Страшная сила

Что было нужно средней нашей маме, чтобы довести среднего нашего папу до средней икоты? Да почти ничего. Пузырящаяся маска из дрожжей и морковки, пара огуречных кружков (это будут глазки) и бигуди почаще. И вуаля: возвращается папа пораньше с работы - инфаркт микарда вот такой рубец. Теперь это смешно даже детям. Сын в нежном возрасте пяти лет застукал меня в маске из свежей клубники "Возвращение Кровавой Мамочки-2". Поморгал с любопытством и вежливо спросил: Мама, что у тебя с лицом? Не пугайся, Ваня - сказала я, незаметно покраснев,- это просто косметическая маска. Для красоты. Ваня поскрипел извилинами, соотнося услышанное с увиденным, но понял даже лучше, чем объяснили. В следующий раз меня приветствовало радостное "Аа, у тебя опять косметическая морда!".
Напугать современного мужчину для красоты становится все сложнее. Но зато со времен клубничных масок в нашем арсенале появилось много чего такого, чему позавидовали бы голливудские студии спецэффектов середины прошлого века. Маленькие женские секреты, эти адские штучки, с помощью которых мы отгрызаем свои законные пять, а в хорошую погоду и все десять, лет от паспортного возраста. А также апгрейдим природу до собственных представлений о прекрасном. Я даже не о банальных вещах типа восковой эпиляции глубокого бикини. Да, при виде ее не как результата, а как процесса, каждый мужчина, если он не конченый подлец, должен зарыдать, упасть в обморок и попытаться наложить на себя руки от нестерпимого чувства вины за то, что мы такое над собой творим. Но сейчас не о ней. Эпиляция безжалостна, но не безальтернативна. Кто не изменял воску с бритвой, пусть первым бросит в меня камень. Ну и вообще, что такое восковая эпиляция для того, кто знаком, например, со срединным пилингом трихлоруксусной кислотой.
Если ты вдруг не знакома, то в двух словах. Наступает ноябрь, исчезает солнце, а вместе с ним ультрафиолет и зудящее чувство, что надо куда-то бежать и чему-то радоваться. Это - идеальное время, чтобы прийти к любимой косметологу О.Д., драматично лечь на стол и сказать великое слово из трех букв: ТСА. И косметолог с мудрыми сорокалетними глазами на неприлично двадцатипятилетнем лице намажет меня от лба до подбородка таким ядреным уксусом, что через через пару минут вся кожа побелеет как снег. Хороший фрост, плотный, с удовлетворением констатирует О.Д. - можно нейтрализовать. Ыыыы - выразительно обрадуюсь я. К этому счастливому моменту слезы уже зальют все уши и даже начнут из них вытекать.
Домой приду розовая и сияющая, как артист Евдокимов после бани: - Я из салона красоты, не смотрите на меня. Неделю! Маме, чтобы смыть с себя морковно-дрожжевую маску, нужна была минута. Мне для возвращения в товарный вид понадобится семь дней. Назавтра я еще смогу стянутым лицом выбегать пруду за кефиром, но через день окончательно превращусь в миссис Крюгер. Белковые коктейли через трубочку и полная десоциализация. "Алло, милый, боюсь, я не смогу с тобой никуда пойти. У меня химический ожог лица второй степени. Что это у тебя там упало?". Просто чтобы дать место новому, нужно уничтожить старое, это диалектика. Согласись, дарлинг, пугаться диалектики - нелогично.
На четвертый день маска адского погорельца превратится в старый пергамент, спадающий с лица живописными лохмотьями. Под лохмотьями светится что-то гладкое, свежее, жемчужно-розовое и нечеловечески прекрасное. Это, собственно, я. Оно того стоило, да. Скоро, очень скоро мои детские и взрослые мужчины забудут ту неделю как дурной фильм и будут радоваться мною целый год. До следующего ноября.
Раз в год это, конечно, редко. Чтобы поддерживать домашних в тонусе постоянно, я заказала домой альгинатную маску. Ты, разумеется, в курсе, что это такое. Если нет, то опять же в двух словах: косметолог спрашивает, не страдаешь ли ты клаустрофобией (Нет, нет - вру я, немедленно начиная страдать), после чего покрывает тебя от лба до шеи сплошным слоем чего-то густого и пахучего. Сплошным - это в смысле оставив только два дыхательных отверстия. Глаза, рот - все оказывается под липкой массой чего-то непонятного, но, судя по цене, чудодейственного. Пока ты минут сорок борешься с новообретенной клаустрофобией, масса застывает в резиновую маску. Когда тебя наконец от нее освобождают, выглядишь и правда замечательно: свежая, подтянутая, сияющая, с большими испуганными глазами. Альгинатная маска - хорошая вещь.
Так вот, приехало большое белое ведро хорошей вещи. Еле дождавшись, когда все наконец лягут спать, я как подпольный производитель взрывчатки замесила на кухне меру порошка с двумя мерами воды. Получилось немного грязного стола и миска густой мазилки. Мазилку, как учили, распределила на себе от лба до шеи, исключая носовые отверстия, чтобы дышать, и глазные, чтобы контролировать процесс.
Вышло страшно. Просто ужас. Даже ужас-ужас-ужас. Потому что ладно бы эта маска была бы, там, белая, черная, красная, синяя, зеленая, или еще какой-нибудь веселой расцветочки. Это бы ничего. На мне бы лежал цветной блин, и было бы как минимум смешно. Но нет! Французские затейники сделали ее совершенно телесной. Практически неотличимой от кожи ни цветом, ни фактурой. Я сделалась похожа на Нео, которому агенты Матрицы зарастили рот, только страшнее. Потому что у Нео хотя бы было остальное лицо Кеану Ривза, а у меня - бесформенная бугристая нашлепка, как у бедных деток в фильме Pink Floyd "The Wall". В ближнем зеркале в ванной на это хоть как-то можно было смотреть, а вот от отдаленного отражения из коридора хотелось икать и звать маму.
Кстати о маме. Если сейчас мой ребенок проснется, пойдет в туалет и встретится со мной, то до туалета ему будет уже не надо. А я даже не смогу сказать ему "Не пугайся, Ваня, это просто косметическая маска для красоты", потому что мне нечем. А если проснется взрослый, увидит, что меня нету, пойдет искать и найдет на дальнем диване в позе трупа шавасане с лицом, которое украли инопланетяне... Все 40 минут необходимой экспозиции прошли в увлекательных подсчетах, во сколько может обойтись лечение энуреза и психогенной импотенции, и насколько эти расходы покрывает экономия от того, что я делаю альгинатную маску не в салоне, а дома. Цифры получались неутешительные.
Впрочем, никто не проснулся, ничего не увидел, и даже наутро по валяющимся в мусорке розовым ошметкам с отпечатком лица ничего не заподозрил. Все обошлось. Но! В белом ведре осталось еще 29 порций. Почти на полгода регулярного применения. Так что я верю - когда-нибудь мы обязательно встретимся.
Фото не для прессы: пятый день ТСА. Стадия "Фантом оперы".
|
</> |