутку сказал, что эта стюардесса полетит с нами и будет кормить нас вафельными трубочками, которыми она чуть раньше проложила путь к моему сердцу.

Маршрут нашего полёта проходил неподалёку от железнодорожной станции Арбузовка, на ней обычно стояли грузовые составы. У меня зародился игривая, несколько криминальная, мысль…

- Галя, хочешь, покажу бочку?

Следует утвердительный ответ:

- Да!

Попросил Толю освободить место в кабине, посадил свою невесту в правое кресло. Дал Гале немного поуправлять самолётом, а потом, при подлёте к станции, отключил "свидетеля" – барограф и снизился над составом с бочками метров до пятидесяти, дабы не травмировать психику начальника станции и моего главного пассажира.

Вот таких вот бочек показ был, и это - не то, что возможно подумали продвинутые знатоки авиации.

(Бочка – это одна из фигур пилотажа, при котором самолёт вращается относительно продольной оси).


В Рубцовск прилетели к вечеру. В спокойном, как молоке, воздухе выполнили посадку, зарулили на стоянку, выключили двигатель, покинули самолёт и направились в АДП. У меня был маленький сюрприз, который я держал в тайне от невесты...

Поднявшись по ступенькам домика АДП, я попросил её зайти со мной в радиобюро, объяснив это тем, что мне надо отдать служебное письмо. А там, конечно же, сидела работавшая в этот день моя мама, но Галя об этом не знала.

Зашли в рубку радиобюро, я с порога и говорю:

- Знакомься, Галя! Это моя мама, Зоя Ивановна.

Короткое замешательство моей невесты, обнимание и знакомство, влажные глаза будущей свекрови.

Домой в город ехали все вместе – мой рейс был заключительный в этот день, больше самолётов не предвиделось, и наш аэропортовский автобус типа "Фердинанд" (как фильме "Место встречи изменить нельзя") надёжно завершил миссию по доставке моей невесты в Рубцовск.

Вскоре мои родители прилетели в Барнаул для знакомства со сватами и согласования протокола предстоящего празднества. Решено было после регистрации провести обед в узком семейном кругу у Галиных родителей, а основную свадьбу сыграть у моих родителей в Рубцовске, что в итоге и сделали. 27 ноября 1975 года состоялось бракосочетание в ЗАГС Октябрьского района на Комсомольскому проспекте. Лимузинов вроде "Чаек" конечно же не было, нас с Галей привез её отец на своём белоснежном автомобиле ВАЗ 2102, а малочисленные свидетели торжества пришли пешком, благо было недалеко.

Расписались, после чего нас и свидетелей прокатили по городу – обязательной процедурой тогда было возложение цветов к памятнику Борцам, павшим в борьбе за социализм. Исполнили.



На следующий день мы на поезде прибыли в Рубцовск, где 29 и 30 ноября 1975 года в доме моих родителей на улице Молодёжная, 31 состоялось основное торжество.

Надо добавить к сказанному, что когда цель (свадьба) была определена, моя любимая стюардесса уволилась с работы, чтобы сосредоточиться на подготовке к свадьбе. Было решено, что после бракосочетания жить будем по месту моей работы в Рубцовске, где, к тому же, я стоял в очереди молодых специалистов на получение квартиры. Правда, планы пришлось менять уже через пару месяцев, когда мы узнали, что в нашей молодой семье ожидается пополнение, а поскольку быт в частном доме не очень соответствовал желаемым параметрам, да и наблюдение за беременностью в "столице мира" можно было обеспечить получше, было принято решение перебираться в Барнаул к Галиным родителям. Были некоторые бюрократические проволочки, с этим связанные, но в конце концов паззл сложился как надо: мне одобрили перевод, а родители жены выделили нам комнату для проживания.

Собственно, это и предопределило мою дальнейшую судьбу в авиации, позволило мне в будущем освоить большие реактивные лайнеры, повидать много уголков планеты. Оставшись в Рубцовске, я разделил бы участь коллег, летавших со мной на Ан-2, которые обзавелись семьями, детьми и даже жильём, и всё это несомненно отягощало путь по профессиональной лётной лестнице, так как выше потолка, командирского кресла Л-410, прыгнуть в Рубцовске было невозможно. Утверждение "всё, что ни делается – делается к лучшему!" в очередной раз нашло своё подтверждение в деталях нашего с Галей решения перебраться в Барнаул.

Где-то в конце марта 1976 года мы переехали в столицу Алтайского края. В Барнауле я продолжил полёты на Ан-2 на пассажирских линиях с небольшим смещением географических приоритетов: полёты выполнялись не только в сторону моих ранее знакомых мест, но и в Бийск, Турочак, Горно-Алтайск, Целинное, Петропавловск, Солонешное.

Галя, чтобы не терять стаж, ближе к лету устроилась на работу библиотекарем в педагогический институт, факультет иностранных языков которого она окончила несколько лет назад. Мы жили у её родителей на улице Советская, дом располагался в трёх минутах ходьбы до городского аэровокзала, от которого с завидной регулярностью ходили раз в час венгерские "Икарусы" в аэропорт, маршрут имел номер "112 экспресс".

Отличительные особенности тех лет: на этих престижных для непритязательных граждан автобусах были белые чехлы на подголовниках спинок сидений, посадка пассажиров производилась строго по количеству сидячих мест. Стоимость проезда была 50 копеек, работал кондуктор, но не работал кондиционер – его попросту не было, что, впрочем, никого не приводило в состояние возмущения, так как о том, что в автобусах могут быть кондиционеры, большинство граждан Союза вряд ли знало.

Для тех же, кому 50 копеек было дорого, в аэропорт Барнаула ходил обычный автобус "112", без добавочного "экспресс". У него были дополнительные остановки по городу.

Ещё из города в аэропорт и обратно ходил простой автобус по маршруту 115, правда, не в центральную часть города, а через Сулиму, улицу Антона Петрова в район Потока, где были и заводы, и жилой сектор. Модными "Икарусами" на этом маршруте не пахло, задачи выполняли звенящие бутылками автобусы "ЛиАЗ".


В сентябре 1976 года Галя ушла в декрет, а 6 октября около 9 часов утра родился наш первенец ростом 50 сантиметров. и весом 3400 граммов. Дали ему необычное на ту пору имя Вадим – отчасти это предопределило имя моего коллеги, на ту пору второго пилота Рубцовского авиазвена Вадима Ивановича Воротникова. Сын родился в роддоме № 2 напротив железнодорожной больницы, а 14 октября молодую маму с новорожденным встречали на выходе молодой отец и молодой же дед (тесть) за рулём белых жигулей 2102 с номерным знаком "16-37 АЛЯ". Молодая бабушка Аня была на работе и, к великому сожалению, компанию не составила. Как сейчас помню драгоценную сопящую ношу в голубом тёплом одеяле, врученную мне как непосредственному участнику торжества сестричкой в обмен на букет цветов.

День был прохладный, хмурый, лежал снег, не к торжественному моменту выпавший.


Начался следующий этап нашей жизни и, как любая молодая семья, родив первенца, мы с моей любимой супругой ступили на тропу неизведанного отцовства–материнства, благо первые шаги делали под неусыпным контролем бабушки Анны Емельяновны, которой было самой на ту пору 48 лет.

О том, что первенец нам достался крикливый, мы поняли буквально через неделю, когда он отоспался и начал заявлять свои права на всеобщее внимание и участие. Мне, как папе работающему, доставалось их меньше днём, но делил их на равных ночью, ибо бежать было некуда – маленькая комната, которую мы занимали, исключала покой двух лиц при буйстве третьего. Метра четыре в длину и два с половиной в ширину – вот и всё наше жизненное пространство, упиравшееся в окно первого этажа трёхкомнатной "хрущёвки" Галиных родителей.


После рейса с Вадиком в дворе у бабушки моей жены, Анастасии Николаевны. Село Власиха

Будучи начитанными и современными по меркам времени молодыми родителями, мы старались придерживаться рекомендаций кормления и распорядка дня согласно советам, почерпнутым из умных заметок и статей в журналах и пособий для молодых родителей. И в итоге терпели постоянное фиаско – Вадимка категорически не хотел к советам прислушиваться, требуя сверхнормативного докармливания через громкий плач. Таким образом, в перечень постоянного рациона сверх кормления грудью, нам потребовались молочные смеси, продукты с детской молочной кухни, а также довесок в виде морковного сока, который мы сами и готовили на тёрке с последующим отжимом вручную.

В феврале 1977 года в "столице мир" Барнауле вдруг исчезла молочная смесь "Малыш", что для нас стало очень неприятным известием. К счастью, она нашлась в Новосибирске, и мне не составило труда слетать туда за дефицитным продуктом…

Почему мне так запомнился этот эпизод из жизни? Стояли сильные морозы, я прилетел в Новосибирск поздно вечером пассажиром на самолёте Ил-14, мне предстояло ехать через город из аэропорта Северный на Ленинградскую улицу к моей двоюродной сестре Людмиле Ивановне Осокиной, чтобы переночевать. Путь предстоял с пересадкой на другой автобус в центре города. На улице трещали честные -45 градусов, я в лётной экипировке: шапка, полушубок лётный, унты. Безуспешно пытаясь штурмовать автобус в час пик, я промёрз до костей – не спасли ни овчина полушубка, ни "андвашные" унты. Сделав три попытки, я всё же смог втиснуться. Приехав к сестре, первым делом нырнул отогреваться в горячую ванну.

Вот так вот приходилось крутиться, чтобы обеспечить семью таким вот обыденным сегодня продуктом.



Жизнь продолжалась, Галя занималась малышом, я работал. Зимой даже на Томском севере недели три полетал, а когда по весне 1977 года началась подготовка к весенне-летней навигации, мне объявили, что буду привлечён к выполнению авиационно-химических работ. Робкое напоминание о том, что у меня подан рапорт о переучивании на Як-40 погасилось непререкаемым авторитетом командира лётного отряда Чмыхало Бориса Петровича:

- Окань! Пока не отлетаешь на АХР, никаких переучиваний!

Как говорится, слушаюсь и повинуюсь! Дальше пошли такие привычные в гражданской авиации учёбы, зачёты… Наконец, всё пройдено, экипаж и полагающийся ему самолёт подготовлены, "подшефное" сельское хозяйство определено, и мы в составе трёх человек (два пилота и авиатехник) вылетели в деревню Зятьково Панкрушихинского района. Для получения самостоятельного допуска для полётов на АХР по выброске удобрений мне требовалось налетать порядка ста часов с инструктором на борту, для чего в мой экипаж помимо второго пилота Чудайкина Саши был включен инструктором командир звена Иванов Сергей Николаевич, на пару-тройку лет старше меня по возрасту.

18 ноября 1986 г., в полёте на вертолёте Ми-2, будучи в должности заместителя командира авиаэксадрильи, мой тёзка разбился в плохих погодных метеоусловиях в районе населённого пункта. Нижняя Чемровка Зонального района при выполнении санитарного задания...

В итоге "химика" из меня не получилось – работа в Зятьково закончилось, в другое хозяйство мой экипаж не перебросили, а значит необходимого налёта для самостоятельной работы набрать не получилось. Но, опять же, как говорится, нет худа без добра. Не знаю, что снизошло на командира лётного отряда, но в первой декаде июня я был вызван в его кабинет, где мне озвучили предложение о переучивании на Ан-24 с 22 июля в Кировограде. Новость была, признаться, совершенно неожиданной, но приятной. Единственное, что мой неописуемый восторг омрачало – несовпадение моего желания предложенному, ведь я мечтал летать на реактивном Як-40, а направляли меня на Ан-24, который был винтовым. Тем не менее, стоит заранее подчеркнуть – впоследствии я ни разу не пожалел о том, что предложение принял.

Продолжение следует

Спасибо за внимание!
Летайте безопасно!

Мои книги
Мой инстаграм
Мой канал YouTube

Друзья!
Мои книги "Небесные истории" доступны на сайте Ридеро, а также ЛитРес, Озон, Амазон, Wildberries, Bookmate и других ресурсах.

Ссылка на страничку автора на Ридеро
Ссылка на страничку автора на Литрес



Если материалы блога Вам пригодились, и если у Вас есть такое желание, Вы можете поддержать автора:

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив