стон

Первую ночь его только Лёня слышал. Думал, упал кто-то. Лёня выходил во двор, хотел помочь подняться, — а двор пуст. Потом стал стоны каждую ночь слышать. Потом услышала и я. Сперва этот кто-то стонал только по ночам. Потом стал выть почти круглосуточно. А к ночи теперь иногда на крик срывается.
Двор-колодец, акустика. Лето, открытые окна. Варю ребенку кашку, читаю корректуру, убираю игрушки — все под стоны. Днем так за делами забываешься, что и не слышишь их почти. А ночью все стихает и он становится громче. Лежишь и слышишь. Чем помочь, не знаешь. Даже из какой он квартиры, непонятно. И что с ним. Может, это недавно началось, а он не хочет вызывать врача. А может, наоборот, его из больницы выписали как безнадежного, чтобы дома помирал. У меня лежит ампула трамадола на черный день, я бы поделилась, да только что ему с одной просроченной ампулы, да и куда нести.
И стонет, и стонет.
Не уснуть.
В шесть утра выхожу на кухню ребенку кефир в бутылочке обновить. Там Лёня, соседушка мой сидит, тоже не спится ему от этого звука. Лёня, правда, думает, что стонет душевно-, а не онкобольной. Не знаю.
Возвращаюсь в комнату, закрываю окно, думаю, до утра дотянем и без свежего воздуха. Стенающего становится не слышно. Ушами не слышно, а в сознание все равно боль его въелась и продолжает звучать неритмично: а... аааа... аа...
У меня хоть стеклопакет. У Лёни и того нет, ему слышно и через закрытое окно. Потом засыпаем все равно, а как проснешься — оно продолжается.
Это всё могло бы быть метафорой к жизни в России в 22-м, но это еще и не метафора.
|
</> |