Стукачество как образ жизни.

Я, в отличие от "Ирины Дмитриевны Прохоровой" имел неприятность заглянуть за кулисы Французской жизни. И потому свидетельствую о тотальном, повальном стукачестве во Франции. 

Приведу несколько примеров. Вот стукачество и организация незаконной слежки на деньги налогоплательщиков государственной "Инспекцией Труда" . (Отрывок из книги):



Для давления на нас с Ириной заговорщики использовали, в том числе, "Инспекцию Труда" (Inspection de Travail).

«Инспекция Труда» - это государственный орган, контролирующий условия труда и наделенный большими полномочиями.

Местный Инспектор, которому поручили курировать нашу фабрику, мадам Лассер проявила невиданное старание, занимаясь этим молодым и здоровым предприятием.

Она совала свой нос всюду в наши дела и организовывала бесчисленные «проверки», хотя никаких поводов для столь пристального внимания мы не подавали.

Однако все усилия не в меру энергичного инспектора пропадали без последствий. Предъявить было нечего.

Тогда мадам, отчаявшись навредить иначе, пустилась на прямое подстрекательство персонала к саботажу.

Проворная инспектриса разработала целую операцию:

1. Сначала вызвала меня и Ирину в головной офис Инспекции в Тулоне. Причем вызвала нас туда повесткой.

2. Мы прибыли, но хитромудрую мадам в ее офисе не нашли.

3. Она в это время оказывается, наоборот, приехала к нам на фабрику, точно зная, что нас там не будет.

4. Пока мы в недоумении хлопали себя ладонями по бедрам в Тулоне, и возмущались, мол, «мы приперлись за 100 километров, а нас тут не ждут», мадам собрала наших рабочих всех вместе, а потом и по-одиночке, и принялась их обрабатывать.

Очевидно она надеялась вбить клин между трудовым коллективом и нами, буржуями, с целью лишить нас поддержки простых французов. Эта самая «поддержка» здорово мешала рейдерам. Рабочие заступались за нас, и администрация остерегалась доводить конфликт до взрыва.

Мадам заливалась соловьем, что, мол, эта "русская авантюра" долго не протянет, и работникам следует урвать поскорее кто что сможет, прежде чем эта наша лавка – «экран» (как она выражалась) схлопнется.

Когда мы уже к вечеру вернулись на свою фабрику, сотрудники рассказали что мадам Лассер только что здесь была, и недавно упорхнула. Потом они оторопело поведали про ее речи и попросили от нас объяснений.

Я не знал что сказать, но похоже работники поняли, что мы люди бесхитростные и не собираемся никого обманывать.

Разумеется, такого неприкрытого давления и террора я уже не вынес, и написал возмущенное письмо в Инспекцию, требуя наконец, прекратить произвол и беззаконие.

Вот это мое единственное письмо, написанное в инспекцию, некие загадочные личности тут же решили разыграть как козырь против нас. В мастерстве им не откажешь – они из нас же и сделали обвиняемых.

Вместо того чтобы назначить проверку фактов, указанных в моем письме, начальник Инспекции повел себя иначе:

Мое письмо было передано прямо в руки объекту критики, и Мадам Лассер тут же обратилась в Суд с жалобой на клевету.

Дальше все пошло у заговорщиков как по маслу.

Прокурор немедленно поддержал «обвинения» инспекторисы, будто только этого и ждал.

То есть с этого момента уже не Мадам Лассер искала сатисфакции, но сама Французская Республика, в лице Прокурора, требовала покарать меня, ради сатисфакции «оболганной» перед ее начальством мадам. Почувствуйте разницу, как говорится.

Уголовная Статья, которую мне инкриминировали, это статья о клевете, вполне серьезная, и предполагает до 5 лет лишения свободы.

Но к сожалению для заговорщиков, у них в руках все-таки было маловато «компромата» на меня.

Опытные злодеи понимали, что одно единственное письмецо, в котором затравленный русский, плохо зная язык и местные порядки всего лишь просил о справедливости - никак не тянуло на уголовное "Дело".

Поэтому когда прокурор вдруг излишне ретиво поддержал «обвинения», тут уже начало попахивать «предвзятостью», мягко говоря. Доказательную базу сшиваемого белыми нитками дела требовалось срочно укрепить, как говорится.

Поэтому масоны провернули еще один «гениальный» ход: они просто пришили мне чужое дело, да и всё. Да, вот так тупо и примитивно:

Братва собрала в кучу массивную пачку писем и документов, которая хранилась в "Инспекции Труда" и касалась какого-то бедолаги из Швеции, коего я никогда не знал и не видел, положила мое письмо сверху, и передала Судье всю толстенную стопку бумаг.

Стопка отныне выглядела как солидное досье, собранное терпеливыми и смиренными инспекторами, чьё ангельское терпение наконец лопнуло.

Шведа, видимо, к тому времени французы уже измучили основательно, и он письменно посылал их всех куда подальше, не видел берегов и ругался отборным матом на всех языках.

Причем занимался бедняга этим письменно уже в течение долгого времени, так что макулатуры там накопилось изрядно.

Так вот, Старшей Судье-Следователю Сильвани ХХХХХ (г. Драгиньян) положили на стол пухлую пачку "документов", по делу о "клевете" против некоего русского «нувориша – выскочки», который явно не умеет себя вести в культурном французском обществе.

Прокурор обвинения поддержал.

Что, по вашему, должна сделать Судья, перегруженная работой, и не имея возможности и времени сразу ознакомиться с делом?

А если еще добавить, что и прокурор подзуживает, встречаясь то и дело в коридоре?

Правильно. Возбудить дело и сунуть его в долгий ящик.

Судья почти наверняка взглянет мельком на солидную пачку, вздохнет, полистает её, и просто вынесет стандартное решение.

А потом, у Судьи, если дело уже возбуждено, в отношении подозреваемого только три опции:

1. Присвоить ему статус обвиняемого
2. Присвоить статус "вынужденного свидетеля"
3. Присвоить статус "свидетеля" по делу.

Статус "обвиняемого" по статье «Клевета», при этом фактически ставил крест на моем пребывании во Франции. Вернее, мне с таким статусом подследственного просто не выдали бы «Вид на жительство».

А нам с Ириной был необходим для работы и инвестиций хотя бы стандартный «вид на жительство» на срок 10 лет. Временный документ на один год меня никак не устраивал – ведь только продление его занимало каждый раз по нескольку месяцев, и в это время я никуда не мог уезжать из страны.

С клеймом «клеветника» было бы бесполезно обращаться для защиты своей репутации и бизнеса к журналистам, или в Администрацию. Никто и слушать бы не стал.

«Дело» потом могло тянуться лет 5, и все это время я носил бы позорное клеймо и существовал во Франции на птичьих правах.

В таких условиях любое терпение должно было лопнуть, и мы с женой и детьми просто уехали бы из страны восвояси просто бросив всё: и имущество, и дела.

Именно этого рейдеры и добивались. Это и был пункт номер один их стратегического плана.

Так вот, вернемся к моменту, когда Судья-Следователь вызвала меня повесткой, очевидно, чтобы впаять мне этот самый статус «обвиняемого».

Получив повестку, я позвонил своему адвокату, и рассказал о беде. И в этот раз мой друг Денис Дель-Рио спас меня.

Он, не смотря на занятость, не поленился съездить в Драгиньян заранее, за несколько дней до даты назначенного допроса, и подарив шоколадку секретарю суда (грефье), ознакомился с делом. Грефье отдала адвокату всю пачку шведской бумаги к ознакомлению.

Прочитав несколько страниц, Дени сразу перезвонил мне и спросил, кто такой этот швед, и чего сукин сын делает со мной вместе? Как мы связаны и зачем?

Я сказал, что я не знаю такого, ни сном ни духом. Никогда не встречал беднягу, и не имею никаких дел с ним.

Потом случилась другая удача - к своему заявлению о возбуждении дела Инспектор Труда, очевидно, от излишнего усердия, присовокупила в общую стопку весьма пикантный документ - свой доклад начальству и донос на меня во «Французский КГБ» (вернее, в обе «конторы»: DST и RG). Денис нашел этот «документ» в куче бумаги, и обратил на него внимание.

В этом доносе черным по белому говорилось, что она, инспектор Лассер, и ее подельники, проявляя неумеренное и нездоровое служебное рвение, наняли частного детектива, (специалиста по «промышленному» шпионажу) и передали ему некую конфиденциальную информацию, чтобы следить за мной. В это трудно поверить, поэтому документ прилагаю.

Конечно, всё остальное содержание этого доноса есть всего лишь фантазии и бессмысленный бред.



Ну вот уже вооруженный этими знаниями о своем «деле» я в сопровождении адвоката в урочный час прибыл к Судье по повестке для допроса.

На допросе в ее тесном кабинете в суровом бетонном здании я подтвердил всё, что сказал в письме. Потом мы показали судье письма неведомого шведа и донос ретивой мадам Инспектора в «органы».

Судья, ознакомившись с документами, и выслушав меня, поняла, что ее дурят и манипулируют, рассердилась, и не долго думая присвоила мне статус «вынужденного свидетеля», а не «обвиняемого», как было задумано братвой по сценарию.

А еще недели через две Судья просто закрыла «Дело» с формулировкой: «Отсутствие состава преступления».

Это была чистая победа. Все обвинения и козни «Инспекции» разлетелись в пух и прах, а история получила огласку в административных кругах.

Мадам Лассер, испуганная решением судьи, потом подавала на "апелляцию", а прокурор, по слухам, и вовсе кусал ковры.

Но все без толку.

Этот эпизод войны рейдеры проиграли с треском и безвозвратно.