Стоит ли "делать карьеру"?

devibhakta — 09.08.2017 В наше время слово «карьера» стала одним из общераспространенных слов-фетишей. Фактически выражение «делать карьеру» заменило слово «работать». В свое время Фридрих Ницше писал, что «лихорадочность в работе» является «сущностным проклятием Нового Света», и что эта зараза из Америки начинает распространяться и в Европе. Как он замечает, «когда-то все было совершенно иначе, сама работа мучилась угрызениями совести. Человек хорошего происхождения предпочитал скрывать свою работу, если в силу какой-то необходимости ему приходилось работать». Но в буржуазную эпоху «чистая совесть все чаще и чаще связывается с работой». Одержимость работой в новое время соединилась с еще одной одержимостью – «вертикальной мобильностью», которую не знало в такой мере прежнее традиционное общество, разделенное на касты и сословия, и из этого и произошло выражение «делать карьеру». В отличие от эпохи Ницше мы сейчас видим мировое распространение сходного общественного уклада. И в США, и в России, и в Китае люди стремятся «делать карьеру», жуют гамбургеры и глотают таблетки для похудения. Подобная одинаковость лишает идеологического смысла геополитическое противоборство великих держав, о котором столько сегодня говорят. По сути дела, эти державы напоминают бутылки с разными этикетками, но с одним и тем же содержимым. Тот же Китай, которым у нас некоторые столь восторгаются, Китай, заваливающий своим ширпотребом весь мир и нещадно уничтожающий уникальную культуру Тибета и прочих своих национальных окраин, это сейчас в цивилизационном отношении еще больший Запад, чем Америка, настоящее «царство количества», о котором писал Рене Генон.
Что представляют собой люди, «делающие карьеру» в российской, хорошо нам знакомой версии? Речь идет прежде всего об обитателях многочисленных офисов: чиновниках и сотрудниках частных компаний. Когда подобных людей спрашивают, чем они занимаются, то они гордо отвечают: «Я делаю карьеру». Но данное слово часто звучит как-то иронически, ибо сделать настоящую карьеру суждено очень немногим, а удел основной массы всю жизнь мыкаться по конторам, переходя из фирмы в фирму, с перспективой к моменту выхода на пенсию дорасти до какого-нибудь первого помощника второго заместителя начальника отдела по сбыту вторсырья.
Входом в этот мирок является заполнение резюме и собеседование, поэтому нынешние газеты пестрят советами, как правильно заполнить резюме и что говорить на собеседовании. Те, кто через это прошел, считаются счастливчиками. Основным занятием «счастливчиков» является сидение за столом с компьютером, перекладывание бумаг, мелкие сплетни и подсиживание коллег. Особенно активно последним занимаются женщины. Этим офисная среда весьма неприятна. Скрасить серые будни можно общением в Интернете и компьютерными играми. В конце недели вечером походы в ночной клуб. Некоторые особенно продвинутые ходят в фитнесс-центр. По праздникам устраиваются так называемые корпоративные вечеринки. Таким вычурным выражением обозначаются традиционные российские пьянки сослуживцев с элементами самодеятельности и (в богатых компаниях) приглашением артистов. Еще одна отрада для офисных рабов: отпуск. В отпуск, как правило, едут в какие-нибудь банальные турцию-грецию-таиланд. Это, видимо, считается вершиной жизненного успеха, поскольку за подобной поездкой обычно следует вывешивание в Интернете своих фото в одетом виде на фоне достопримечательностей или в полуголом на пляже.
Семейная жизнь отличается неустойчивостью и часто протекает по схеме: свадьба – рождение ребенка (или аборт) – развод. Но почему-то все равно любят устраивать пышную свадьбу, с лимузинами. И зачем столько денег тратить, если через пару лет все равно разводиться придется? Особой плодовитостью не отличаются: один, два ребенка, не больше. Входит в моду западная практика «заводить детей» для женщин в том возрасте, в котором раньше становились бабушками. Это считается прогрессивным (сначала карьеру сделать надо!) и теперь с возмущением говорят, что в советское время таких женщина называли «старородящими». Бедное чадо чуть ли не с пеленок заботливые родители стараются «развить», заставляя изучать иностранные языки, танцы, пение и прочее.
И книг офисная публика, что попроще, читает донцову, те, кто считают себя более продвинутыми и современными – всякий окололитературный бред вроде пелевина. Нормальный человек такое по собственной воле читать никогда не будет, а вот поддавшись дурной моде, искусственно создаваемой рекламой – пожалуйста.
Следует отметить, что СМИ в основном и ориентируются на вкусы и потребности этого «среднего класса». Пишут прежде всего о том, что связано с обитателями офисов – начиная от уже упомянутых анкет-резюме и собеседований до корпоративных вечеринок и турции-греции-таиланда. О жизни поэтов или приезжих рабочих из азиатских стран вряд ли что-нибудь напишут.
Итак, перед нами достаточно овощное существование, человека поработили и одомашнили, и что бы ему не противно было, рассказывают ему сказочки про «карьерный рост». Казалось бы, данная публика должна сама себя стыдиться. Но нет, они не только не стыдятся, но даже гордятся собой и презирают тех, кому не суждено было попасть в их среду, называя их новомодными словечком «лузеры», что по-английски значит «неудачники».
Заслуга появления слова «лузер» в русском языке принадлежит, по-видимому, Эдуарду Лимонову. Он употребляет его в самой начале своей книги «Дневник неудачника, или секретная тетрадь», вышедшей в свет еще тогда, когда не было в нашей стране никаких россиян, офисов, яппи, фитнесс-центров и прочего, что принесла с собой буржуазная эпоха. Эта книга действительно передает мироощущение, симпатии и надежды лузеров. Лично меня приводили в восторг такие строки: «Молодые люди часто ленивы и работать не хотят. Ну, они и правы. Позже их прижмут, заставят. Но были правы. Что в работе хорошего, и чем тут гордиться? "Я работаю, я налоги плачу", - так всю жизнь и подчиняются. Я лично только писать люблю, и то не всегда. А вообще предпочитаю ничего не делать. Размышлять. Чьи-то стихи вспоминать. На солнышке лежать. Мясо есть. Вино пить. Любовью заниматься или революцию устраивать. А писать - иногда. Я не верю, что кто-то действительно любит восемь часов в день, пять дней в неделю печатать на пишущей машинке, или же рубашки для мужчин шить, или же мусор с улиц убирать. Одну рубашку сшить приятно порой, ну, страниц несколько отпечатать тоже возбудительно - ишь, умею, вон как ловко выходит. Но чтоб всю жизнь?! Не верю, и многое меня подтверждает». Здорово, не правда ли? Я вот тоже не верю, чтобы кому-то нравиться в офисе сидеть, «карьеру делать». Или вот: «И я, не моргнув глазом, твердо принял сторону зла - ведьм, упырей, грешников, нацистов, чекистов, Равальяка, убившего Генриха Четвертого, Освальда, убившего Кеннеди, Че Гевары и неудачников, никого не убивших…» Или вот еще, что в грезах видется, словно злое наше торжество: «И город за городом занимают революционные войска неудачников. И солдаты имперской армии, вслушавшись в кровь многих поколений неудачников, текущую в их жилах, - вспоминают о своем рождении, срывают имперские отличия и с восторженными глазами и цветами на шляпах идут к своему родному племени, обнимаются с родными». В то же время отталкивающим в этой книге является назойливый вульгарный эротизм, без него была бы вообще замечательная книга.
Я закончил университет в 1999 году, когда романтические девяностые начали плавно переходить в тучные и чванливые нулевые. С самого начала выбрав для себя образ жизни свободного ученого, я никогда не «делал карьеру» и вообще не «работал». Так что, наверно, с точки зрения «успешных», являюсь не просто лузером, а стопроцентным лузером, просто наилузурейшим лузером. Если бы яппи устраивали в своих офисах пятиминутки ненависти, я бы у них играл роль поносимого воплощения зла. «Успешные» дяди и тети, работающие в «престижных» кампаниях, пугали своих детишек, говоря: «Будешь плохо учиться, ты не пройдешь собеседование и станешь таким же жалким неудачником, как этот…» Когда-то то мне посоветовали прочесть книгу Камю «Посторонний», мол, там про такого, как ты. Я прочел и был разочарован, потому что главный герой оказался вполне «социализированным человеком». Кстати, как заметил Юлиус Эвола, «социальная неадаптированность» - это излюбленное клеймо нынешнего общества для таких, как я. Впрочем, неприязнь яппи к лузерам это что-то от того чувства, которые домашние ослы испытывают, быть может, к вольным антилопам и сайгакам. Когда утром я тихо гуляю по улице и смотрю на этих спешащих и изнывающих в пробках, мучимых сотнями проблем «успешных людей», я испытываю чувство непреодолимого превосходства и обладания какой-то особой лузерской мудростью, могущей даровать душевный покой и равновесие. Когда яппи до обеда борются с голодом, а после обеда, поев какой-нибудь бизнес-ланч из пакетика, борются со сном, я спокойно обедаю, после чего, как и было в положено в славные допетровские обломовские времена, предаюсь сну. «Никто не имеет права лишить меня здорового сна», - таков мой девиз. Я часто испытываю то блаженство, которое яппи могут достичь, разве что наглотавшись таблеток.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив